S.T.A.L.K.E.R. , наши стихи и рассказы Опции

Не претендуя на высокий стиль (долго вертелось и вот родилось) B) :

Здесь иней на виски не успевает лечь,
До старости не каждый доживает.
Здесь «мирный атом» поднимает меч,
И аномалии тропинки покрывают.

И мать-природа, просто озверев,
Безумью Сальвадора подражая,
Рождает здесь сюрреализма бред,
Законы жизни напрочь отвергая.

Здесь мертвый город – Припятью зовется,
Наполнен живностью, которая не спит.
Он мертвый только для людей, им всё неймется -
Свобода, Долг и странный Монолит.

Одни пришли сюда искать наживы,
Другие изучать и истреблять.
И далеко не все из них остались живы,
Иных же можно в баре повстречать.

Сюда – в Чернобыльскую ЗОНУ,
Не выдают, как в санатории, путёвок.
Здесь места нет формальному закону,
Здесь ждут тебя всего лишь семь концовок.

К чему придешь ты, Сталкер? Что решишь?
Чью сторону возьмешь? Кого поддержишь?
Иль быстро к саркофагу пробежишь?
Или пройдясь по ЗОНЕ, бег задержишь….

Но, куда бы не шёл ты, облака над тобой,
Будут так же подсвечивать небо.
В голове же не будет больше мысли другой,
Как увидеть над ЗОНОЮ «Чистое небо».

ФИЛЬМ
(TUNING_(BE) & Отшельник)
- Итак, господа, сегодня мы приступаем к съемкам нового фильма. Полагаю, вы все ответственно отнесетесь к съемочному процессу. Наш фильм должен переплюнуть и переплюнет такие хиты отечественной кинематографии, как «Ночной» и «Дневной дозоры» и по посещаемости, и по кассовым сборам, – режиссер, среднего роста мужчина лет около сорока, убежденно рубанул рукой воздух, - это я вам точно говорю! Я, Помяловский! Кто со мной не согласен - может сразу же покинуть съемочную площадку. Остальных – прошу приступить к работе.
Очередная мини-планерка закончилась, народ неторопливо начал разбредаться по рабочим местам. После очередного рявкания режиссера бойко засновали по площадке осветители, костюмеры и прочий люд, должный обеспечить процесс съемки. Помяловский, меряющий широкими шагами свободное пространство перед «режиссерским креслом» - складным стулом с высокой спиной из гнутой трубки, стоящим перед складным столом с разложенными на нем листами сценария, резко остановился и подозвал к себе идущего мимо, по краю съемочной площадке, с пластиковым стаканчиком в руках человека. Одетый в потертую энцефалитку мужчина, громко топая разношенными высокими ботинками по полу, осторожно, стараясь не расплескать кофе из пластикового беленького стаканчика с тоненькими, прогибающимися под пальцами стенками, подошел к режиссеру. Помяловский, доверительно приобняв подошедшего за плечи левой рукой, отчаянно жестикулируя правой принялся негромко ему рассказывать.
- Сереженька, ну что вы, право слово, как вареный с утра? Сталкеры – они люди бодрые. С утра встают – пробежечка по Зоне, этот, как его, «хабар» пособирали, монстров постреляли – и в бар. А там водку пьют, а не кофе. - С этими словами Помяловский осторожно, но настойчиво, забрал из пальцев попытавшегося что-то возразить «сталкера» стаканчик и поставил его на край стола, выбрав свободное от белых листов сценария место. - Вы сами представьте, какие перспективы перед вами открываются! Ну кто знал до «Дозоров» Константина Хабенского? А теперь он – ого-го – звезда! А после нашего фильма все о нем забудут, уверяю вас! В отечественном кинематографе засияет Сергей Изотов! Только не ходите, Сереженька, как зимняя муха, или этот... как его... глушёный снорк. Со сценарием ознакомились?
Будущая звезда, делая попытку непринужденно дотянуться до вожделенного стаканчика с кофе, обреченно кивнул.
- Вот и отличненько! Сегодня снимаем первую сцену. Из второй части сценария. Сцена «едет сталкер в метро». Я вам позволю напомнить, чтобы настроить на нужный лад. Итак, сталкер вернулся из Зоны в Москву, где он оставил любимую женщину. И сразу едет к ней. Раннее утро... Он едет по направлению из центра города... Вагон практически пустой, народу мало... - Помяловский развернулся к проходящему мимо оператору и переключил на него свое внимание. Пользуясь предоставившимся моментом Сергей подхватил стаканчик с остывшим кофе и с облегчением сделал большой глоток. Влага смочила шершавый язык, смывая с него гадкий привкус «ночевавших кошек», прокатилась по иссушенному горлу и провалилась в ссохшийся желудок. Последствия вчерашнего обмывания начала съемок и новой главной роли были ожидаемо тяжелы и, как всегда, неизбежны.
Помяловский закончил отдавать распоряжения оператору и вернулся к прерванному разговору с Сергеем.
- Итак, на чем я там остановился? Едет он значится... в полусонном состоянии... люди тоже разморенные ранним временем тихо посапывают как и он на седушках, - режиссер повернулся к замешкавшемуся рядом оператору, - Ну и чего вы замерли? Так и будем стоять или пойдем камеры к работе готовить? Вы знаете каких трудов мне стоило договориться о съемках в этом павильоне? Сколько на него желающих? А если завтра «Последний дозор» задумает сцены в метро снимать? Нас просто отсюда попросят, и тогда я с вас просто шкуру спущу в прямом смысле этого слова!
Воодушевленный таким напутствием оператор исчез словно мультяшный герой. Не хватало только хлопка и вихревого следа. Помяловский снова вернулся к прерванному разговору.
- Значит так... вообщем в вагоне народу мало... от силы 2-3 человека на соседних рядах... Сбил меня наш уважаемый оператор с мысли... сталкер закрывает на секунду глаза... открывает вновь и с неохотой осознаёт что остался в вагоне один! Его терзает смутное предчувст... Ну что вы ходите, как бараны? Вы осветители? Так какого турецкого барабана вы сдесь, а не возле юпитеров? Быстро по местам! Сереженька, нам так и не дадут поговорить! Ну вы и так все знаете! Вы же звезда, восходящая звезда российского кинематографа! Мы их порвем! - режиссер отобрал у актера полупустой стаканчик с кофе и мягко, но настойчиво принялся подталкивать Сергея в сторону съемочной площадки – вагонов метрополитена. - А для оживления сюжета, процесса съемок и достижения полного реализма я придумал одну замечательную вещь... Просто грандиозную вещь... Ну уже идите, голубчик, идите! На площадку, любезный мой... Камера! Мотор!

Сталкер закрывает на секунду глаза... открывает вновь и с неохотой осознаёт что остался в вагоне один! Он недоуменно осматривается - ведь они не делали остановку!
тут поезд начинает останавливаться и сталкер понимает что это предпоследняя остановка на линии...
проходит какое-то время... (5-6 секунд) на станции тишина
двери закрываются...
и тут сталкер чувствует на себе враждебный взгляд...
он поворачивает голову направо и видит влетающего в двери соседнего вагона кровососа
двери закрываются и состав трогается...
сталкер обливаясь градинами пота с трудом сглатывает подступивший к горлу комок...
камера показывает испуганное лицо сталкера... плавно поворачивается в сторону соседнего вагона... там вдали, сверкая красными впадинами пустых глазницами, кровосос принюхивается к окружающему пространству...
предательский холодок пробежал по спине сталкера... проклятый кровосос наконец-то почувствовал запах своей будущей жертвы...
камера висит в центре вагона сталкера... справа видно его, а дальше, за перегородкой вагона, в дальнем конце, застыл в напряжении кровосос
- Ха! Попробуй ка достать меня из соседнего вагона урод!
Кричит от страха сталкер, в надежде что его собственный голос поможет ему совладать со своими потаёнными страхами и взбунтовавшимися гармонами...
Отростки на ужасающей морде твари нервно подёргиваются...
-Ага-ага... щас до конечной доедем и ребята с блокпоста тебя выпотрошат...
Снова кричит сталкер, чувствуя как к нему возвращается способность здраво мыслить... и пелена ужаса спадает под натиском адреналина
Немного прочухавшись, сталкер с задорным видом перекидывает ногу на ногу и закуривает...
Почувствовав как дым проникает в лёгкие и мерно согревает... он немного расслабился и злорадная ухмылка растянулась на его лице...
Он не отрываясь смотрел на застывшего кровососа...
Тут свет в вагонах на секунду погас и снова загорелся...
камера висит в центре вагона... видно вдали кровососа... тут свет гаснет и загорается... кровосос оказывается уже не в дальнем конце вагона а на его середине...
Сигарета выпадает из открытого рта сталкера... (крупный план... глаза округляются, рот медленно открывается – не то от возмущения, не то от ужаса... и сигарета медленно выпадает)
Вагоны делают резкий вираж в туннеле... их трясёт... свет снова меркнет на мгновение... кровосос уже у самой двери (которые соединяют между собой вагоны) приник к стеклу...
Сталкера подбросило на месте, от внезапно боли в ногах...
он, как бомба, с грохотом, рухнул на пол вагона...
(сидел он в дальнем конце вагона, на маленькой седушке)
Вскочив, сталкер понял, что это просто сигарета, выпав изо рта, прожгла ему штанину...
Камера крупным планом показывает поднимающийся взгляд сталкера...
Он вдруг вспоминает про кровососа... эта проклятая сигарета выбила из его головы все мысли...
Свет снова меркнет и кровосос оказывается уже не за дверью в вагон, а прямо в вагоне...
Сталкер почувствовал, что его сердцу вдруг стало тесно в грудной клетке... звук стука колёс заглушает звук сердцебиения...
Свет снова меркнет и кровосос оказывается прямо перед сталкером. Нависая над скрючившимся на полу сталкером как гора, он издавал низкий утробный звук похожий на урчание... а с его отростком капала слюна
Сталкер в ужасе зажмурился... В ушах подобно грому стучало сердцебиение...

Капелька слюны упала на лицо Сергея. Он открыл глаза и собрался высказать партнеру, играющему кровососа, о том, что не стоит так увлекаться натурализмом, слюны на лице в сценарии нет. Постепенно накапливалось раздражение от съемочного дня, раздражение от вынужденной работы в похмельном состоянии, когда организм хочет холодного пива, а не работы. Раздражение от дурацкой одежды, тяжелых ботинок, жаркого свитера в теплом и душном павильоне, необходимости курить перед камерой дешевые сигареты с противным привкусом горящего вьетнамского веника вместо ставших привычными сигар. И раздражение требовало выплеснуться на партнера по площадке. А потом, после съемки, на костюмера, осветителей, да и на режиссера.
Кровосос неожиданно быстро придвинулся, пахнув жаром мощного тела и отвратительным запахом. Щупальца вокруг ротового отверстия встали торчком, мощный рев оглушил и заставил зажмуриться, брызги слюны полетели в лицо. Изотов сжался в комок, и, отталкиваясь от скользкого линолеума пола ногами, попытался забиться под скамейку. Темное пятно расплылось в промежности брюк, Сергей, поскуливая, пытался забиться дальше, дальше, так, чтобы его не могли достать, он зажмурил глаза так сильно, как только смог, что на них выступили слезы, пытаясь не видеть склонившегося перед ним. Ладони со всей силы вжимались в уши, тщетно силясь заглушить этот рев.
- Сука.. сука... Помяловский...сука...это же живой....сука... настоящий кровосос...сука ты со своим реализмом...

Сообщение отредактировал Отшельник - 4.11.2007, 0:26