Нить сплетающая судьбы, Альтернатива и сказка Опции

Пару строк от автора

Если вы всё же наберётесь терпения и станете читать, то позвольте предупредить от поиска совпадений с реальными людьми, странами, событиями, датами, названиями и др.
Всё нижеизложенное является всего лишь фантазией на тему что могло бы быть, но никогда не было и... увы, никогда не будет.

С Уважением, Автор

Пролог

- Вот тебе бабушка и Юрьев день…
Произнеся сакраментальную фразу, профессор поморщился и отвернулся. Один из археологов яростно сплюнул, отшвырнул от себя заступ и побрёл в сторону лагеря, бормоча под нос ругательства. Фархат, высокий, черноволосый и бородатый мужчина, в френче песчаного цвета и с погонами полковника на плечах укоризненно покачал головой. В своё время он проходил подготовку в советском военном училище, так что в витиеватых выражениях, выражающих крайнее эмоциональное состояние, разбирался прекрасно.
Другой археолог, доктор наук Соловьёв, голубоглазый блондин, красивый, хоть и с облупившейся от загара кожей, до того молча ковырявший песок носком ботинка, оставил своё интересное занятие, поднял голову и спросил у представителя власти:
- Так это только декларирование намерений или…
Фархат печально улыбнулся:
- Увы. С первого числа все выданные разрешения на раскопки аннулируются. До этого срока вам надлежит свернуть работы и сдать найденные ценности в министерство культуры.
- Но нам нужно еще, по крайней мере, месяц, чтобы всё завершить, - вмешался профессор Иванников.
- У Вас всего четыре дня, уважаемый, - Фархат опёрся на капот своего джипа и добавил. – Я по-дружески сам решил предупредить вашу экспедицию. Остальным только послали предписания. И…
Он повернулся в сторону водителя и по-арабски приказал:
- Отойди подальше.
Солдат молниеносно слетел с водительского кресла и отбежал от машины метров на сто. Русского языка он знать не должен, но Фархат не хотел рисковать. Проводив подчинённого взглядом, полковник продолжил:
- Тех, кто не выполнит требование приказано задержать и доставить в Аль-Симатру для публичного наказания.
Соловьёв нахмурился:
- Показательная порка? – Уточнил он.
- У нас не средневековье, - ответил Фархат. – Пороть никого не будут. Просто отсекут правую руку.
Соловьёв машинально посмотрел на кисть своей руки, спрятал её за спину и передёрнул плечами.
- Ясно, - Иванников досадливо скривился. – Нет ничего хуже политики.
- Лаврентий Павлович, - начал, было, Соловьёв.
Находясь в расстройстве, он совершенно забыл, что Иванников не любит когда его называют по имени-отчеству. Отец профессора придумал такое сочетание в честь одного «великого» деятеля, по фамилии Берия. И всё бы ничего, жил профессор и горя бы не знал, но тут вылез Горбачёв, со своей перестройкой и гласностью. Информацию о «великом чекисте» вытащили на свет. После этого профессор, когда звучали его имя и отчество, видел ухмылочки на лицах собеседников и это вызывало раздражение.
- Разговор окончен, - оборвал начальник экспедиции. – Пошли сворачиваться. Не хватало ещё одноруким грабителем могил прослыть, на старость лет.
Люди, до того молча стоявшие вокруг, начали расходиться. Иванников посмотрел на Соловьёва.
- Я сейчас, - ответил тот.
Профессор помолчал, кивнул и последовал за остальными в сторону лагеря. Соловьёв некоторое время смотрел на его сгорбленную фигуру.
«А ведь это для него последняя экспедиция – подумал он. – И возраст уже, и денег больше не выделят. У новой России есть деньги на всё, кроме археологии. Тем более после такого провала».
- Ну, рассказывай, - повернулся Соловьёв к Фархату, когда участники экспедиции отошли на достаточное расстояние.
Полковник оглянулся. Водитель по-прежнему маячил метрах в ста от машины. После этого Фархат потёр ладонью грудь.
- Квас есть? – Спросил он Соловьёва. – Пить очень хочется.
Археолог усмехнулся, наклонился к стоявшему у ног холодильному контейнеру и вынул бутылку из-под «Кока-колы», наполненную традиционным русским напитком, к которому Фархат питал особую слабость.
- Холодненький, - обрадовался полковник, выдернул пробку из бумаги и приник к горлышку.
Соловьёв ждал, когда Фархат утолит жажду.
- Вот почему у меня никак не получается квас сделать? – Спросил тот через некоторое время. – Сколько не пытаюсь, всё какая-то ерунда получается. Только не говори, что для этого нужно было родиться на берегах Волги. Чем Нил хуже?
- Я вообще-то с берегов Оби, - отозвался Соловьёв. – Но сути это не меняет. Впрочем, если будешь себя хорошо вести, подарю на прощание закваску. А теперь рассказывай.
- Не гони тройку, - в тон ему отозвался Фархат.
- Коней, - поправил Соловьёв. – Не гони коней, так правильно.
- А тройка разве не кони? – Удивился Фархат. – Впрочем не важно, пусть будут кони.
Он замолчал и стал пристально разглядывать что-то за плечом Соловьёва. Профессор даже оглянулся, но ничего не заметил. Барханы, заходящее солнце, шарик перекати-поля, важно следующий куда-то по воли ветра. В общем, пустыня, как она есть.
- Где-то в той стороне, сидит паук - начал Фархат. – Сидит в норе и созерцает свой богатый внутренний мир. Дело хорошее, тем более что он ни во что не вмешивается. Но это только на первый взгляд. Если приглядеться внимательнее, то паук этот, сидит в самом центре большой паутины, которая опутала весь Египет. Вот он дёрнул за нить и все археологические изыскания на территории страны под запретом.
- Ты имеешь в виду Верховного Жреца? – Спросил археолог.
- Его, Володя, - кивнул Фархат. - Именно его. Салиху вся эта археология до прожектора.
- До фонаря, - машинально поправил Соловьев. – Но почему? Кажется плата за раскопки составляет немалую часть бюджета?
- Не такую уж и большую, - возразил Фархат. – К тому же обидно читать в газетах, как потом продают вывезенные ценности за сумму в сотни раз превосходящую стандартную плату. Но это не беда, порядок рано или поздно мы всё равно бы навели. Просто жрецы ноют, что из-за вскрытия гробниц, беды преследуют Египет уже больше двух тысяч лет.
- И пусть бы дальше ныли, - пожал плечами Соловьёв.
Фархат поморщился и осуждающе покачал головой.
- Извини, - сказал археолог. – Не хотел обидеть.
- Какие обиды, между друзьями, - покладисто принял извинения полковник.
Судьба свела их пятнадцать лет назад, в те времена, когда Египет был английской колонией. Владимир Соловьёв, тогда ещё младший научный сотрудник, рано утром обнаружил неподалёку от лагеря, тяжелораненого капитана Египетской Армии. Обнаружил и укрыл в лабиринте раскопа от рыскающих по округе британцев. Позднее он узнал, что раненый был, ни кто иной, как сам знаменитый Фархат. Правая рука Салиха, главнокомандующего поднявшими мятеж войсками.
С тех пор многое изменилось. Египет получил независимость, Салих стал главой государства, Соловьёв стал доктором наук, а Фархат...
- А почему ты ещё не генерал? – Неожиданно поинтересовался он у друга.
Фархат посмотрел на Соловьёва удивлённо.
- По возрасту не положено, - ответил он и засмеялся. – А если серьёзно, полковник в защитном обмундировании в моём случае, значительно солиднее любого разряженного генерала.
Видя непонимание археолога, Фархат пояснил:
- Я вынужден много ездить по стране и решать самые разные вопросы. Так вот, с полковником люди работают, а будь я генералом, мне бы просто внимали, хлопая ушами.
- Глазами…
- Нет, именно ушами, - возразил Фархат. – А глазами они бы меня пожирали обожающим взглядом. Но сами при этом ничего не делали. Генералу виднее как надо, пусть он и думает. В общем, между полковником и генералом в данном случае такая же разница как между…
Он защёлкал пальцами, пытаясь подобрать сравнение, и ляпнул первое, что пришло на ум:
- Как между боевым конём и цирковой лошадью.
Соловьёв покачал головой.
- Что? – Спросил Фархат. – Не в копилку?
- Не в кассу, - поправил археолог.
- Трудный язык, - пожаловался полковник.
- Да ладно, брось, - утешил его археолог. – По-русски ты говоришь значительно лучше многих русских. Это я тебе как русский говорю. Но вернёмся к нашим делам. Значит, Верховный Жрец наложил запрет на археологические изыскания?
- Э, - протянул Фархат и даже пригрозил пальцем. – Так не надо говорить. Верховный Жрец ничего не запрещал. Я же говорю, он – созерцатель. Независимый наблюдатель, который ни во что не вмешивается. Но от него зависит всё. В том числе и положение Салиха. Когда-то, чтобы привлечь на свою сторону египтян, Салих пообещал, что страна вернётся к своим традициям. А в соответствии с этими традициями он не может быть царём. В нем нет, не то что крови фараонов, но даже нет крови египетской. Всё, чего он смог добиться от жрецов, это признание себя хранителем трона. И для этого Салиху пришлось жениться на принцессе младшей династии. Та, по причине своей нечеловеческой красоты, - тут Фархат ухмыльнулся. – И полного упадка уважения к египетским династиям при англичанах, до сорока лет просидела в невестах. А после свадьбы с Салихом, у неё протекла башня.
- Протекла крыша или сорвало башню, - вставил Соловьёв. – Выбери что-то одно.
Фархат прищурил левый глаз, правый закатил куда-то вверх, словно хотел заглянуть внутрь головы, потом закончил свои мимические упражнения и выбрал:
- Сорвало башню будет правильно. Учитывая её танковые габариты. Так вот, после рождения наследника Пахора, царица возомнила себя, по крайней мере, равной всем египетским царицам прошлого. С тех пор в правительстве творится непонятно что. Важнейшие решения, требующие безотлагательного утверждения, месяцами лежат в канцелярии её величества, пока старуха соизволит хотя бы на них взглянуть. Салих в бешенстве, но сделать ничего не может – его формальная обязанность хранить трон пока наследнику не исполнится положенные шестнадцать лет. Единственная возможность – регентство. Тогда Салих будет управлять Египтом на равных с царями притом столько, сколько сочтёт нужным.
- Неужели Верховный Жрец этого не понимает? – Удивился археолог.
Фархат снова поморщился. Откровенность с другом была небезопасной, за такие речи даже его могли засунуть в подземелья дворца. Но видимо Фархату нужно было выговориться, а Володя Соловьёв годился для этого лучше всего. Друг прекрасно знал, о чём потом можно болтать, а о чём лучше промолчать.
- Всё он понимает. Но ждёт момента, как всегда. Ведь осталось всего четыре года. Потом Пахору исполнится шестнадцать, он станет фараоном и на этом полномочия Салиха закончатся. Только думаю не быть Пахору царём, по крайней мере, пока Салих жив. И это Верховный Жрец тоже знает. Так что регентство всё равно будет объявлено. Однако каждый новый день приносит массу новых проблем, решить которые невозможно, если и дальше согласовывать каждый шаг с жирной идиоткой…
Тут он осёкся и оглянулся по сторонам. Вокруг никого, но всё-таки продолжал Фархат понизив голос до уровня заговорщицкого.
- Понять Верховного Жреца не сложно. Цель – привести к управлению Египтом одного из фараонов по крови и по духу. В крайнем случае - полноправную царицу, что законами не возбраняется. Нынешняя на эту роль не годится. Пахор… - Фархат брезгливо скривился. – Наследник трона дожил до двенадцати лет, играя с куклами. Теперь проявляет нездоровый интерес к мальчикам. А ещё страдает слабоумием. В общем – младшая династия выродилась и это необходимо признать. Старший сын Салиха, Амат, полная противоположность Пахору. Парню пятнадцать лет, а он уже демонстрирует прекрасные способности. Но, к сожалению, чистокровный араб, хотя и воспитанный как египтянин. Его не привести к престолу никакими способами. Потому Верховный Жрец выжидает, что за оставшееся время, возможно, найдутся следы старшей династии.
Практически всё, о чём рассказывал друг, Владимир знал. Большой тайны здесь не было, газеты перетирали эту информацию, едва только речь заходила о Египте. Однако одно дело газетные домыслы и совсем другое, когда то же самое говорит один из приближённых к фактическому правителю Египта.
- Где ж они найдутся? – Спросил археолог. - Последний вроде сбежал из страны?
- Да, - подтвердил Фархат. – Старшая династия всегда отличалась воинственностью и мужеством. Все кроме одного погибли сражаясь с англичанами. Последний выехал из страны с женой и дочкой двадцать лет назад. Дальше его следы теряются в Южной Америке.
- Ясно, - отозвался Владимир. - Непонятно только, какое всё это отношение имеет к археологии?
- Просто неделю назад от Верховного Жреца прибыл гонец. Ничего особенного, привез несколько старых статуэток из бронзы. Жрец просил сохранить их от алчных расхитителей могил, которые якобы заполонили страну.
- Так вот в чём дело, - догадался Владимир. – Намёк Верховного был понят правильно?
- Да, именно так, - согласился Фархат. – И запрет будет действовать пока Салих не получит регентство. По крайней мере. Я к тому времени попробую навести порядок в этом деле. Вот стану министром культуры и будем жить по новым правилам. Ты чего?
Последнее относилось к проскочившей у собеседника ухмылке.
- Ничего, - археолог рассмеялся. – Из тебя такой же министр культуры, как из Че Гевары председатель Центробанка.
Лицо полковника потемнело.
- Не надо меня с ним сравнивать, - попросил он друга. – Это оскорбительно.
Владимир округлил глаза.
- Понимаешь, - объяснил Фархат. – Я родился в этой стране. И все мои предки жили в этой стране. И дети будут здесь жить. Потому всё, что я делаю, делаю осмотрительно, осторожно, обдумывая каждый шаг. А Че просто разъезжал по миру, по странам, к которым не имел ни малейшего отношения, будоражил, возмущал спокойствие и пытался насадить, навязать своё мировоззрение, нисколько не сообразуясь с традициями этих стран. Чужое ломать легко, сердце не болит. Вот чтобы ты сказал, если бы тебе приезжие чужестранцы запретили пить квас?
Владимир рассмеялся:
- Мне доморощенные реформаторы пытались запретить пить водку. И ничего из этого не вышло.
Рассмеялся и Фархат.
- Вот за что я люблю твою страну, так это за её непредсказуемость. Если бы не было Египта, я бы хотел, чтобы моей родиной стала Россия.
- Примерно тоже самое мне сказала супруга, - поддакнул Владимир. – Только речь шла о Франции.
- Да, кстати, - лицо полковника просветлело. – Я же совсем не спросил как жена, как сын? Восточный человек, называюсь, в министры культуры мечу, а элементарное уважение к другу не проявил.
- Какие обиды между друзьями? – Напомнил ему Владимир. – Ну а что касаемо вопроса, супруга слава богу, жива, здорова. Вся в бизнесе, как всегда, в свободное время вино делает из собственных виноградников. Андрюшка же, - тут Владимир просто засиял от счастья. – На будущий год в школу пойдёт. А пока измучил всех. И мать и прислугу. Сорванец ещё тот.
Фархат нахмурился:
- Неужели он будет во Франции учиться?
- Ха, - воскликнул Владимир. – Как бы ни так. Сначала Мари ни в какую, всё про какой-то пансионат говорила, да про Сорбонну. А тут поработала с нашими эмигрантами и согласилась, что образование в России идеальное. Так что пойдёт Андрей в школу, да не где-нибудь, а в Сибири. Нечего из него неженку делать.
- Вот это правильно, - похвалил его Фархат. – Это место для настоящих мужчин.
Потом полковник вздрогнул и зябко повёл плечами. Видимо вспомнил собственное пребывание в Сибири, на одном из военных полигонов, да ещё зимой.
- А сам всё в холостяках? – Спросил Владимир.
Тут Фархат загадочно улыбнулся и потупился.
- Да неужели?! – Воскликнул Владимир, заметив реакцию полковника. – Когда, что?
- Чаще видится надо, - укоризненно ответил Фархат. – Вот прилетел и сразу в пустыню. Я случайно узнал, что ты в Египте, если бы не запрет, то вряд ли вообще встретились.
- Я собирался зайти перед отлётом, - начал оправдываться Владимир. – И сам знаешь, самолёты в Каире приземляются, а Аль-Симатра в стороне. Зачем вообще было столицу переносить?
- Ну, это каприз Салиха, тут ничего не поделать, - ответил Фархат. – А что касается меня, то я уже больше года как солидный семейный человек. Да и дочке через месяц год будет.
- Вот это новость, - Владимир даже подпрыгнул от радости. – Эх, выпить бы, да нечего…
Тут его взгляд упал на холодильный контейнер с квасом.
- Правильно мыслишь, - поощрил друга Фархат.
Они стукнулись бутылками.
- Дочку-то как называл?
- Вероника.
Археолог поперхнулся, откашлялся и уставился на друга.
- Ты чего? – Спросил тот.
- Имя не арабское и не египетское.
Фархат усмехнулся.
- Во-первых, у меня жена – американка. А, во-вторых, по-твоему, созвездие Волосы Вероники древние египтяне назвали в честь английской королевы?
- Хм. А ты в курсе, что эта легенда в письменном виде появилась в изложении грека? К тому же поэта. А эти люди с лёгкостью меняют имена, обстоятельства и факты, потому как не историки.
- Всё равно - имя египетское, - упрямо заявил Фархат.
- Ну, хорошо, хорошо, - согласился Владимир. – Пусть будет так. Однако жди в гости. Времени у меня теперь вагон, не улетать же из Египта не поработав, раз я здесь. Надеюсь, на Каирские архивы запрет не распространяется?
- Нет, не распространяется, - подтвердил Фархат. – А в гости, в любое время. Я теперь почти каждый вечер дома.
- Жизнь семейная она такая, - усмехнулся Владимир. – Правда ко мне это не относится. Значит, на следующей неделе зайду. Кстати, это… - он помялся. – Водку брать?
- Водку?! – Фархат снова усмехнулся. – Я вообще-то египтянин по большей части, мне вроде как не возбраняется. Хотя и араб тоже. Тут как бы всё уравновешивается. Однако я ещё вдобавок ко всему учился в Рязанском воздушно-десантном училище. А вот это перевешивает любые обстоятельства.
- Понял, - Владимир шмыгнул носом. – Ох и погудим.
- Побухаем, - поправил его Фархат.
- Нет, именно погудим, - возразил археолог. – Как два трансформатора. Чтоб нашим детям хорошо вырасти. Кстати, у меня парень, у тебя дочка, никаких мыслей не возникает?
- Э, - Фархат покачал указательным пальцем. – Очень много разных хороших мыслей. Вот и обсудим их как раз.
Потом он повернулся к солдату и махнул рукой призывая к себе. Владимир поднял с земли контейнер с квасом и поставил на заднее сидение джипа. Фархат взялся было останавливать друга, но тот и слушать не хотел.
- Держи, презент. Нам теперь квас без надобности, как-нибудь переживём. А ты, я знаю, его любитель. И готовь стол, на следующей неделе зайду.
- Будем жить, Володя!
Фархат сел в кресло и махнул на прощание рукой. Водитель тронул джип с места и Владимира заволокло клубами пыли.

Глава 1 20 лет спустя

Композиция Россини, та самая, которой режиссёры голливудских мультфильмов озвучивали сцены погони, ворвалась и заполнила собой всё сознание, изгоняя утренний сон. Андрей застонал, пошевелился, привычно пробормотал проклятья в адрес изобретателей мобильных телефонов и уже протягивая руку к прикроватному столику вдруг осознал, что, во-первых, у него на телефоне стоит совсем другой ринг-тон, а во-вторых, самого мобильника больше нет. Вчера в сердцах, а больше красуясь перед окружающими, он хлопнул свой дорогой «Nokia» об асфальт, после неприятного разговора с очередной подружкой. Следовательно, звонит не его телефон, его это вообще не касается и можно спать дальше, тем более что вечернее возлияние в студенческом клубе ещё не совсем прошло, вступив в стадию лёгкого недомогания, называемого похмельем.
И тут Андрей вдруг подумал, что если телефон не его, то собственно говоря, чей?
Судя по шевелению, рядом с ним на кровати существовала жизнь, а поскольку он не ощущал на себе нижнего белья, с этой формой жизни у него ночью был близкий контакт. Андрей напряг извилины и прежде чем раздался мелодичный, немного с хрипотцой со сна голос, вспомнил блондинку, преддипломницу с филфака, которой весь вечер плакался в грудь третьего номера, жалуясь на разбитую любовь. Что ж, судьба подарила ему неплохую утешительницу, однако если его вчера видел кто-нибудь из коллег, на ученом совете опять встанет вопрос о недопустимом поведении молодого аспиранта с математического факультета, таскающего в постель всё, что шевелится, принадлежит к противоположному полу и по большей части является студентками уважаемого вуза.
А если разобраться, он же не виноват, что его мама такого красивого родила.
- Алло?! – Всё-таки голос был очаровательным. – Да, здесь. Сейчас. Это тебя.
Он откинул одеяло. Девушка стояла на кровати на коленях, прижимая к груди покрывало и протягивала мобильный телефон. Косметика была размазана, но это нисколько не портило её милое личико, даже напротив оно выглядело соблазнительно. Вот ведь дурак, провести ночь с такой девушкой и ничего не помнить.
«Надо бы повторить, - мелькнуло в голове, когда он принимал телефон. – Вот только как её зовут?»
- Слушаю, - сказал он, вытягиваясь от накатившей вдруг истомы.
- До тебя дозвониться как до президента, - раздался в трубке голос приятеля Серёги.
- А как ты вообще дозвонился? – Спросил Андрей.
- Видели тебя вчера с ней в «Восьмой ноте». Опять за старое?
- Черта лысого, а не старое.
«Наташа? Лена? Ирина?»
- Ты где вообще находишься? – Спросил Сергей, не отвечая на выпад.
Андрей огляделся. Он был в квартире отца. В принципе логично, Академгородок, университет, «Восьмая нота», квартира отца, благо он сейчас на раскопках. Ну не тащиться же в город. Всё рядом.
Однако Сергею он соврал:
- У знакомых.
С приятеля станется. Наберёт компанию, придёт и поломает так хорошо начинающийся выходной день.
«И всё-таки? Марина? Оля? Света?»
- Ты телевизор, в последний раз, когда смотрел? – Спросил Сергей неожиданно.
- Я его совсем не смотрю, - Андрей немного удивился. – И не советую. Он тебя плохому научит.
Девушка смотрела на него своими огромными глазищами и даже покусывала нижнюю губу, видимо силясь определить тему разговора и соответственно своё дальнейшее поведение. То есть пора ей собираться или можно хотя бы завтрак приготовить. Чтобы успокоить новую знакомую Андрей подмигнул.
«Даша? Маша? Оксана?»
Перебираемые имена не будоражили память, а значит, были не те.
- А стоило бы посмотреть, - между тем говорил Сергей. – Хотя бы новости. Они, между прочим, тебя касаются.
- Что? Неужели мне Нобелевскую премию дали? – Хохотнул Андрей.
«Вика? Точно, её зовут Вика. Хотя нет, с Викой он вчера расстался».
И тут из трубки послышался другой голос. Солидный, густой бас.
- Алло? Это Андрей Владимирович Соловьёв?
Андрей напряг своё тренированное тело и резко сел.
- Да это я. С кем имею честь?
- Декан историко-археологического факультета Кузнецов. Виктор Сергеевич.
- Здравствуйте, - приветствовал его Андрей. – Чем обязан?
- Речь идет о вашем отце.
Собеседник замялся.
- Он в Египте, - ответил Андрей насторожившись. – А что случилось?
- В Египте мятеж. Экспедиция как раз находится в районе, охваченном беспорядками.
- Мятеж? – Переспросил Андрей, ещё не совсем поняв сути разговора.
- Да. Сыновья покойного Салиха оспаривают право на власть…, - начал, было, Виктор Сергеевич.
Но тут до Андрея, наконец, дошло:
- Что с отцом? – Перебил он декана.
- Связь с экспедицией потеряна. Посольство тоже не может связаться с ними. Из Египта идёт эвакуация иностранных граждан, надеемся, что в ближайшее время наши коллеги прибудут в Каир своим ходом. К сожалению, мы не можем задействовать МЧС. Власти Египта ввели категорический запрет на присутствие армейских подразделений других стран.
Девушка начала в спешке собираться. Прижимая к себе покрывало и держа в руках бюстгальтер, она беспомощно оглядывалась. Прижимая мобильник плечом, Андрей наклонился к своей стороне, поднял с пола кружевную деталь женского гардероба и протянул ей.
- Спасибо, - тихо поблагодарила она и стремглав бросилась в сторону ванной.
- Разве МЧС армия? – Спросил Андрей.
- По существу военизированное подразделение. Для египетских властей этого достаточно, несмотря ни на что.
- Ясно. Я вылетаю.
- Э, - протяжно донеслось из трубки. – Простите?
- Я вылетаю в Египет первым же рейсом.
Андрей откинул одеяло и подскочил. Его вещи были разбросаны по всей комнате.
- Андрей Владимирович, - донёсся голос Кузнецова. – Вы видимо меня неправильно поняли. Я просто информировал Вас о сложившейся ситуации. Речь не идет о поездке…
- Я понял. Решение о поездке я принимаю лично. Если Вас не затруднит, известите об этом, пожалуйста, руководство моего факультета. Думаю, они пойдут навстречу, учитывая обстоятельства.
- Это да, конечно. Но Андрей Владимирович, Вы отдаёте себе отчёт…
- Я прекрасно осознаю всё что делаю, - отозвался Андрей, ногой задвигая под диван использованный презерватив.
- Вам сейчас вряд ли выдадут визу, - отозвался декан.
- У меня постоянная открытая виза, - ответил Андрей, прыгая на одной ноге и натягивая трусы. – Российская и французская.
- Ах, да. У вас же двойное гражданство.
- И потом, министр культуры Египта близкий друг отца. Думаю, всё будет в порядке.
- Ну, хорошо, Андрей Владимирович. Останавливать Вас не в моей воле, да и что-то мне подсказывает, что это бесполезно. Единственное, настоятельно рекомендую по прилёту в Египет, обратиться в российское посольство. Они владеют самой полной и свежей информацией. В помощи не откажут. Я предупрежу их о Вашем приезде.
- Спасибо. С посольством я бы и так связался в первую очередь, но если там будут ждать это хорошо. Время у них сейчас, скорее всего горячее. И… Спасибо за всё.
- Не за что. В конце концов, это моя обязанность. Удачи Вам.
- Спасибо.
Андрей отключил телефон и встал посреди комнаты соображая. Паспорта, деньги, кредитки. Всё в городской квартире. Машина скорее всего на стоянке у клуба. Андрей поднёс ладонь ко рту, выдохнул и принюхался. Вроде запаха не было, но как знать. Хотя гаишники его машину хорошо знают – единственное “Ломбарджини Диаболо” на весь город. Порой просто останавливают, чтобы полюбоваться и сделать пару фото на фоне, а это дико бесит. Сколько раз хотел поменять на что-нибудь неприметное и никак не решался. Слишком нравилась ему такая жизнь, заморского принца. Тем более что это так злило отца.
- Не выпендривайся, - говорил он.
- Но почему? – Удивлялся Андрей.
- В России слишком много бедных, чтобы кичится богатством.
- Можно подумать что я сделал этих людей нищими. Пусть на чиновников своих злятся. Я-то тут причём? Не воровал, не обманывал. Всё от матери, которая, между прочим, работала, как проклятая по двадцать пять часов в сутки.
- Вот именно, - соглашался отец. – Работала она, а не ты. И кстати, ей бы, такой выпендрёж тоже не понравился. Скромнее надо быть. Скромнее.
- Скажи это своим академикам. Они, между прочим, на ройсах ездят, двенадцатиметровых. А ты в это время уже третью экспедицию за свой счёт снаряжаешь, потому что у Академии нет денег.
После этого отец мрачнел и замолкал. Тогда Андрея охватывал стыд, и некоторое время он вёл себя как обычный, то есть живущий на одну зарплату аспирант. Но потом на горизонте возникало новое симпатичное личико, и мотор спортивного автомобиля снова тихо и недовольно урчал, мечтая о том, чтобы хозяин, наконец, вдавил в пол педаль акселератора, подстёгивая весь табун лошадей, укрытых под капотом.
Восстановив в памяти номер, Андрей позвонил.
- Сибавтосервис, - донеслось из трубки.
- Доброе утро. Это ваш клиент, Андрей Соловьёв.
- Здравствуйте Андрей Владимирович. Чем могу помочь?
- Я вылетаю за границу. Нужно отогнать машину на длительную стоянку. И мне нужна машина с водителем.
- Понял. Когда прислать машину?
- Вчера, - ляпнул он и засмеялся. Невидимый собеседник тоже тихо хихикнул. – Квартира в Академгородке. А машина… скорее всего у «Восьмой ноты». Ключи у меня.
Его взгляд упал на раскрытый томик Булгакова, оставленный отцом на письменном столе.
«Рита», - всплыло в памяти.
Он же вчера в клубе что-то плёл ей про красивую Булгаковскую ведьмочку Маргариту и с настойчивостью дебила заказывал одноимённый коктейль. Впрочем теперь её имя ничего не значило. Может быть потом, по возвращению. А скорее всего нет, очередная кукла.
Щёлкнул замок на ванной. Вот она. Учитывая как мало у девушки было времени, она проявила просто чудеса, приводя себя в порядок. Смотрит на него влюблёнными глазами. Только на него ли? Может на костюм за десять тысяч франков, вчера так небрежно брошенный на пол в порыве страсти.
- Аэропорт? – Уточнил Андрей дозвонившись. – На Москву рейсы, пожалуйста.
Выслушав информацию, он по какому-то наитию свыше поинтересовался:
- А можно узнать, как и откуда из Москвы летают самолёты на Каир?
Собеседница тут же поинтересовалась, в курсе ли он, что в Египте очень сложная политическая ситуация?
- Да, - несколько раздражённо ответил он на любопытство. – Именно по причине этой напряжённости мне нужно срочно попасть в Каир.
- У Вас там родственники? – Тут же поинтересовалась собеседница.
Это отечественное любопытство порой так раздражало.
- А какое Вам, собственно говоря, дело? – Раздельно отпечатал Андрей.
- Мне, собственно говоря, никакого дела нет, - тут же ответила собеседница. – Но если Вам так приспичило лететь в Египет, в то время когда все оттуда бегут, могу сказать, что сегодня, из Толмачёва вылетает чартерный рейс. За нашими туристами.
- Девушка, девушка, - Андрей чуть не влез в трубку с головой, силясь вытянуть оттуда такую замечательную работницу аэропорта. – С этого места поподробнее, силь ву пле.
Подробности оказались благоприятными. Чувствуя ответственность перед отправленными на отдых клиентами, местные туроператоры зафрахтовали сразу два самолёта для прямых рейсов в Каир. И если у Андрея есть загранпаспорт и виза, то он без всякого труда может попасть на один из них прямо сегодня, во второй половине дня, избежав, таким образом, ненужного перелёта в Москву.
«А всё-таки Рита очень милая и симпатичная девушка», - подумал он, возвращая ей телефон.
- Может быть кофе? – Предложил Андрей.
Она кивнула и послушно побрела вслед за ним на кухню.
Уезжая в экспедицию, отец все продукты из квартиры удалил, а Андрей натаскать других не успел. Однако кофе нашлось. И пока журчала кофеварка, наполняя стеклянную колбу коричневой, приятно пахнущей жидкостью, он, ползая на коленях под недоумённым взглядом новой знакомой, извлёк шнур городского телефона из-под кухонной тумбы. Сам виноват, отключил как-то, отгораживаясь от внешнего мира.
Однако восстановив связь, Андрей вдруг понял, что звонить в принципе некому. Отец сирота. Родственники матери, после того как поняли что им ничего от оставленного наследства не полагается, исчезли. Разве что позвонить старому другу отца, профессору Иванникову. Но нет, старик в преклонном возрасте, всё близко к сердцу принимает. Не стоит наверное волновать. Потом отец сам его навестит.
Вот ведь жизнь, кажется вокруг все знакомые и близкие люди. А поговорить перед опасной поездкой не с кем. Разве что с симпатяшкой Ритой, но с ней не говорить нужно, а любовью заниматься. Андрей скосил глаза. Рита сидела на высоком барном стуле и разглаживала подол мини-юбки.
«А может…, - мелькнула шальная мысль. – Время в запасе есть».
Однако он тут же отогнал возникшее желание. Секс дело такое, можно увлечься и попасть в жуткий цейтнот. Тем более что чартер, это вне расписания. Девушка из аэропорта сказала ориентировочное время вылета, но его могли переиграть. Чем раньше он попадёт в Толмачёво, тем лучше. А ведь ещё на городскую квартиру заезжать.
- Ты в Египет уезжаешь? – Спросила Рита, нарушая затянувшееся молчание.
Андрей кивнул.
- Надолго?
- Дня на два, на три, - отозвался он. – Может быть даже быстрее, хотя кто его знает.
- По делам? – Продолжала допытываться она.
- Ну не отдых же, - ответил Андрей. – Отдыхать я предпочитаю во Франции.
Её глаза завистливо сверкнули.
- А правда что ты француз?
- Наполовину, - подтвердил он.
- Что ж ты тогда в России делаешь? – Удивилась девушка. – Да ещё в Сибири?
- Это тоже моя Родина, - отозвался он, разливая кофе по чашкам. – Так, а вот с сахаром, похоже, проблемы.
- Ничего, я люблю чёрный.
Однако когда она начала осторожно отпивать маленькие глоточки стало понятно, что насчёт черного она лукавила.
«Эх, - вздохнул Андрей. – Как же всё-таки скучно с вами».
Каждая старается подстроиться под него или под обстоятельства. Вот если бы она топнула своей красивой ножкой и погнала за сахаром, напутствуя словами: «Ищи где хочешь, но без него и сливок не возвращайся», то, по крайней мере, у него возникло чувство элементарного уважения. Единственные истерики, которые ему приходилось периодически выслушивать, это когда они узнавали, что у него появилась новая девушка. И то истерики эти были по упущенной возможности, а не из-за любви. И что французы так млеют при виде его соотечественниц? Хотя возможно он просто не там ищет.
Она отставила недопитую чашку в сторону. Не выдержала всё таки. Черный кофе без сахара нужно уметь пить. Тем более такой, как варил он.
- А, правда, что египтяне русских девушек Наташками зовут?
Вот теперь стало по настоящему скучно. Пустая кукла, хоть и с дипломом филфака. Почти с дипломом.
- Не знаю, - ответил он. – Я в Египте последний раз восемь лет назад был. Хотя кажется да. Девушек Наташками, а мужчин Алёшками. И то не египтяне, а арабы.
- А какая разница?
- Огромная, - ответил он вставая.
Сунул в раковину обе чашки, вылил туда же остатки кофе. По идее надо было бы прибраться, но ничего, потерпит до возвращения. Отец, может быть, даже позлится немного, но ему нравилось его воспитывать, Андрей это чувствовал. Пытается заполнить упущенные годы, когда не вылезал с раскопок по всему миру. У него ведь и семьи то толком не было, всё работа. Как и у матери.
Андрей поймал себя на мысли, что думает об отце в прошедшем времени и тут же обругал сам себя последними словами.
В прихожей он задержался перед большим зеркалом. Поправил причёску, смахнул с пиджака невидимую пылинку. Всё таки, без ложной скромности, парень он видный. Высокий, голубоглазый шатен. Длинное, по аристократически бледное лицо. Спортивная фигура, на которой «Армани» сидит как влитой. При каждом движении на запястье сверкал «Ролекс». Это в дополнении к белозубой, ослепительной улыбке на миллион фунтов. Пожалуй Рита права, непонятно что он делает в России, да ещё в Сибири. Тут в Голливуд нужно, с руками оторвут.
Присутствие девушки удержало его от любимого жеста - самому себе в зеркале показать вытянутый на подобии пистолета указательный палец.
Да, Голливуд дело хорошее, но там он будет одним из многих. Здесь же один на весь город. Причём не маленький город – интеллектуальная столица России, как не крути. И занимается не чем-нибудь, а наукой, такой сложной и малопонятной для непосвящённых как математика.
Вспомнилось вдруг, как на одной из вечеринок, хамоватый, перекачанный стероидами парень, узнав о том, что Андрей математик, развязно поинтересовался:
- Да? И скока будет дважды два?
- Для тебя четыре, - тут же ответил Андрей.
Некоторое время качок соображал. Потом поинтересовался:
- Это как понимать?
- Для людей с альтернативными умственными способностями дважды два всегда равно четырём.
Парень вновь напряг свой мыслительный аппарат, но видимо нужной информации не нашлось. Потому спросил прямо:
- Ты издеваешься?
- Отнюдь, - возразил Андрей и пошёл на обострение. – Ты сам себя идентифицировал как тупое быдло, задав дипломированному математику с университетским образованием наитупейший вопрос.
А дальше Андрей без труда доказал, что при наличии ума, сила не является основополагающим качеством. Хотя решающую роль в поединке всё-таки сыграли навыки рукопашного боя, полученные им от французского дворецкого Али Саиба, проведшего молодость в Иностранном легионе.
Да, парень он хоть куда. Жаль, но придётся переодеваться. Выйти из аэропорта в Каире в таком виде, значит моментально попасть в окружение толпы попрошаек и уличных торговцев. Такую ошибку он уже совершил восемь лет назад, теперь учёный.
- Тебя до дома подбросить? – Спросил он у Риты выйдя из подъезда.
- Нет, мне до общежития два шага, - отказалась она. – Позвони, как прилетишь.
- Обязательно, - пообещал он.
Потом сел в присланный автосервисом автомобиль. Выпустив облако сизого дыма, автомобиль выскочил со двора, оставив симпатичную блондинку одну.

Глава 2

- Алёшька, Алёшька, стой. Такси.
Вертлявый низкорослый араб привязался к Андрею у самых ступеней аэропорта. Тот пытался отмахнуться, но это было не просто. Да и если разобраться, такси всё равно нужно, так что разницы нет.
- Хорошо, - громко сказал Андрей. – Российское посольство. Андестенд? Рашн консул.
- Посолство да-а. Посолство гуд. Посолство фифти фунтс.
- Что? – Андрей чуть не подавился. – Пятьдесят фунтов? Хамишь парниша?
- Зачем хмишь мишь? Что хмишь мишь? Фифти фунтс, да-а. Посолство гуд.
- Пять, - Андрей вытянул растопыренные пальцы. – Файф фунтс.
Выражение лица араба трудно описать. Круглые выкаченные глаза, открытый, перекошенный рот. Казалось он онемел от такой наглости потенциального клиента. Однако немота быстро прошла.
- Э, пшёл, пшёл, - он вскинул вверх руки и затряс ладонями, как бы отгоняя Андрея от себя. – Ты дурак, да-а? Файф фунтс. Фифти фунтс, да-а, файф фунтс дурак.
- Да пошёл ты сам, - отозвался Андрей и пошагал дальше, прекрасно зная, что сейчас будет.
- Э, Алёшька, стой, стой, - араб схватил его за рукав. – Фофти фунтс. Рашн гуд. Алёшька гуд. Фофти фунтс.
- Тен фунтс, - предложил Андрей. – Тен фунтс, энд файф фунтс. Только поехали быстрее.
Лицо араба в точности повторило предыдущую мимику, как и жесты. Будто он ежедневно репетировал перед зеркалом:
- Э, пшёл, пшёл. Дурак.
Однако уже через секунду он схватил Андрея за рукав и потащил к замызганному, облупленному автомобильчику.
- Алёшька гуд, рашн гуд, - повторял он при этом как заведённый.
Оказавшись рядом с машиной, араб открыл багажник и вытащил оттуда дешёвый кальян.
- Фифти фунтс, - упрямо заявил таксист. – Посолство и кальян. Пых-пых, буль-буль, о-о, гуд.
Всё это было очень весело, но Андрей спешил.
- Короче, двадцать фунтов. Если поедем прямо сейчас накину ещё пять сверху. А кальян оставь себе.
Если твой отец египтолог и ты с детства, в своём доме слышишь то арабскую, то египетскую речь, потом, повзрослев, овладеть этими языками, хотя бы на уровне элементарного общения труда не составляет. Услышав, что Андрей говорит на арабском таксист несколько секунд стоял с ошарашенным видом, потом уложил кальян обратно, хлопнул крышкой багажника и согласно кивнул:
- Поехали.
В посольстве, как Андрей и предполагал, была толпа. Однако хаос оказался управляемым. Уже через пять минут крутобёдрая девушка в деловом костюме, проводила его к атташе по связям с соотечественниками. Это был крупный, уже лысеющий мужчина, с толстыми пальцами, утиным носом и усталым взглядом водянистых глаз. Видно нелегко ему пришлось в последние дни. Но, тем не менее, Андрея он принял сразу, за что конечно спасибо. И самому атташе и декану Кузнецову.
Андрею он представился как Черноусов, Вадим Николаевич.
- Ситуация сложная, - не стал скрывать атташе. – Мы посылали сотрудника в район раскопок, но он вернулся ни с чем. Район перекрыт как правительственными, так и мятежными войсками. Если рассуждать логично, то Амат рвётся к власти не на один день. Так что дипломатический статус по идее он должен уважать. Однако мы не можем подвергать наших сотрудников риску. Остаётся надеяться что экспедиция выберется самостоятельно. Правительственные войска в курсе, чинить препятствий не будут.
- А мятежники? – Поинтересовался Андрей.
Вадим Николаевич развёл руками.
- Опять же по идее, Амату незачем причинять вред археологам. Так что непонятно, почему экспедиция вашего отца до сих пор находится в районе раскопок. Думаю он должен отдавать себе отчёт в происходящем.
- А не может быть так, что экспедицию удерживают насильно? – Спросил Андрей.
Этот вопрос он обдумывал во время перелёта. Ведь отец близкий друг одного из министров нынешнего правительства Египта. Амат вполне мог об этом знать.
- Возможно это и так, - не стал спорить атташе и выдвинул свою версию, которая звучала куда как убедительней. – Допустим, участники экспедиций, находясь в мятежном районе стали свидетелями каких-то военных приготовлений. Тогда их вполне могли задержать, по крайней мере, до окончания противостояния.
- А в качестве заложников? – Спросил Андрей, пытаясь всё же уточнить свою версию.
- Ну, это вряд ли, - Вадим Николаевич покачал головой. – Амат не террорист. Заложники ему ни к чему.
Он стрельнул глазами по лицу Андрея, побарабанил пальцами по столу и задал свой вопрос:
- А вот если допустить, что Ваш отец намеренно не покидает район раскопок. Хочет завершить начатые работы, невзирая на сложившуюся обстановку. Такое может быть?
Теперь руками развёл Андрей.
- Да, я это допускаю, - честно ответил он. - Не раз и не два экспедиции срывались из-за разных недоразумений. Так что вполне может и работать, не смотря ни на что. В любом случае нужно ехать. Контору по прокату автомобилей какую рекомендуете?
Атташе чуть склонил голову на бок и с любопытством взглянул на посетителя. Потом чуть заметно усмехнулся, видимо своим мыслям. А вслух сказал:
- Я так думаю, что отговаривать Вас бесполезно?
Андрей, молча, кивнул.
- Ну, тогда позвольте немного посодействовать?
- А вот этому буду рад, - отозвался Андрей. – Что Вы предлагаете?
Атташе надул щёки, выпустил воздух с лёгким звуком «пух» и ответил:
- Я уже говорил, Амат рвётся к власти не на один день, потому должен по идее уважать международное право. Кажется, дипломатический паспорт, при таких обстоятельствах Вам не помешает.
- Хм, - Андрей не поверил своим ушам. – Разве это возможно?
- При форс-мажорных обстоятельствах, возможно, всё, - Вадим Николаевич улыбнулся. – В принципе Вы собираетесь выполнять нашу работу – эвакуацию соотечественников из района, охваченного беспорядками. Мы не можем рисковать сотрудниками, Вы же всё равно отправитесь туда. Будем считать, что Вас временно включили в штат Российского посольства.
- Ну, знаете, - Потрясённый Андрей даже головой замотал в изумлении. – Это значительно больше того, на что я мог рассчитывать. Что мне нужно сделать?
- Ваш иностранный паспорт и фотографию, - атташе откинулся на спинку кресла. – Конечно, мы сейчас заняты, но завтра утром всё будет готово. А что касается проката, рекомендую «Рено». Это на соседней улице, два квартала вверх. И выбор достойный и техническое состояние приемлемое. Механики сертифицированы головным офисом. Цены конечно соответствующие, но зато гарантия, что по дороге у машины колесо не отвалится или коробка передач.
- Что ж, большое спасибо…, - Андрей приподнялся.
Однако атташе махнул рукой призывая сесть на место.
- Не спешите, пожалуйста, мне ещё кое-что нужно Вам сообщить.
Андрей сел на место.
- Значит, Ваш иностранный паспорт пока останется у нас, перед отлётом обменяете. Теперь о статусе и соответственно поведении. Каир и Аль-Симатра, полностью контролируются правительством, здесь проблем не возникнет. А вот провинция… Советую хорошенько выспаться и всю дорогу проделать за один день с минимальным числом остановок. Избегайте при этом делать остановки в населенных пунктах, особенно где большинство населения – арабское. Там идёт, как бы это выразиться? В общем, бурление.
- Хм, - Андрей почесал голову. – Межнациональный конфликт?
- Да нет, всё гораздо сложнее. По идее Амат – араб, но не мусульманин. Его отцу, Салиху, в своё время удалось найти идеальный баланс между двумя группами населения, но тогда речь шла о суверенитете Египта. Сейчас речь идет о власти. Младший брат Амата – Пахор, египтянин, по крайней мере, наполовину. Но половина эта старой, фараоновой крови. Само собой египтяне недовольны, что его хочет сместить араб. А арабы недовольны, что их соплеменник не чтит Аллаха.
- Так что мешает Амату стать правоверным? – Задал вопрос Андрей.
Причём было видно, что ему эта тема, не слишком интересна. Однако атташе, видимо находил в политике особое очарование, так что даже не заметил равнодушия посетителя.
- Армия Египта, вернее офицерский состав, на восемьдесят процентов укомплектован из египтян. Одна треть этой армии примкнула к мятежу. Прими Амат мусульманство и офицеры его покинут. Учитывая техническое оснащение армии, это будет катастрофа.
- А что за оснащение? – Поинтересовался из вежливости Андрей.
Посол усмехнулся:
- Английские карабины начала прошлого века. Кавалерия. Пушки, едва ли не ядрами стреляют. Оружие времён фельдмаршала Роммеля. Есть, конечно, современные образцы, но их мало и управляться с ними умеют только египтяне. В общем даже сейчас в случае если конфликт выльется в вооружённую фазу, это обещает затяжную гражданскую войну. Но если Амата покинут его офицеры и технические специалисты, он проиграет войну не успев начать. Впрочем, мы отвлеклись. Если захотите, потом поговорим, по Вашему возвращению. Так вот, я продолжу. Населённые пункты вам лучше избегать. Одно неосторожное слово, или даже взгляд и это может вызвать беспорядки – к иностранцам там сейчас относятся с подозрительностью. Теперь о дорогах. Скорое всего вам придётся делать остановки на блокпостах. Заметив такой пост, сразу же снижайте скорость до минимальной. Не делайте резких ускорений и торможений. Остановившись, дождитесь, когда к автомобилю подойдёт солдат или полицейский. Вы кстати в званиях египетской армии разбираетесь?
- Эммм…
- Ясно, - посол усмехнулся. – В принципе ничего сложного. Главное запомните, что любой, у кого на погонах звёзды – офицер. Так вот. Статус, который Вам предоставляет дипломатический паспорт, даёт право на общение только с офицерами. Потому дождитесь солдата, из машины не выходите. Потом опустите окно, покажите обложку паспорта, обязательно укажите что у Вас дипломатическая неприкосновенность и потребуйте пригласить офицера. Это стандартная процедура, отход от неё вызовет подозрения. Дождитесь офицера и… ну там по обстоятельствам. Скорее всего, он потребует объяснить цель поездки. Советую не скрывать, говорите прямо, что едете эвакуировать археологическую экспедицию. Единственное, рекомендую опустить такую подробность, что начальник экспедиции Ваш отец. Это лишнее. В случае если Вас задержат, хотя это вряд ли, но всё-таки, не отвечайте ни на какие вопросы и требуйте пригласить представителя министерства иностранных дел. Это что касается правительственных войск. Относительно мятежников, даже не знаю, но учитывая, что там тоже армейские подразделения, вероятнее всего порядок такой же.
Произнеся инструкции атташе поднялся, вышел из-за стола. Подскочил с кресла и Андрей.
- Вот в принципе всё. А вообще действуйте по обстоятельствам, но без излишнего геройства. Надеюсь всё пройдёт благополучно. Да, ещё одно. Будьте всё время на связи. Если вдруг экспедиция выберется своим ходом, Вас известят.
Андрей кивнул, подумал, кивнул ещё раз и вдруг сообразил:
- Кстати, а с экспедицией, почему нет связи?
Посол пожал плечами:
- Мобильная связь сами знаете, здесь пустыня. Спутниковая отключена или глушится правительственными войсками. А коротковолновой радиосвязью уже давно не пользуются.
- А вот это, кстати зря.
- Согласен, но…
Посол опять развёл руками.
- Ладно. Желаю удачи. Она нам всем понадобится.
- Спасибо огромное за всё, - поблагодарил Андрей. – Вы даже не представляете, как облегчили мне жизнь.
- Работа у нас такая, - усмехнулся атташе.

Глава 3

Выйдя из посольства, Андрей поставил кейс на бетонное основание забора и задумался. Начиная от звонка Кузнецова и до этого момента, всё складывалось как нельзя лучше. Встреченные им люди, обстоятельства, всё срасталось, соединялось в единую цепь. Словно кто-то определил его путь заранее, а ему оставалось только плыть по течению. Другой бы на его месте обрадовался, но Андрей был математик и прекрасно знал, что такое закон вероятностей. Рано или поздно такая цепочка начнёт рваться и всё пойдет не так как нужно. Причём чем позже это случится, тем хуже. Где-то в душе шевельнулось беспокойство. Любое, хоть маломальское отрицательное событие сейчас было бы как нельзя кстати.
- Подними, - услышал он строгий голос позади себя.
Требование было произнесено на арабском. Андрей оглянулся. На тротуаре стоял здоровый бородатый полицейский, в рубашке с короткими рукавами, из которых торчали мускулистые, заросшие густой шерстью руки. Их полицейский держал упёртыми в бока. На поясе у представителя закона висели белая кобура и белая же дубинка.
Полицейский мотнул головой, взглядом указывая на кейс, и повторил требование:
- Подними.
Потом видимо решив, что Андрей его не понимает, полицейский блеснул тёмными стёклами очков, оторвал руки от пояса и, жестикулируя, на ломанном русском произнёс:
- Бомба, пух-пух, нельзя.
Потом пальцем показал на кейс.
- Пардон.
Андрей подхватил кейс и смущённо улыбнулся. Полицейский кивнул, развернулся и пошагал вдоль забора в другую сторону.
Андрей оглянулся по сторонам. Каир жил обычной жизнью, насколько конечно слово обычно применимо к нему. Небоскрёбы делового центра, отели, широкие улицы с потоком самого разнообразного транспорта, от гружёных повозок до спортивных авто. Ну а в принципе, чего он ожидал увидеть? Баррикады на улицах? Марширующие войска? Перестрелки?
В принципе да, ведь слово мятеж неизбежно ассоциируется именно с такими деталями. Однако ещё в Толмачёво он получил из интернета всю необходимую информацию. Мятёжом оказалась охвачена северо-западная часть страны. Как раз там где губернаторствовал Амат и где сейчас находилась экспедиция. Дорога туда пролегала вдоль побережья Средиземного моря. Тоже не сахар, но и не Сахара, чего он, честно сказать опасался. Не любил жару, особо. Потому и не ездил практически в Египет. Проделать путь на автомобиле за день, как советовал атташе, в принципе реально, если слишком часто задерживать не будут. Нужно только автомобиль более или менее нормальный.
Кстати об автомобилях. Андрей развернулся и пошёл в примерном направлении автопроката.
Менеджером «Рено» оказался конечно же араб. Однако в отличие от своих соплеменников, промышлявших на улице, оказался чисто вымыт и прилично одет. Даже доносился запах хорошего, то есть не вонючего одеколона. Возраст его определить было сложно, но около пятидесяти точно. Он достаточно честно разъяснял преимущества того или иного авто, надо отдать должное отмечал некоторые недостатки и делал это на французском языке, что Андрея более чем устраивало. Говорил менеджер с лёгким акцентом, который практически не замечался.
Пересмотрев несколько автомобилей, которые, как и говорил посол, оказались в достаточно хорошем техническом состоянии, Андрей остановил, было, свой выбор на седане. Достаточно мощном, представительном и надёжном.
- А позвольте спросить, - Андрей окинул взглядом подтянутую фигуру менеджера. – Вы к Иностранному Легиону никакого отношения не имеете?
Глаза араба потеплели.
- О, это были лучшие годы моей жизни, - ответил он и в свою очередь оценивающе осмотрел Андрея. – Но неужели я вижу перед собой сослуживца?
Андрей поднял руки и улыбнулся:
- Нет, я занимаюсь наукой. Однако один мой хороший друг, тоже вспоминает годы проведённые в Иностранном Легионе с ностальгией.
- Это немудрено. Иностранный Легион превращает человека… в человека. И кстати, из Вас, молодой человек, получился бы отличный солдат, поверьте моему слову.
- Боже упаси, - ляпнул Андрей на русском.
Брови менеджера удивлённо взлетели вверх. Потом он нахмурился и прямо спросил:
- Я не могу понять, Вы француз, или русский?
- Отец русский, а мать француженка, - не стал скрывать он.
- Адское сочетание, - прокомментировал араб, но сделано это было как комплимент. – А ещё мне хотелось бы узнать, для чего Вам нужен автомобиль? Экскурсия? Деловая поездка? Или может свидание?
Андрей секунду подумал, а потом в нескольких словах разъяснил суть проблемы.
- Тогда это Вам не годится, - перекрестил руки менеджер, глазами указывая на седан. – Идёмте за мной.
Вслед за арабом Андрей вышел во двор проката. Там, на парковочном месте он увидел то, что действительно подходило как нельзя лучше.
- Вот, - подтвердил его догадку менеджер. – Полноприводной микроавтобус, тропический вариант. Турбо-дизель, семь пассажирских мест, грузовое отделение. Механическая коробка передач. Цвет, сами видите, желто-серый, сливается с местностью.
Андрей обошёл вокруг микроавтобуса, заглянул в салон и кивнул. Потом повернулся к арабу:
- Вот что значит военная подготовка, - отпустил он комплимент. – Я ведь совсем упустил из вида, что в экспедиции шесть человек. И что возможно придётся двигаться по бездорожью.
- Ничего, - улыбнулся польщённый менеджер. – Это опыт, но думаю, что в нужный момент и Вы бы нашли приемлемый выход из любой ситуации. Автомобиль заберёте сразу?
- Нет, - отрицательно мотнул головой Андрей. – Завтра утром. И могу я попросить его доукомплектовать?
- Конечно, - араб достал блокнот и начал записывать. – Значит запас горючего, воды, пищи. Походная автомобильная плитка, термос, спальный мешок. Не помешает также лопатка. Дорожная карта Египта. Запас медикаментов. Вроде всё. Оружие не рекомендую, это лишнее, хотя охотничий нож не помешает. Инструменты, комплект необходимых автозапчастей и расходные материалы.
Андрей только ошарашено покачал головой.
- Я вообще-то половины вещей даже не предполагал, - сказал он менеджеру.
- Ничего, - повторил тот. – Это опыт.
Распрощавшись с любезным арабом, Андрей на улице поймал такси и ещё пару часов колесил по Каиру. Посетил банк, почту, обзавёлся новым мобильным телефоном. В общем ничем не примечательные дела. Мелькнула было мысль поехать в Аль-Симатру, попробовать разыскать друга отца – Фархата. Но рассудив, он оставил это намерение. Министр культуры Египта был крайним вариантом. Раз с посольством всё так удачно сложилось, то необходимость тревожить несомненно занятого сейчас человека отпала. И Андрей отправился в отель. Однако не доезжая до выбранного Нил Рэдиссон трёх кварталов, он заметил столь знакомую, черно, красно, белую вывеску. «BNT». Очень респектабельный французский банк. Остановив водителя и рассчитавшись он поднялся по ступеням и открыл вращающуюся дверь.
- Гуд Инвнинг, - приветствовал его менеджер.
- Бонсуар, - ответил Андрей.
- Чем я могу помочь, месье? – Легко перескочил менеджер с одного языка на другой.
- Я хочу арендовать ячейку. Это возможно?
- Конечно. У нас самые современные ячейки повышенной надёжности. Прошу за мной.
Следом за менеджером Андрей вошёл в лифт и спустился вниз. Там его, как говорится из рук в руки передали другому сотруднику банка.
- Месье, будет оформлять на предъявителя, именную или может быть на кодовое слово? – Спросил тот, оформляя карточку.
- На кодовое слово? – Переспросил Андрей.
- Да. Если у вас вдруг не окажется документов удостоверяющих личность, то можно будет просто написать кодовое слово или фразу. Если она совпадёт, месье получит доступ.
- Или тот, кому известно кодовое слово?
- Иногда это бывает полезным, месье - расплылся сотрудник в улыбке.
- А если знаток окажется без ключа? – Уточнил Андрей.
Улыбка сотрудника стала ещё шире:
- У нас современные ячейки, месье. Они без ключей. Вернее одним ключом закрывается дверца. Он находится у охранника. А вот абонентский ящик закрывается на шифровой замок. Тоже очень удобно, клиенты имеют обыкновение терять ключи.
- Весьма предусмотрительно с Вашей стороны, должен заметить. Однако клиенты имеют обыкновение также забывать шифры.
- Могу лишь порекомендовать месье выбрать шифр, который он не забудет ни при каких обстоятельствах. Или записать его где-нибудь. В конце концов это всего лишь набор цифр, а чтобы воспользоваться ячейкой, нужно либо предъявить документы, либо назвать кодовое слово. В зависимости от того, как мы будем оформлять.
- Пусть будет кодовое слово, - согласился Андрей.
- Запишите его здесь, месье.
Андрей взял ручку, немного подумал и нацарапал:
«Когда слоны идут на север».
Сотрудник несколько удивлённо посмотрел на Андрея. Он улыбнулся:
- Это название одной совершенно глупой книги. Я его потому и запомнил, что книга, просто образец глупости.
- Очень оригинально, месье. А могу я узнать автора? Хотелось бы составить собственное мнение.
- Эта книга на русском языке, автор, вернее авторы соответственно тоже русские. И кстати под совершенно невообразимыми псевдонимами.
- Очень жаль, месье, - изображая расстройство ответил сотрудник и тут же перешёл к делу. - Оплату мы принимаем за год вперёд.
- Вот как? – Удивился Андрей. – А если мне ячейка нужна буквально на несколько дней?
- Без проблем, месье. Когда решите расторгнуть договор, получите разницу обратно. Но если вы не воспользуетесь ячейкой в течение года, в следующее посещение, вам нужно будет уплатить ещё за один год. И так за каждый год, если вдруг, не воспользуетесь в течение нескольких лет. В любом случае, затем месье сможет разорвать договор и получить оставшуюся разницу обратно. Это очень удобная схема месье.
- Ну в принципе да. Домашние расчеты обычно отличаются от цен рынка.
Сотрудник банка непонимающе покачал головой. Даже перевод поговорки на французский, не сделало её понятной. Андрей всё время пытался вот так вот, ввести в обиход что-нибудь такое, но с неизбежным провалом. Видимо поговорки действуют только в той стране, где их придумали.
- Не обращайте внимания, - махнул рукой Андрей. – Это идиома из другого языка. Когда я могу воспользоваться ячейкой?
- Сразу после оплаты, месье. Наличные, кредитная карта? Кстати по карте «BNT» у нас скидка.
- Очень хорошо, - ответил Андрей, доставая платиновую «VISA».
И с сотрудником тут же произошли изменения. Если раньше он относился к Андрею со всем требуемым отношениями продавец-покупатель, уважением, но как к обычному клиенту, то тут, как говорится, «сделал реверанс».
- Может быть кофе, месье?
- Если у Вас найдётся для него коньяк, было бы совсем неплохо. А то в сон клонит.
Действительно, разница во времени сказывалась. В Сибири уже была ночь. К тому же за весь день он так и не купировал последствия вчерашней попойки.
- Коньяк найдётся, месье. Конечно. Сигарету или может сигару?
- Я не курю, - ответил, было, Андрей. – Хотя если действительно хороший коньяк, то можно и сигарету.
Сотрудник кивнул.
- Вы можете пройти в хранилище сразу месье, не дожидаясь окончания оформления. Туда же вам принесут и кофе с коньяком.
И сотрудник махнул рукой, призывая следовать за собой.
«Что ж, - подумал Андрей. – ВиАйПи статус имеет свои маленькие и такие милые плюсы».
В само хранилище он не попал. Вернее туда, где непосредственно находились ячейки. Его проводили в маленькую комнату бокс со столом и стулом. Через некоторое время принесли металлический ящик, крышка которого действительно оказалась с шифровым замком. Уже другой сотрудник, видимо охранник, спросил:
- Желает ли месье получить инструкции по пользованию шифровым замком.
Спешить было некуда и Андрей согласился. В принципе ничего сложного, с замком разобрался бы и первоклассник. В смысле как пользоваться. А вот чтобы его вскрыть необходимо, обладать не только необходимыми познаниями, но и специальной аппаратурой. «BNT» как всегда, держал марку.
Принесли поднос. На нем стояла чашка кофе, в пузатой бомбоньетке покачивалась коричневая жидкость. На блюдце желтел ломтик лимона. Сигарета, прижатая зажигалкой. И его платиновая карта.
Закончив инструктаж, охранник откланялся и, выходя, прикрыл дверь. Андрей остался один.
Открыв ячейку он задумался. В принципе, всё лишнее он собирался оставить в сейфе отеля, однако увидев вывеску, решил, что банк будет надёжнее. Хотя конечно доступ ограничен только рабочим днём. Но всё-таки, мало ли что могло случиться?
Первой в ячейку легла платиновая карта. Не стоит рядиться в дешёвую одежду массового пошива и при этом размахивать ей направо и налево. Реакция сотрудника тому подтверждение. А то, что начнёт размахивать, не сомневался, слишком хорошо себя знал. Немного подумав, он переложил туда же и все остальные кредитки, кроме сбербанковского «Мастер Карт». Раз русский, то и карта должна быть русская. А значит сюда же французский паспорт и водительское удостоверение. Он представил, как его останавливают на каком-нибудь блокпосту мятежники, он им тычет под нос дипломатическим паспортом гражданина России, а в кармане в это время находится паспорт гражданина Франции. Объяснить свой двойной статус можно и не успеть.
Он взял в руки коньяк, покачал его, понюхал, посмотрел на свет и выпил.
- Действительно, французский, - буркнул он и, морщась, откусил дольку засахаренного лимона.
Кофе оказался именно сваренным, а не налитым из офисной кофеварки. Видно «BNT» держал целый буфет для таких клиентов как он. Щёлкнул зажигалкой, прикурил. Выпустил дым, сдерживая кашель. Затянулся ещё раз. Потом решительно раздавил сигарету в пепельнице.
Не курил, и пробовать не стоит.
Задумался. Снова промоделировал ситуацию. Открыл кейс и переложил в ячейку несколько упакованных в банковскую ленту пачек английских фунтов. Деньги он снял сегодня на возможные взятки, но рассудил, что пятьдесят тысяч будет, пожалуй, много. Хватит и двадцати. Эти пусть лежат на всякий случай.
Из оставшихся денег одну пачку, сотенными переложил в глубокий потайной карман, мелкие купюры разложил по карманам и в бумажник, запоминая, где какие. Снова задумался. Вынул из бумажника фотографию матери и положил в ячейку. Ничего особенного, но надпись на обратной стороне сделана на французском. Допив кофе, ещё раз просмотрел всё. Больше ничего, что могло бы вызвать подозрения. Разве что университетский пропуск. Тут всё на русском, но к чему лишние расспросы.
Набрав шифр, восемь цифр основания натурального логарифма без десятичной точки, он закрыл ячейку и позвал сотрудника.
- Надеюсь, месье доволен? – Спросил тот, принимая ячейку.
- Конечно. У вас прекрасный банк. Я всегда ему доверял.
Польщённый сотрудник осклабился. А Андрей, повторяя про себя: «Я русский, я только русский» вышел наружу.
Один плюс у мятежа всё-таки был. Несмотря на то, что на дворе стоял май, то есть туристический сезон в самом разгаре, отели стояли пустые. Хотя на числе сотрудников это пока не сказалось. Заняться обслуживающему персоналу было нечем и очевидно все они, или, по крайней мере, большая часть собралась в фойе.
Андрей проскочил вертящуюся дверь, встал, обвёл фойе взглядом. Кондиционеры работали вовсю, после раскалённых улиц Каира, особенно если учесть что он был в костюме, стало даже прохладно. Прямо напротив дверей, в центре фойе бил небольшой фонтанчик. Едва только переступив порог, он оказался под перекрёстным огнём множества взглядов, что в общем было довольно неприятно.
- Неплохо, - сказал он обведя взглядом фойе.
С диванчика тут же поднялась девушка. Пока она шла к нему, он успел оценить и её стройные ноги, и миниюбку, и высокую грудь, упрятанную за белой блузкой. На груди висел бейдж, но он подождал пока она представиться сама.
- Марина, менеджер по работе с русскими клиентами. Могу я Вам чем-то помочь?
Ослепительная улыбка. Очаровательный голос. Зелёные глаза. И брюнетка. Да уж, турфирмы умеют набирать штат.
- У меня несколько вопросов, - ответил ей Андрей. – Свободных номеров, как я понимаю, полно?
- Конечно, к сожалению, для нас – да. И к счастью для вас.
- Вопрос второй, у меня паспорт находится на оформлении в российском посольстве. Есть справка об этом и водительское удостоверение. Проблем не возникнет?
- В принципе, если вы оплатите номер вперёд, то можете обойтись вообще без документов, - её коралловые губки едва улыбнулись и показались ровные ряды белых зубов. – Паспорт необходим в случае когда номер бронируется. Однако вся бронь снята. Только…
Она чуть прикусила губу и наморщила лобик.
- Что только? – Тут же спросил Андрей.
- Рекомендую всё же при оформлении, назвать то имя, которое указано в имеющихся в наличии документах. Обстановка сложная, возможны полицейские проверки.
- Ну, это даже ёжику понятно, - прокомментировал Андрей и усмехнувшись пообещал. – Васей Пупкиным называться не буду.
Она тоже улыбнулась в ответ, чуть опустила глазки, потом подняла их и напустила на себя серьёзный вид:
- Ещё вопросы?
- Какие номера порекомендуете?
- Всё зависит от суммы, которую Вы можете себе позволить.
- Какие суммы у бедного аспиранта математика? - Деланно всхлипнул он, коротко рассмеялся и уже серьёзно ответил. – Не имеет значения. Мне нужно хорошо выспаться, завтра будет тяжёлый день.
- Тогда люкс-комфорт. Мини-бар, телевизор, музыкальный канал, балкон терраса с чудесным видом, естественно регулируемый кондиционер. Всё это плотно упаковывается, так что никакой шум не помешает.
- Отлично. И последний вопрос, Вы во сколько заканчиваете работать?
Её глаза на секунду распахнулись.
- А вот этого, пожалуйста, не надо, - серьёзно ответила она.
Андрей пожал плечами и улыбнулся самой своей чарующей улыбкой:
- Ну попробовать-то стоило. Иначе, зачем было Богу разделять людей на мужчин и красивых девушек?
И повернувшись на каблуках, он пошагал к стойке.
Марина наконец успокоилась и уснула у него на плече. А Андрей всё лежал, вновь и вновь перебирая по минутам весь этот, длинный, учитывая разницу во времени, день. И снова приходил к выводу, что всё давалось ему слишком легко. Вспомнилась фраза из «Острова Сокровищ»:
- Все, буквально все, бросались нам помогать, стоило только сказать, что мы отправляемся за сокровищами.
Шутки шутками, но у Андрея возникло чувство падения в пропасть. Пока он летит ему легко. Невесомость, ничего не давит, нигде не болит. Однако приземление неизбежно. Он отгонял от себя черные мысли, но с приближением ночи они всё больше овладевали им. А потом приходило спасительное, что может он зря беспокоится и всё именно так и должно быть. Почему бы не предположить, что за один день ему встретилась масса хороших людей, оказавших посильную помощь, складываясь, эти небольшие содействия и создали атмосферу лёгкости? Ведь он ещё только в начале пути, завтра будет самое сложное. Вот и начнутся проблемы.
«Нет, пора спать, - подумал он. - Иначе взвинчу сам себя до истерики».
Он закрыл глаза и почти моментально провалился в тревожное забытьё, без сновидений и красок.

Глава 4

- Кто это сделал?
Наибдала, поднял голову, посмотрел на Андрея печальным и сочувствующим взглядом, потом шмыгнул носом и ответил:
- Амат и Бессмертные.
- Кто такие Бессмертные? – Механически переспросил Андрей.
- Солдаты Амата. Их целая рота, или батальон. Не знаю. Убийцы.
Андрей отвернулся от свеженасыпанного песчаного холмика с торчащим из него, грубо и криво сколоченным крестом.
- Крест ты поставил? – Спросил он у Наибдалы.
- Да, - тихо ответил рабочий, нанятый экспедицией для работы на раскопках. – Они же Христиане, вроде. Ну, русские.
- Да, Христиане. Кажется все. Большинство. – Он посмотрел Наибдале в глаза. - Что вообще происходило последние дни? И как…
Он осёкся. Наибдала сглотнул комок и начал хрипло рассказывать.
- Когда Амат объявил, что теперь он правитель Египта, русские стали спорить. Они весь вечер спорили. Не знаю о чём. По-вашему спорили. По-русски. Даже кричали. А потом стали собираться. Зарплату нам всем выдали, притом как будто мы всё время отработали. А утром прибыл капитан с солдатами и всех задержали. И археологов и нас, рабочих. Профессор, он говорил капитану, что работы прекращены и что они возвращаются в Каир, но капитан отвечал, что приказ задержать русских поступил от самого Амата, лично. Ну, профессор, он ещё нас успокаивал. Говорил, что это в целях безопасности. А вчера на лошадях сам Амат прискакал и Бессмертные. Амат о чём то с профессором в палатке поговорил. Потом всех русских вывели и приказали могилу копать. Но профессор отказался и другим запретил. А Амату сказал, что если ему надо, сам выкопает. Тогда Амат его ударил.
Андрей скрипнул зубами и полоснул по лицу Наибдалы холодным, колючим взглядом. Но тот увлёкся рассказом и видимо этого не заметил.
- Профессор упал, но тут же поднялся. И сказал, что Амат будет хорошим правителем, раз не боится беспомощных людей бить. Тут Амат даже завыл от злости и на месте закрутился. А потом вынул саблю из ножен и…
Андрей простонал. Наибдала хватился и замолк.
- Нет, продолжай, - сквозь зубы потребовал Андрей.
- Профессора Амат зарубил, а остальных Бессмертные, - после небольшой паузы продолжил рабочий. – Потом нас заставили тела в раскоп сбросить и засыпать его. И уезжая Амат сказал, что так будет с каждым, кто будет могилы грабить. И пригрозил, то же самое будет и с нами в следующий раз. Потом рабочие разбежались, они местные. А я из Каира, добираться побоялся пока. Сижу вот, жду, может, кто отвезёт?
Он с надежlой посмотрел на Андрея. Но тот не замечал этого взгляда. Картина, составленная по рассказу рабочего, стояла у него перед глазами. Он, правда, никогда не видел самого Амата, только нерезкое фото в Интернете. Но почему-то представлял его бородатым, в тюрбане, и традиционной арабской одежде. Кулаки невольно сжались, когда он представил, как тот вынимает саблю…
И тут силы оставили Андрея. Ноги подкосились и он рухнул на колени, перед большой, братской могилой, в которую превратился раскоп. Увидев это, Нибдала тихо отошёл в сторону, а потом вообще скрылся в палатке неподалёку.
Вот и всё. Два дня гонки со временем закончились возле кривого креста, установленного над курганом. Почему-то Андрей даже мысли не допускал, что всё может закончиться вот так. Странно, нелепо, бессмысленно. Он предполагал возможные трудности или противодействие. Но чтобы вот так? Не убивают археологов в двадцать первом веке из-за каких-то предрассудков.
Вернее не убивали.
Мыслей не было. Совершенно ясное сознание, но без единого намёка на хоть что-то. Ни желаний, ни цели. Пусто. Сидя на земле, Андрей машинально брал горсти песка и пересыпал из руки в руку, пока легкий ветерок не разносил её по воздуху. И тогда черпал новую горсть и снова начинал изображать песочные часы.
Наибдала тихо подошёл. В руках он нёс объёмный чемодан и вещмешок. Смело, хотя и с оглядкой на Андрея, открыл боковую дверцу микроавтобуса и положил чемодан в салон.
- Вещи профессора, - пояснил он негромко. – И остальных.
Вещмешок остался лежать у ног рабочего, а сам он вопросительно смотрел на Андрея и ждал. Видимо всё же надеялся уехать в Каир. Ведь по сути делать здесь Андрею было больше нечего. Теперь необходимо было начинать другие хлопоты. А может быть они и не в его компетенции. Здесь совсем другой уровень. Хотя и об этом он пока не думал. Просто сидел и пересыпал песок.
Наибдала бросил тревожный взгляд на Запад. Солнце пока висело высоко, но стоило бы поторопиться, по его мнению. Потом отвернулся и замер.
- Бессмертные, - сдавлено крикнул он, подхватил вещмешок, и пригнувшись помчался обратно к палаткам.
Его восклицание вывело Андрея из состояния прострации. Он повернул голову в сторону приближающихся всадников.
Их было двое. Вначале было непонятно, почему Наибдала определил в них Бессмертных. Оба солдата ничем не отличались от обычных солдат египетской армии. Всё те же пробковые шлемы, серо-жёлтая защитная одежда. Встреть их где-нибудь на дороге и не отличишь от правительственных войск. Однако когда всадники приблизились, Андрей обратил внимание на красные повязки на левом рукаве каждого из них. Мелькнула странная мысль, почему красные, а не зелёные? Но он тут же разглядел и их лица. Не арабы. И кажется не египтяне. Скорее всего, европейцы.
«Наёмники?»
Впрочем, особо раздумывать было некогда. Андрей встал, машинально отряхивая одежду и чувствуя как изнутри поднимается, завладевая им волна гнева.
Всадники спешились шагах в двадцати. Придерживая руками сабли, что странно для двадцать первого века, если ты конечно не в Египте, обо пошли к нему. Один из солдат отошёл чуть в сторону, заходя сбоку. Второй, выпустил эфес сабли, выдернул из-за спины длинный хлыст и смело, несколько развязной походкой начал приближаться к стоящему на месте Андрею. Не доходя трёх шагов, солдат остановился. На нём были солнцезащитные очки, почти чёрные, непроницаемые, но чувствовалось, что он внимательно рассматривает невесть откуда взявшегося странника.
- Такой кто есть? – Рявкнул солдат на египетском. – Здесь почему есть где нельзя?
Лет в десять Андрей неожиданно увлёкся египтологией. Обрадованный отец, решивший, что растёт продолжатель его дела, усиленно с ним занимался. Потом Андрей нашёл особое очарование в цифрах, формулах и уравнениях, однако уроки не прошли даром. На египетском он разговаривал значительно лучше, чем на арабском. По крайней мере, мог легко отличить, когда человек говорит с акцентом, а когда чисто. Здесь акцент был просто ужасающим.
Но он ничего не ответил, продолжал стоять и рассматривать Бессмертного. Кроме сабли тот был вооружён пистолетом. Большим, судя по размерам кобуры. Точно такая же кобура висела и на поясе второго солдата.
- Отвечать молчать нельзя! – Приказал солдат, помахивая хлыстом.
- Du denkst er dich versteht (Ты думаешь он понимает тебя? (нем.))? – Спросил первого солдата второй.
- Алёшька? – Вместо ответа гаркнул первый и оба солдата расхохотались. Потом первый спросил у второго. - Du weißt das Russische zufällig nicht (Ты случайно не знаешь русский язык? (нем))?
- Nein (Нет (нем.)), - отрицательно покачал головой второй.
- Es ist schade, man muss es unterrichten, auf der ägyptischen Sprache zu sagen (Жаль, придётся учить его говорить на египетском (нем)).
- Gut. Nur ist es nicht lang. Uns noch einzuholen (Хорошо, только недолго. Нам ещё своих догонять (нем))..
И второй солдат начал снимать с пояса флягу с водой. Первый, угрожающе помахивая хлыстом, придвинулся вплотную к Андрею:
- Говорить надо, молчать нельзя. Я тебя учить, ты говорить.
Он поднял хлыст. За мгновение до того, как гибкий прут начал движение сверху вниз, Андрей шагнул вперёд, перехватил руку, резко вывернул её, в результате чего солдат оказался к нему спиной и правой рукой нанёс сокрушительный и парализующий удар чуть выше правой почки. Солдат охнул и обмяк, однако Андрей не дал ему упасть обхватил левой рукой, сдавливая горло и развернул, прикрываясь как щитом от второго. Тот не сразу сообразил что происходит, очевидно не ожидал такого. Выпустив флягу, он начал нашаривать кобуру, хотя в данной ситуации болтающаяся сабля была бы значительно эффективнее. Стрелять без риска попасть в товарища тот всё равно не мог. Но даже с кобурой солдат замешкался. А Андрей уже расстегнул кобуру своего пленника и вынул пистолет.
Весь его опыт обращения с оружием ограничивался военной кафедрой. Однако на удивление быстро он нашел, что надо передвинуть, а что передёрнуть. Эти манипуляции он проделал не выпуская пленника из смертельного захвата. Тот силился освободиться, схватился двумя руками за душащее его предплечье, но адская боль в жизненно-важной точке видимо не давала солдату действовать в полную силу. К тому же нижняя часть тела вообще оказалась отключенной. Ни упереться, ни оттолкнуться.
Андрей поднял пистолет как раз в тот момент, когда второй солдат ещё только вытаскивал свой и выстрелил. Пуля вспорола песок метрах в двадцати позади противника. Тот очень ловко прыгнул в сторону, перекатился, встал на колено и замер, пытаясь прицелиться. Но Андрей был хорошо укрыт солдатом, к тому же тот, сопротивляясь, заставлял их всё время двигаться. И Андрей снова выстрелил. Но противник был проворнее. Пуля попала в то место, где он только что был, а солдат уже стоял метрах в пяти в стороне, причём так, что Андрею пришлось срочно поворачиваться, так как его бок оказался открытым. Вовремя, потому как солдат выстрелил. Заложник дёрнулся, но остался стоять, видимо пуля товарища только оцарапала его. Даже умудрился усилить сопротивление, так что Андрею пришлось приложить усилия, чтобы тот не вырвался.
Снова раздался выстрел. Пуля пролетела, как говориться впритирку с его выступающей над плечом заложника головой. Андрей выстрелил в ответ, но опять солдат предугадал намерения и успел перекатиться.
В этот момент видимо шок от воздействия на болевую точку начал проходить, потому, как заложник ударил его ногой по ступне и одновременно сделал движение, головой назад, силясь попасть затылком в лицо. В глазах Андрея потемнело от боли в большом пальце ноги, а лицо онемело от удара.
Что ж, противникам не откажешь в подготовке. На их фоне он всего лишь возомнивший о себе неизвестно что щенок.
И опять выстрел и свист пули. Стрелок не надеялся попасть в Андрея, но на нервах играл. Однако это возымело совсем не тот эффект, на который, видимо, рассчитывал солдат. Вместо того, чтобы запаниковать, психануть или ещё что-нибудь в этом роде, Андрей вдруг успокоился и начал действовать методично и расчётливо. Прежде всего, двинул рукояткой в висок заложника, не сильно, чтобы тот остался стоять на ногах, но был временно оглушён. Потом поднял пистолет и дернул им, следя, куда именно на этот раз перекатится противник. Тот заканчивал своё движение, когда выпущенная Андреем пуля попала ему прямо в живот. Схватившись обеими руками за рану и скорчившись, он упал на песок и застонал.
Андрей опустил хватку и обрушил на голову заложника мощный удар рукоятью. Тот наклонился и тут же начал заваливаться от подсекающего удара ступнёй с обратной стороны колена. Дождавшись, когда солдат приземлиться, Андрей просто впечатал ему каблук в лицо, расплющивая нос и губы. Но видимо этого показалось мало, так как он ещё и в довершение подпрыгнув, приземлился на грудную клетку Бессмертного, с каким-то пугающим удовлетворением слушая, как затрещали рёбра.
И всё. Успокаивая дыхание Андрей прошёл по месту схватки. Приблизился к раненному в живот солдату. Тот громко стонал и хрипел, однако увидев Андрея, затих и посмотрел снизу вверх обречённым и одновременно умоляющим взглядом. Так смотрит умирающий больной котёнок. Смерть уже ухватила его, но он надеется, что хозяин, человек, спасёт его он неизбежности. И Андрей, поднявший было пистолет, бессильно его опустил.
Оказывается это не так просто убить человека. Да не просто убить, а добить раненого тобой же. Откуда-то вдруг налетел прохладный ветерок, зашевелил волосы на голове, остудил разгорячённую кожу. И Андрея охватил стыд. Стыд и раскаяние за то, что он совершил и собирался совершить. Ведь это же люди. Какие бы они ни были но люди. Вот этот парень, лежащий сейчас внизу. В принципе доброе и открытое лицо. И что с того, что он наёмник? Каждый зарабатывает как может. И что он о нём знает? Может быть, в наёмники парень подался от безысходности? Может, ждут его где-нибудь в Баварии белокурая Гретхен и маленький Ганс. Ждут возвращения, а пока, в который раз перечитывают письмо, что он жив, здоров, ещё немного и вернётся домой.
Не отдавая отчёта своим действиям, Андрей развернулся и побежал в сторону микроавтобуса. По пути скользнул взглядом по кривому деревянному кресту над свежей могилой, но это вызвало только острую боль. Без гнева и жажды мести.
- Эй, - крикнул он испуганно выглядывающему из-за палатки Наибдале. – Помоги.
Он перегнал «Рено» ближе к месту схватки. Вдвоём с рабочим они погрузили в салон, сначала раненного в живот, потом помогли подняться и устроится, постоянно отхаркивающему кровью, недавнему живому щиту. Правда сабли обоих, Андрей всё же вынул из ножен и выбросил наружу. Мало ли что взбредёт в голову, пусть даже раненым и искалеченным Бессмертным.
Воспользовавшись медаптечкой и призвав на помощь все свои познания в медицине, Андрей как мог, оказал первую помощь. А потом сверился с картой, с укреплённым на приборной панели компасом, включил передний мост, раздачу и двинув рукоять коробки передач отпустил сцепление.
- Держись, славяне, - гаркнул он направляя микроавтобус между барханами.
Последним движением выбросил в открытое окно ставший ненужным пистолет.

Из больницы Андрей успел уйти до того, как ему начали задавать скользкие вопросы и до того, как пострадавший от рукопашной Бессмертный смог кому-нибудь объяснить, что произошло. Ниабдала где-то в суматохе потерялся, вместе со своим вещмешком, но разыскивать его было некогда. И вообще Андрей был уверен, что тот попросту сбежал. Ему же необходимо было убираться с территории мятежников и чем скорее, тем лучше.
Однако машина у Андрея была хоть и в защитной окраске, но всё же приметной. Пока он добрался до окраины городка, блокпост уже успели известить и видимо отдали приказ задержать. Шлагбаум оказался опущенным, а навстречу ему бежал солдат, размахивая руками и явно призывая остановиться. Позади него мелькали пробковые шлемы других.
Андрей снизил скорость и одновременно отключил передний мост. Солдат расслабился. Андрей, всё так же не торопясь подъехал к площадке. Из сколоченной из разного хлама будки вышел офицер в фуражке с высокой тульей и неизменных солнцезащитных очках. Кажется офицер был египтянин, хотя сказать трудно. Солнце находилось за спиной Андрея и слепило глаза военным.
Как бы дублируя команду своего солдата, офицер тоже поднял руку, призывая остановиться и указал пальцем место, чуть впереди Андрея. Он кивнул, так чтобы это увидели все присутствующие, перешёл на нейтралку, газанул, вроде как случайно, перепутав педали, даже вниз глянул и губами зашевелил, будто ругаясь, мельком и с удовлетворением отметил, как солдаты захохотали над незадачливым водителем, а потом воткнул сразу вторую и выжал педаль акселератора до пола.
Шлагбаум печально тренькнул на прощание и отлетел в сторону. На дороге лежали бетонные блоки, образуя змейку, но Андрей не стал юлить между ними, а сразу свернул и спустился с обочины. В зеркало увидел засуетившихся мятежников, однако едва он покинул асфальт, как густые клубы пыли тут же заслонили его от блокпоста. Если и будут стрелять, то не прицельно.
Под колёсами была достаточно твёрдая поверхность, не песок, так что он прекрасно обходился без переднего моста. А это в свою очередь позволило сразу же набрать приличную скорость. В принципе нужно было бы возвращаться на асфальт, но он решил пока ехать по бездорожью. Всё-таки пыль маскировала от возможных снайперов лучше всякой дымзавесы, хотя скорее всего одновременно указывала его местонахождение для возможной погони.
Она появилась, когда солнце уже окрасило местность в розоватый цвет. Легкий джип, набитый солдатами мчался наперерез, так же выпуская из-под колес клубы пыли. И начались гонки. Здесь джип не уступал в скорости «Рено», несмотря на явную перегруженность, но с другой стороны был слишком лёгким, чтобы сбить с дороги. Солдаты периодически принимались стрелять, но им мешала пыль. К тому же Андрей постоянно рулил из стороны в сторону сбивая прицеливание. Да и джип, подскакивая на неровностях точности, явно не прибавлял.
И тем не менее это не могло продолжаться вечно. Да и солдаты знали местность куда лучше Андрея. Это не замедлило сказаться. Он спустился с холма в низину и запутался между какими-то огромными, не то валунами, не то блоками. А когда повернул в очередной раз, выскочил на устроенную засаду. Стоя в строю, на колене, возле своего джипа, солдаты дали залп. Лобовое стекло пошло трещинами, что-то разбилось в салоне, вылетела и покатилась по дороге фара. Андрей запоздало пригнулся. Хотя почему запоздало, всё таки вовремя. Включил задний ход и быстро вырулил за угол, однако солдаты успели дать ещё один залп. Что-то зашипело, пошёл пар.
- Чёрт, - заорал Андрей. – Как же вы меня достали.
И переключившись, опять вдавил педаль в пол.
Двигатель, слава Богу, работал пока без перебоев и на полную мощность. Солдаты испуганно побросали карабины и сыпанули в разные стороны спеша выскочить из-под колёс надвигающегося на джип микроавтобуса. А Андрей, не снижая скорости, поддел бампером это легкое творение для передвижения по пустыне, опрокинул на бок и протащил метров десять, с удовлетворением слушая, как ломается и рвётся металл. А когда снова дал задний ход, заметил, что одна из шин на джипе лопнула и сползла с диска. Это его устраивало как нельзя лучше.
Опять переключившись, он дал газ и, проскочив между валунами, помчался на восток. Прилетела последняя, запоздалая пуля и напрочь снесла установленное на дверце зеркало заднего вида.
Всё. Погоня осталась ни с чем. Могла быть, конечно, где-то ещё одна, хотя Андрею казалось, что именно всё. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и он сильно сомневался, что кто-то будет искать его ночью.
Следовало и самому подумать о ночлеге. Уцелевшая фара плохо освещала путь. Можно было запросто куда-нибудь угодить, а выбираться потом пешком, приятного мало. К тому же двигатель начал, что называется – «петь». Стрелка температуры зашла на красный сектор. Ехать дальше, значит рисковать его заклинить. Стало попахивать жжёной изоляцией. Проехав ещё немного Андрей остановился и заглушил мотор.
Тишина. Только пощелкивал, остывая двигатель, да насекомые тревожили ночь своим верещанием. И всё бы было хорошо, но теперь Андрей вдруг со всей отчётливостью осознал произошедшую трагедию.

Глава 5

Утром, наскоро перекусив консервами и запив их минералкой, Андрей приступил к осмотру микроавтобуса. Выстрелы мятежников нанесли ему непоправимый урон, но к счастью в основном товарному виду. Из серьёзных проблем было две. Пробитый радиатор и целый комок сплавившихся между собой проводов. Пробоина оказалась одна. Тосол естественно вытек, но в салоне стояла целая канистра. А среди заботливо уложенных менеджером «Рено» припасов нашлась холодная сварка. Пока комок клейкой массы застывал, Андрей распутал, зачистил и заново заизолировал провода. Затем перелил тосол, на всякий случай всыпал герметик, завел двигатель, погазовал и убедился, что всё в порядке. Микроавтобус был готов к обратному пути.
Далее он начал проверять средства связи. Мобильник, как Андрей и ожидал, не работал. Сигнал отсутствовал. Зато JPS навигация включилась сразу. Хотя определение местонахождения мало что дало, разве что только удалось определить направление на шоссе. Однако кем контролировался этот район, умный прибор подсказать не мог. Если мятежниками, то тогда всё плохо – второй гонки «Рено» мог не выдержать. А в их руки попадать не хотелось. Эти люди готовы были убивать, Андрей уже убедился в этом.
Но если район контролировали правительственные войска, оставался открытым другой вопрос: А куда, собственно говоря, теперь ехать?
Самое разумное было бы вернуться в Каир, в посольство и начинать оттуда. Или вообще пока вернуться в Россию. До стабилизации положения в Египте. Но уехать вот так просто он не мог. По своим причинам.
Амат. Андрей вчера понял, что на роль мстителя всем и вся он явно не годится. Не дано ему убивать, даже в состоянии праведного гнева. По крайней мере приспешников мятежного губернатора. Но вот как относительно его самого?
Больше всего на свете он бы сейчас хотел оказаться с Аматом лицом к лицу. Заглянуть ему в глаза и спросить: За что?
В египетском языке не было слова археология. Его заменяло словосочетание, которое можно перевести как «грабители могил» или «расхитители гробниц». И в разные времена отношение к ним было разное. От полного запрета до вседозволенности.
Но никогда археологов не казнили. Пороли на площадях – да. Даже кисти рук отрубали, особенно самодеятельным, работающим без разрешения. Тем, кого в России называют «Чёрные копатели».
Но отец и его коллеги к таковым не относились. Пусть экспедиция была по существу частной и разрешение выдано правительством, против которого выступают мятежники. Но, во-первых, они уже свернули работы, а, во-вторых…
А во-вторых – не казнили археологов никогда до этого.
Андрей не курил, но захотелось вдруг почему-то. И полез в салон. В бардачке ничего не оказалось. Может быть среди припасов, уложенных заботливым менеджером? И пробираясь к заднему, грузовому отсеку он заметил объёмный чемодан. Тот, который положил Наибдала, сказав, что там вещи отца и других членов экспедиции.
Мелкие вещи. Расчески, зубные щетки. Бумажники. Чья-то бензиновая зажигалка с выдавленным двуглавым орлом. Тетради. Гроссбух с надписью сделанной рукой отца: «Журнал Экспедиции». Личные документы. Фотографии. Вот семейное. Немолодой уже, лысый мужчина обнимает смеющуюся полную женщину. Лица счастливые. Вот розовощёкая, белокурая девочка с огромными бантами и серьёзным взглядом серых глаз. Это из ателье, сразу видно. А вот и его собственное, в бумажнике отца. Тут ему двенадцать лет, Андрей помнил, когда был сделан этот снимок – отец сфотографировал, уезжая в очередную экспедицию. Как раз за три дня до того, как аэробус «Конкорд» рейсом Нью-Йорк-Париж упал в Атлантический океан, унеся с собой жизнь матери.
Он захлопнул крышку чемодана, вновь чувствуя, как изнутри поднимается волна, жажда мщения. Но не вчерашний безумный гнев, заставлявший кидаться на всё и вся, а холодная расчётливая ярость. Ненависть к человеку, который вот так, походя, ради каких-то непонятных причин приказал оборвать сразу шесть жизней ни в чём не повинных людей. И лично убивший отца.
Он не слышал как они подошли. Первый звук, который вывел Андрея из состояния задумчивости, был звук передергиваемого затвора на карабине.
Трое. Один офицер, два солдата. Чёртова, серо-жёлтая форма, по которой не определить к какой из сторон относятся эти военнослужащие. Заметили автомобиль и подкрались? Или просто двигались по своим делам и наткнулись на ночёвку Андрея? А может, искали?
Теперь уже не важно. Повинуясь приказу, он выбрался из «Рено» и поднял руки вверх.
- Я сотрудник Российского посольства, - сказал Андрей офицеру на арабском. – У меня дипломатическая неприкосновенность.
Офицер с десяток секунд пристально вглядывался в его лицо, потом поднял руку и пошевелил пальцами:
- Паспорт, - потребовал он.
- В машине, - ответил Андрей. – На переднем сидении, костюм.
Офицер качнул головой и один из солдат бросился к водительскому месту. Через некоторое время пиджак оказался в руках офицера. Тот неторопливо начал прощупывание. Вынул бумажник и сжимая его в руках продолжил обыск. Легко нашёл пачку сотенных фунтов, присвистнул и она исчезла в нагрудном кармане его рубашки.
Андрею это не понравилось. Не потому, что деньги принадлежали ему. А та наглость, с которой это было проделано. В пустыне, он один их трое. И никто ни о чём не узнает.
Тем временем, опустошив все карманы, офицер бросил пиджак на землю и наконец достал и открыл паспорт. Пристально посмотрел в лицо, сверяя фотографию, потом нахмурившись, взглянул на валяющийся пиджак. Именно в нём Андрей был на фото в документе. И ещё дата совсем свежая.
Паспорт и пустой бумажник упали на пиджак. Перешагнув через них, офицер подошёл к микроавтобусу. Засунул указательный палец в одну из пулевых пробоин, покрутил им и зацокал языком.
- Это кто? – Спросил он, указывая на отверстие.
- Не знаю, - соврал Андрей. Он пока так и не определил, к какой из враждующих сторон относятся военнослужащие. – Вчера вечером, в темноте, кто-то обстрелял.
Подозрительный взгляд офицера не предвещал ничего хорошего. Он отстегнул от поясного ремня рацию, вытащил антенну и приказал:
- Двигайтесь к нам.
После этого направился в обход микроавтобуса, шевеля губами, очевидно считая пулевые отверстия.
Андрей оглянулся по сторонам. Один из солдат, метрах в пяти, с самого начала всей сцены взял его на прицел карабина и с тех пор, кажется, даже не пошевелился. Черный зрачок ствола, направленный в голову сильно давил на психику и лишал Андрея всякой возможности оказать сопротивление, в случае необходимости.
Второй солдат, поднял пиджак, бумажник и паспорт, небрежно, через открытое окно, запихнул их в кабину. И остался стоять, расслаблено, держа свой карабин наперевес.
Послышался звук мотора, из-за холма, перевалившись через вершину, выскочил джип. Посолиднее вчерашнего. С кабиной, широкий, приземистый и мощный. А самое главное на его крыше был установлен пулемёт. Андрей слабо разбирался в марках оружия, но, вроде это было похоже на немецкий MG, времён второй мировой. Его он в кино видел. Кажется профи, могли рисовать из этого пулемёта восьмёрки на мишенях. Да и какая в сущности разница? Убивали людей и из пушкинских дуэльных пистолетов и из мушкетов времён Ивана Грозного. Главное они вооружены, а он нет. Да даже если бы и был. Он дал им застать себя врасплох и стать хозяевами положения.
Офицер открыл задние дверцы и, судя по звукам, перебирал канистры.
- Рабаб, - позвал он через некоторое время. – Возьми.
Гулко стукнулось дно о землю. Солдат оббежал микроавтобус и через несколько секунд уже тащил канистру с дизтопливом в сторону подъехавшего джипа. Из него вышел ещё один солдат, водитель. Он дождался когда Рабаб поднесёт канистру, перехватил её и направился к задней, багажной двери джипа.
А из люка на крыше высунулся ещё один солдат, вернее сержант, судя по нашивкам на погонах. А может капрал, или кто там у них, в армии. Он качнул пулемётом и развернул его в сторону Андрея.
- Я сотрудник Российского Посольства, требую пригласить представителя Министерства Иностранных дел.
- Министр сейчас приедет, ага, - пообещал капитан выходя. Послышались смешки солдат. – Лично.
«Мятежники» - понял Андрей. А это означало, что он влип, как говорится, по самое не балуйся.
Капитан грубо оттолкнул его в сторону и влез в салон. Увидел на сидении чемодан, поднял крышку бегло осмотрел содержимое, потом засунул руку и вынул зажигалку. Ту самую, с двуглавым орлом. Чиркнул, проверяя на работоспособность, запихнул в карман брюк, а затем вынул из кобуры пистолет и указывая стволом на чемодан заявил:
- Ты мародёр.
Странно было слышать о мародёрстве из уст человека, только что опустошившего карманы Андрея и, мягко говоря, конфисковавшего канистру с топливом.
- Это вещи российской археологической экспедиции, - сказал он. – И положи зажигалку на место, сволочь.
Сволочь он сказал на русском, но с такой интонацией, что можно было подозревать оскорбление. Взгляд офицера потемнел.
- Ты, падаль, - взвизгнул он.
- Сам ты, выкидыш вислоухой собаки.
Андрей произнёс страшное оскорбление. Офицер дёрнулся, сжал губы и шагнул к нему. Андрей тоже шагнул сближаясь с ним. И в этот момент его голова разорвалась от нестерпимой боли. Державший его на прицеле карабина солдат, выстрелил. Яркая вспышка, а затем полная темнота.
Через десять минут, очнувшись, Андрей сделал сразу два открытия. Одно приятное, другое нет. Приятное заключалось в том, что солдат не выстрелил. Очевидно он огрел его прикладом. На затылке выросла внушительная шишка, подташнивало, кружилась голова. Но всё равно, пока он был жив.
Неприятность заключалась в том, что уезжая, офицер прострелил все четыре колеса микроавтобуса.
Чертыхаясь и грозя офицеру самыми страшными карами, Андрей достал домкрат, монтажку и вулканизатор.

Блокпост оказался покинутым. Это была уже территория правительственных войск, здесь Андрея останавливали когда он ехал из Каира. Но почему никого нет?
Мусор, шевелящийся от дуновения легкого ветерка, маслянистые пятна на обочине. Открытая дверь полевого нужника с роем мух. Открытый шлагбаум. Бетонные блоки оттащены с дороги. Он зашёл в будку. Пусто. Видимо блокпост покидали без спешки, как говорится в штатном режиме.
Что-то произошло и правительственные войска ушли. Во время вчерашней погони, когда замкнуло провода, радиоприёмник сгорел, так что новостей Андрей не знал. И узнать их было не у кого – дорога совершенно пуста. В принципе здесь и вчера движение было не ахти, но всё же. А сейчас в оба конца только марево над чёрным асфальтом.
Андрей обошёл микроавтобус. Три колеса уже успели «сесть», четвёртое тоже тихо сипело. Как он не старался, как медленно не ехал, всё же корд на прострелянных шинах разрушался, а разрушаясь «жевал» резину камер. Можно конечно опять накачать, чтобы через некоторое время повторить процедуру, потом опять и снова и так до тех пор пока не наступит момент, что за время накачивания одного колеса, другое успеет сдуться.
«Теперь уж это не езда, а ёрзанье», - вспомнил он строчку из песни Высоцкого.
Попутка? Во-первых, их нет, а во-вторых, здесь не Россия. Бесплатно тебя никто не подвезёт. Деньги выгреб офицер. Андрей как-то даже не сообразил спрятать хоть что-то в машине. Расслабился за вчерашний день, когда проезжал все эти блокпосты, прикрываясь дипломатической неприкосновенностью. Пообещать оплату потом, в Каире? Карточка сбербанка осталась.
Правда, снова к тому же - здесь не Россия, на слово не верят. В «Рено» была масса хороших вещей и среди них такая драгоценность как питьевая вода. Но опять же это шоссе. Проблем с водой не возникает. А вещи, кажется арабы не слишком любят их брать, даже в полцены. Продавать да, а вот самим получать в качестве оплаты – нет.
Не зная что делать, Андрей достал мобильный телефон. И о чудо – два деления шкалы сигнала из пяти. Должна сработать.
- Слушаю, - раздался женский голос.
- Это дом Фархата Наджи? – Уточнил Андрей по-арабски.
- Кто это? – Вместо ответа спросила собеседница.
И тут Андрей сообразил и перешёл на французский:
- Неужели я говорю с Вероникой?!
- Андрэ? – Недоверчиво отозвались на том конце, тоже на французском. – Андрэ это ты?
- Да я, - подтвердил он.
- Андрэ, тебя отец ищет, уже второй день, - зачастила Вероника. - Ты где?
Говорила она почти чисто, лёгкий акцент придавал её речи своеобразный шарм. Неизвестно из каких соображений Фархат с детства заставлял её учить язык Вольтера и насколько Андрей помнил, уже в одиннадцать, она говорила довольно так и сносно. Тогда это была девочка-подросток, с торчащими в разные стороны косичками, в шортах, футболке с вечными пятнами от гранатового сока, исцарапанными коленками и неизменной куклой в одеянии египетской принцессы. Получается сейчас ей… девятнадцать. Или даже двадцать.
- Я на дороге застрял.
- Андрэ, тебе не надо ездить за экспедицией, там… они… их…
Она замялась.
- Я знаю, - ответил Андрей, - Я уже был там.
Вероника молчала, видимо не знала, что нужно говорить в таких ситуациях. Молчал и Андрей. Потом повторил:
- Я знаю.
Ещё помолчал, потом спросил:
- Как мне твоего отца найти?
- Погоди, я сейчас, - ответила она.
Что-то щёлкнуло. Где-то через полминуты в трубке раздался бархатистый, немного раскатистый голос Фархата:
- Андрей? Ты куда пропал?
- Дядя Фархат, я застрял. Заброшенный блокпост между Александрией и Эль Аламейн.
- Двигаться можешь?
Андрей оглянулся на микроавтобус. Теперь он вообще стоял на дисках.
- Нет, - ответил он Фархату. – Машина в хлам. – Потом поправился. – В смысле всё, сломалась.
- Я понял, - ответил Фархат и коротко приказал. - Жди. За тобой заедут. Встретимся в Александрии, я как раз туда направляюсь.
Андрей отключил трубку. Однако о судьбе экспедиции уже известно, по крайней мере в Аль Симатре. Откуда?
Он задумался. Фархат Наджи, герой освободительной войны. Министром культуры стал из каких-то личных соображений, но никто не обманывался на его счёт. При правлении Салиха, Фархат был вторым лицом в государстве. Значит теперь получается – первый. Хотя первый Пахор, фараон. Но даже при полном незнании политики Андрей понимал, что говорить о Пахоре как правителе просто смешно. От отца он слышал о воскрешённом из глубины веков фараоне и то, что слышал, никоем образом не характеризовало его как реальную силу.
Но тогда получается, что Амат казнил отца, чтобы досадить именно Фархату. И известил его об этом?
Объяснение слишком простое, сразу приходило на ум, а значит было неправильным. Чтобы понять мотивы поступков таких людей как Амат или Фархат, нужно было знать некоторые подводные моменты в политическом течении Египта. А моменты эти, похоже, скрыты даже от атташе. Ведь он уверял, что экспедиции ничего не угрожает.
В ожидании помощи снова залез в салон «Рено». Взял свой кейс, открыл чемодан. Переложил в него именно личные вещи, разную бытовую мелочь оставил. Просмотрел фотографии, пролистал журнал экспедиции. В основном записи о ходе работ, разных делах. Внимательно прочём последние страницы. Ничего особенного, хотя видно было, что отец обеспокоен этим неожиданным задержанием.
Потом до Андрея дошло, что нигде нет ни средств связи, ни кино-фототехники, ни найденных древностей. Успели украсть? Бессмертные? Или тот отряд, что стерёг их на раскопе? А может рабочие?
Теперь неважно. В журнале был список древностей, обнаруженных экспедицией, но он мало что давал. Не детектив, убийца известен. Так что…
Послышался шум мотора. Защёлкнув замки кейса Андрей выбрался наружу. И замер, нахмурившись.
К блокпосту, с Востока подъезжал джип. С кабиной, приземистый, широкий. И немецким пулемётом времён второй мировой на крыше.

Глава 6

В Александрию Андрей не попал. Фархат успел уже переместиться к Садату, где находился полевой лагерь правительственных войск, туда его и доставили. Капитан Макрам, подобострастно распахнул заднюю дверцу джипа, приглашая Андрея выйти. А Рабаб, всю дорогу бережно державший кейс в руках, выскочил с другой стороны и встал так, чтобы уважаемый мог сразу взять свою поклажу.
Покручивая в пальцах правой руки зажигалку с выдавленным двуглавым орлом, Андрей взял кейс в левую.
- Ну, я надеюсь, всё будет в порядке? – Спросил он у капитана. – Микроавтобус хороший, почти новый. Колеса поменяешь, с менеджером «Рено» договоришься и он твой.
- Конечно, уважаемый, - осклабился Макрам.
Когда Андрей отошел от них офицер набросился на солдат:
- Что встали? Работать, работать.
А потом встал и долго смотрел вслед человеку, который оказался настолько благородным, что обещал ничего не рассказывать всесильному министру о небольшом утреннем инциденте в пустыне.
Фархат совсем седой, вскинул руки, потом заключил Андрея в объятья.
- Крепись, сынок. Вислоухая собака ответит за всё.
- За что его, дядя Фархат? – У Андрея вдруг навернулись на глаза невольные слёзы.
- Не знаю, Андрей. Честно не знаю. Мои солдаты всего на три часа опоздали, но даже я не думал, что до этого дойдёт.
Он немного отстранил Андрея от себя, осмотрел:
- Совсем мужчина стал. Смелый мужчина. Надо же додуматься, в одиночку ехать.
- Что вообще происходит, дядя Фархат?
- Пойдём, - направляясь к своей палатке.
Фархат тоже был в серо-жёлтой форме. На плечах погоны с большими звёздами. Ряд орденских планок на груди. В палатке он взмахом руки выпроводил присутствующих и указал Андрею на складной табурет.
- Есть хочешь? – Спросил он.
Последний раз Андрей ел ещё утром, а уже был вечер. Но мотнул головой, отказываясь.
- Ладно, потом вместе поужинаем, - сказал Фархат, помолчал и неспешно начал рассказывать. – После смерти Салиха, всё шло как задумывалось. Пахор должен был стать символом Египта, а управлять им правительство во главе с избираемым премьер-министром.
- Английский вариант? – Уточнил Андрей.
- Да, что-то вроде того. Постепенно могли бы и к партиям придти. Но в любом случае, Амат имел все шансы стать первым премьер-министром, по новому варианту. Учитывая его популярность. Однако вислоухая собака решила основать новую династию, совершенно не понимая, что из этой затеи ничего не выйдет.
- Но зачем было казнить археологов, не понимаю.
- Я тоже, Андрей, – Фархат печально покачал головой. – Взбесился не иначе. А может, хотел перед Верховным Жрецом выслужиться. Но тот всё равно это не одобрит, хотя всё время выступает против археологии.
- Верховным Жрецом? – Переспросил Андрей. – Кто это?
Фархат удивлённо поднял брови.
- Это, Андрей, старый замшелый паук, который правит Египтом. Невидимый кардинал.
- Серый Кардинал, - машинально поправил его Андрей.
- Совсем как отец, - печально улыбнулся Фархат. – Но здесь и правда невидимый. Никто и никогда его не видел и никто с ним не разговаривал. Однако его послания это приказы, невыполнение которых влечёт за собой самые тяжкие последствия.
Фархат выплеснул из пиал чай, достал откуда-то бутылку водки, ту, что «чекушка» называется и разлил жидкость по пиалам. Потом неожиданно воровато оглянулся на полог палатки.
- Арабы не любят, - пояснил он Андрею. – Приходится прятаться. Давай, помянём, кажется так, по вашему обычаю.
Они выпили.
- Дядя Фархат, а что теперь?
- А теперь ужин, - отозвался Фархат.
- Да я не о том, - мотнул головой Андрей. Водка начала действовать. – Что теперь дальше?
- Вот и поговорим, - пообещал Фархат и поднялся.
Ужинали они здесь же, на ковре. Традиционно, по-арабски. Фархат на три четверти был египтянин, арабом был только его дед, по отцовской линии, но принимать пищу предпочитал вот так.
- Амат, неожиданно оставил свою провинцию и быстрым маршем двинулся на Аль Симатру, - объяснял Фархат. – С ним всего лишь десятитысячная армия, в основном кавалерия. Не считая Бессмертных.
- Видел я Бессмертных, - отозвался Андрей, пережёвывая виноград. – Ничего особенного. Два немца. Наёмники?
- Это, Андрей, небольшая, притом худшая часть, - серьёзно отозвался Фархат. – Отребье, отбросы, преступники, искатели приключений. Их Амат сбил в одну роту и как мне известно, особо на них не рассчитывает. Держит на подхвате. А вот две остальных роты, это настоящие бойцы. Элита. Среди них наёмников нет. Только арабы или египтяне. В бой они пойдут вооружёнными до зубов, а каждый из них стоит десятка хороших солдат. И командует ими Икнатон Шахназ. Не знаю, откуда он выполз, но по слухам очень хороший боец. Кроме того, что командир батальона Бессмертных, ещё и начальник личной охраны Амата. Она кстати, тоже состоит из Бессмертных. Но ничего, завтра увидим, насколько они Бессмертны.
- Завтра?! – Андрей чуть не подавился.
- Амат стоит в десяти километрах от нас, - спокойно ответил Фархат.- Напротив нашей армии. Я потому и до Александрии не доехал, что узнал о марше на Аль Симатру. Пришлось срочно выдвигать лёгкие войска наперерез. Всё начнётся и закончится завтра.
- А наших сколько? – Задал вопрос Андрей, невольно говоря «наши».
Фархат это отметил и усмехнулся.
- «Наших»? Примерно столько же. Нужно было действовать быстро, так что войска тоже лёгкие, - и, видя непонимание, пояснил. – Тут, Андрей, Египет. У нас нет возможности вести затяжные, позиционные войны. Всё в основном заключается в обороне или взятии опорных пунктов, каковыми часто становятся обыкновенные колодцы или оазисы. Так было во время войны с англичанами. Или вот такие сражения в линию. На поле. Потому Салих так долго колебался с перевооружением армии. Очень тяжело было ему доказать, что уже двадцать первый век на дворе. Но завтра бьёмся по старинке. Утром в Аль Симатру уходит колонна, отправишься с ней. Будешь ждать, пока я вернусь.
Андрей вдруг выпрямился, посмотрел Фархату в глаза и твёрдо сказал:
- Я тоже буду сражаться.

Жеребец, с трудным для русского произношения именем, которое можно перевести как «Ветерок», всхрапнул и нетерпеливо затопал ногами. Андрей успокаивающе похлопал его по шее. Подействовало, пошевелив ушами, конь замер.
«Кто бы мне по шее настучал?», - подумал Андрей.
Он посмотрел на солнце. Оно стояло уже почти над самой головой. Потом вперёд. Там, километрах в двух, у самой линии холмов, виднелись разноцветные, мечущиеся пятнышки. Это стоились к предстоящему сражению войска Амата. После этого Андрей повернул голову налево. Фархат, восседая на рослом жеребце о чём-то переговаривался с немолодым уже полковником. Рядом с ними стоял знаменосец. Дальше, насколько хватало взгляда, шла линия всадников, а кое-где в первых рядах виднелись джипы с пулемётами.
Андрей посмотрел направо. Здесь тоже стоял строй, но не такой длинный. Они находились на правом фланге, откуда Фархат намеревался руководить сражением.
Спокойствие военачальника, не раз и не два участвовавшего в схватках ещё когда Андрея, да и Амата, на свете не было, передалось ему и он, методично, ещё раз отметил где и что у него находится.
Вчера, когда он высказал пожелание участвовать в предстоящей схватке, Фархат было хотел его отговорить, но осёкся и печально сказал:
- Что ж, ты мужчина. Это твоё решение и отговаривать тебя я не имею права. Но если передумаешь, знай, я буду только рад и ни в коем случае не стану тебя осуждать.
Андрей не передумал. Утром, он надел на себя, изрядно надоевшую за эти дни серо-жёлтую форму солдата египетской армии.
- Я, между прочим, старший лейтенант, - немного нервничая, пошутил он.
- Здесь, между прочим, Египет, а не Россия, - отозвался Фархат и, улыбнувшись, добавил. – Не волнуйся. Держись ближе ко мне и прежде чем что-то сделать - думай. А потом всё само пойдёт.
И вот он здесь. Жеребец ему достался беспокойный.
- Справишься? – Спросил Фархат, когда коневод подвёл Ветерка.
Вместо ответа, Андрей поставил ногу в стремя и легко взлетел в седло. Уроки в элитном манеже, во Франции, не прошли даром. Правда трудно сравнивать тех прогулочных лошадей и боевого коня, но Андрей был на сто процентов уверен, что, по крайней мере, из седла не вылетит.
Фархат же поправил ему перевязь так, что эфес сабли оказался почти под мышкой.
- Выхватывать легче, - сказал он.
За плечом висел английский карабин. Андрей рассчитывал на Калашникова, но их было мало и находились они у солдат, которые и назывались – автоматчики.
Но ничего, безотказный карабин, тоже оружие хорошее. В подсумке с правой стороны снаряжённые обоймы. Сзади на поясе фляга с водой. Вот и всё, а что ещё надо?
Не хватало спокойствия. Андрей опять начал нервничать. Нет, то что он должен находится здесь сомнений не вызывало. Просто нервничал, как оно всё сложится. Он конечно не мальчишка, физически крепкий, здоровый мужчина. Но…
Фархат поднял и опустил руку. Гортанно запели трубы и Андрей тронул бока жеребца шпорами. Линия качнулась и шагнула вперед. Шаг, ещё шаг, и ещё. А потом строй начал ускоряться. Всё быстрее, быстрее и быстрее. Держа поводья, Андрей смотрел перед собой. Поле битвы было ровным, Фархат видимо не зря выбрал эту площадку.
Или её выбрал Амат? Впрочем без разницы. Главное, что армия быстро ускорялась, летя навстречу противнику. И Андрей даже почувствовал азарт и нетерпение. Посмотрел в сторону. Увидел блеск в глазах соседнего всадника. Пригнувшись к шее тот привстал на стременах и подбадривал своего коня вскриками: «У-ха, гопа».
Но что-то было не так. Андрей конечно не специалист, но ему казалось, что противник тоже должен был бы двинуться навстречу. Кажется даже есть такое слово – сшибка. Однако строй солдат Амата продолжал стоять, где стоял, и только кони беспокойно дёргались из стороны в стороны.
Разогнавшись они пролетели уже половину пути. Заработал пулемёт на крыше одного из джипов. И тут случилось невероятное. Развернувшись и толкая друг друга, войска Амата начали разбегаться.
- Аааа, - заорал Андрей.
- Собаки, - отчётливо услышал он чей-то крик.
- Трусливые вислоухие собаки, - тут же вторил кто-то ещё.
А потом за холмами в тылу войск Амата послышался странный скрежет. Последнее что Андрей запомнил, как Фархат вдруг изменил траекторию своего пути, помчался ему на перерез, а потом прыгнул и выбил из седла.
Земля содрогнулась и солнце обрушилось на землю испепеляя всё вокруг своим немыслимым жаром.

Некоторое время Андрей сидел, охватив голову руками. А потом вдруг слух вернулся, и на него обрушились ужасные звуки разыгравшейся трагедии. Стоны, крики, жалобное ржание лошадей. Треск огня. Стоял невыносимый смрад от палёного мяса и шерсти.
Он поднял голову. Всё поле было усеяно воронками и трупами. В основном по центру, хотя и правому флангу досталось. Кое-где шатаясь брели полуобожённые, а то и ещё горящие люди. Брели, спотыкались, падали, вставали и снова брели.
Метрах в пятидесяти от него на боку лежал горящий джип, очень похожий на тот, в котором он вчера приехал. Андрей равнодушно скользнул по нему взглядом, отвернулся было, но тут раздался грохот и джип разлетелся. Послышался треск взрывающихся патронов.
Тело нестерпимо жгло. Андрей посмотрел на китель. Он дымился. Расстегнув ремни, Андрей освободился от амуниции, потом стянул с себя горящую форму. И оглянулся по сторонам.
Фархат сидел метрах в десяти от него, спиной привалившись к трупу лошади. Без своего генеральского кителя, в майке в голубую полоску. Сидел и курил. Лицо его было серым, левая нога, выше колена перехвачена ремнём, а ниже…
Там просто были лоскуты одежды и плоти. Торчал осколок кости. Песок под ней побурел от натёкшей крови. Качаясь, Андрей подошёл к нему.
- Что это было? – Едва разлепив губы, хрипло спросил он Фархата.

- Установки залпового огня, - ответил тот равнодушно, но тут вдруг взгляд его вспыхнул и он процедил, брызгая слюной. – Вислоухая собака. Предатель. Нет проклятья, которого был бы достоин этот выродок. Отец поклялся жизнью, что изгонит англичан из Египта, а сын снова привёл их сюда.
- Амат? – Больше уточнил, чем спросил Андрей.
Фархат кивнул. На его ногу было страшно смотреть, и Андрей накинул на неё свой китель.
- Уходи, - сказал Фархат. – Между барханами проскочишь, а там всё время на север. Куда-нибудь да выйдешь.
- Дядя Фархат, я вас не оставлю…, - начал было Андрей.
- Я ужё труп, - сказал Фархат. – Из меня кровь вышла. Я чувствую. И…
Он сглотнул, застонал и уронил голову. Но тут же опять поднял её.
- И я уже прожил жизнь. Самый главный долг другу вернул, дочь вырастил. А жить, зная, что англичане снова здесь, лучше умереть. Сейчас собаки пойдут, раненых добивать. Уходи.
- А как же вы, - Андрей не решался отойти от друга отца.
Фархат хотел усмехнуться, но получился кривой полуоскал.
- Десантура не сдаётся, - в его руке Андрей заметил гранату. – Побольше бы их сбежалось только. Может и вислоухая собака придёт.
Он замолчал. Андрей наклонился и подобрал чей-то карабин.
- Иди, - снова приказал Фархат. – Они уже здесь.
Андрей оглянулся. С холмов спускалось несколько сотен солдат. Они были ещё далеко, но быстро приближались.
- Андрей, - позвал его Фархат и когда он посмотрел в его сторону попросил. – Если выберешься, увези Веронику. Куда угодно. В Америку, во Францию или Россию. Тяжело ей будет здесь. Увези, прошу.
Андрей кивнул, потом сказал:
- Обязательно, дядя Фархат.
- Всё. вперёд, - приказал генерал Фархат Наджи. – Прощай Андрей.
Андрей хотел что-нибудь сказать, но ничего не придумал. И кивнув, на прощание, пошёл на Север.
Взрыв донёсся до него минут через пятнадцать. Хотя могла взорваться одна из машин, но почему-то Андрей был уверен, что это граната. А ещё через пять минут он увидел группу всадников. Подался назад, но было поздно. Один из них его заметил, отделился и пустил коня вскачь. Следом за первым, рванулись остальные.
Всадник, в арабском одеянии мчался прямо на него. Над головой он вращал обнажённой саблей. Солнце играло на стали ослепительными вспышками. Андрей поднял карабин, прицелился и нажал спуск, но выстрела не последовало. Видимо что-то сломалось, когда карабин побывал под огнём. Всадник, укрывшийся было за шеей лошади, снова распрямился и нетерпеливо ударил в бока своего коня. Андрей едва успел прикрыться. Взвизгнул металл о металл, карабин переломился, пропуская удар, и самый кончик проскочил, рассекая кожу по груди. Ожгло болью. А пролетевший всадник осадил коня, развернулся и неспешно стал приближаться к нему. Андрей запустил в него прикладом. Легко отбив летящую в голову часть карабина, всадник весело рассмеялся, потом привстал в стременах. Свистнула сталь. Последним движением Андрей взмахнул стволом, пытаясь отбить смертельный удар. Ослепительная вспышка рассекла мир, и всё вокруг подёрнулся красной пеленой.
А потом наступила темнота.
- Ровно.
- Неровно.
- А я говорю ровно.
- Всё равно неровно. Весы врут.
- Неправда, весы не могут врать.
- А твои врут. Не обвешивай.
- Да какая разница.
- Э, э… он пополз. Лови его.
- Да пусть ползёт.
- Ага, а мне весы опять устанавливать.
Андрей почувствовал, как кто-то наступил ему на спину.
- Ты куда пополз? Лежи смирно. Весы из-за тебя второй раз устанавливать.
- Какие весы, - выдавил он.
- Невежа. Весы, на которых твое сердце взвешивать будут.
- Зачем?
- Что бы определить, достоин ты загробного мира, или крокодилам тебя скормить.
- Где я?
- Там, откуда не возвращаются.
Андрей повернулся с боку на бок, стряхнул ногу и снова пополз.
- Ну, вот опять, - раздался первый голос. – Я не буду весы за ним по всему Царству таскать.
- А тебя никто не просил за ними следить. Вызвался, так таскай, - ответил второй.
- Лучше сердце у него вынь. Без него особо не поползает.
- Нельзя. Осирис ещё не пришёл.
- Так он опять уползёт.
- Ничего, далеко всё равно не уползёт. Жарко, а ему пить хочется.
Андрей застонал. Приподняв голову, он силился хоть что-то разглядеть, но вокруг стоял сплошной мрак. Веки не разлеплялись.
- Пить, - простонал он снова.
- Нельзя, - тут же ответил один из голосов. – Пропустят в Загробный мир, там напьёшься. А не пропустят – Нильской воды нахлебаешься. Пока тебя крокодилы есть будут.
И Андрей опять пополз.
- Я больше не могу, в третий раз весы устанавливать не буду.
- Так ты не устанавливай.
- Как это?
- Ну, дождись, пока Осирис придёт, там и установишь.
- А когда он придёт?
- Когда этот умрёт.
- Так он уже умер.
- Нет, он пока цепляется. Но скоро она его возьмёт.
- Кто? – Вклинился Андрей.
- Смерть, кто же ещё.
- Смерть мужчина, - возразил первый голос.
- Он не египтянин. За ним девушка придёт. Он их очень любил, вот она для него последней и будет. Вернее первой здесь. Но возможно последней, если его крокодилы сожрут.

Потом спорящие голоса умолкли и Андрей остался один. Тело вдруг стало лёгким, почти невесомым. И он заскользил дальше. А потом почувствовал, что его куда-то несёт по раскалённому воздуху. Он снова попытался открыть глаза, но без успеха.
- Пить, - простонал он.
По губам потекла живительная влага. А потом он расслышал какой-то мерный звук, шуршание, шелест. И снова впал в забытьё, мучаясь от испепеляющего зноя.
- Может, хватит его мучить?
- Нет, он должен пройти все круги.
- Где я? – Снова повторил он.
Но ему не ответили. И он опять пополз. Но на этот раз ногу ему на спину ставить не стали, а грубо дёрнули, отчего тело пронзила резкая боль.
- Полегче, - послышался чей-то грубый голос.
- Да ладно, всё равно труп.
И снова темнота.
- Долго ещё?
- Часа два, или три.
- Я устал.
- Так спи, ложись, кто тебе мешает.
- Пить, - простонал Андрей.
И снова кто-то смочил ему губы. А зрение не возвращалось. Вернее глаза не открывались. Наверное, веки были зашиты, как это делают иногда. Но ведь он ещё жив.
Или нет?
Стало прохладно. Где-то журчала вода, негромко щебетала птица. А он плыл по воздуху. И вдруг понял, что если сейчас проплывёт мимо этого места, то всё, конец. А поняв начал сопротивляться, отчего тело снова пронзила нестерпимая боль.
- Да что с ним?
- Умирать не хочет.
И опять темнота. А потом боль. Резкая, сильная, нестерпимая.
- Не сопротивляйся, - сказал кто-то. – Отдайся ей. Почувствуй её. Дай ей овладеть тобой.
Андрей дёрнулся.
- Я же сказал – не сопротивляйся. Чем больше ты сопротивляешься, тем хуже конец. Замри.
Андрей замер.
- Чувствуешь её? Прислушайся и почувствуй.
Он подчинился. Сначала ничего не понял, только боль и больше ничего. А потом пальцы ног похолодели. Он попробовал ими шевельнуть, но они не подчинялись. Это было необычно. Некоторое время он пытался преодолеть паралич, но безуспешно. И вдруг почувствовал, что и пальцы рук, тоже начали холодеть.
- Так вот как это бывает, - тихо прошептал он.
Леденящий холод, постепенно овладевал им, а он и не делал попыток хоть что-то предпринять. Просто лежал и ждал, когда остынет всё тело. И странно, вместе с холодом, приходило спокойствие, расслабленность, умиротворение. Только где-то в глубине сознания продолжала биться крохотная мысль, даже не мысль, а чувство, стыда что ли. Что-то важное он упустил, хотел вспомнить и никак не мог. Но ведь должен вспомнить, нельзя ему успокаиваться, если он не вспомнит. А холод уже проник в каждую клеточку.
- Не надо вспоминать, - ледяным шорохом осыпался чей-то шёпот. – Тебя уже ничего не должно волновать. Всё в прошлом.
Но нет, Андрей торопился выдернуть мысль. Ведь она последняя в этом мире. Додумать её, вот самое главное.
- Тебя волнует только одно, - продолжал осыпаться шорох. – Когда же, наконец, холод доберётся до сердца.
Это внушение подействовало. Действительно, всё тело остыло и только сердце продолжает трепыхаться, сопротивляясь. Но всё медленнее и медленнее.
Нет, мысль, последняя мысль. Он обязан понять, что это за мысль.
А холод уже сдавил сердце тисками. Вот оно сжалось раз, другой. Он вдохнул, со всей отчётливостью понял, что его волновало в эти последние секунды, хотел выдохнуть и не смог. Сердце встало.

Сообщение отредактировал Джагур - 14.9.2012, 17:45

Глава 7

Черноусов, Вадим Николаевич, атташе по связи с соотечественниками, а по совместительству сотрудник Службы Внешней Разведки, пересёк внутренний двор посольства и вошёл в застеклённую беседку. Это строение разрабатывалось в закрытом НИИ и называлось «Беседка для Переговоров». Технические специалисты посольства регулярно разбирали её на отдельные составляющие, просматривали каждый фрагмент, изучали специальными приборами и собирали вновь. Это позволяло с уверенностью на девяносто девять процентов говорить, что подслушивающих устройств или жучков нет. Звукоизолирующие стены и зеркальное вибрирующее спецстекло исключали возможность прослушивания с помощью дистанционной аппаратуры. Единственный вариант узнать, о чём там говориться – это попасть вовнутрь.
Вадим Николаевич это сооружение не любил и никогда им не пользовался. Предпочитал вести деловые разговоры по старинке. Однако ночью из Москвы прилетел дипкурьер. Это официально. Неофициально же, заместитель начальника ближневосточного отдела. Пижонистый карьерист, как называл его Черноусов про себя, хотя умный, это следовало признать. Так вот он, только в этой беседке и разговаривал.
Лузгин, Анатолий Петрович. Очень молодой для своей должности, хотя поговаривают с богатым опытом. Но как-то не верилось. Хотя в их работе всякое порой случается.
- Я не опоздал? – Спросил Вадим Николаевич, заходя.
- Да нет, - ответил Лузгин. – Я сам тут пару минут, не больше. Садитесь. Постараюсь особо не задерживать.
Вадим Николаевич сел, вынул из кармана пачку «Золотой Явы» и закурил. Разрешения у начальства спрашивать и не подумал. Потерпит.
Но Лузгину видимо дым совершенно не мешал.
- Во-первых, позвольте поздравить Вас, Вадим Николаевич, с присвоением звания полковника и от лица командования объявить благодарность за прекрасно проделанную работу.
Вадим Николаевич хмыкнул, но потом всё же ответил:
- Служу России! Только насчёт работы…
- А что такое? - Удивлённо посмотрел на него Лузгин.
- При наличии отсутствия таковой…, - начал Вадим Николаевич.
- Ой, да бросьте Вы. Между прочим, изображать неумелого, не слишком умного и нерасторопного агента, намного труднее, чем быть хорошим действующим агентом. Ваша игра убедила наших оппонентов, что спецслужбы России, особо Египтом не интересуются. Кстати, знаете, как вас прозвали в Западных спецслужбах?
- Утконос, - буркнул Вадим Николаевич.
Лузгин засмеялся.
- Да, нет. Вас называют «Мистер, не делай сегодня то, что нужно было сделать вчера», - Лузгин расхохотался в голос.
Кажется, даже слёзы навернулись. Вадим Николаевич улыбнулся.
- В общем, Ваша игра позволила нам вести активную работу по другим каналам, не испытывая противодействия со стороны оппонентов.
- Ага. А по линии МИДа, мне выговор влепили. За археологов.
- Ну, это Ваши дела, - пожал плечами Лузгин. – С другой стороны не награждать же? Правда, как это ни цинично, гибель экспедиции пришлась как нельзя кстати, - видя непонимающий взгляд Черноусова, он пояснил. – Вот уже два месяца правительство России игнорирует нового правителя Египта по вполне обоснованным причинам.
- Если ещё учесть, что вскоре истекает срок отсрочки по платежам внешнего долга Египта перед Россией…, - в тон ему начал Черноусов и оборвал свою мысль.
Лузгин криво улыбнулся и закончил:
- А при наличии невыплаченных обязательств и отсутствии отсрочки, новых кредитов Банк реконструкции и развития не предоставляет. Но это проблемы министерства финансов Египта и правительства Амата.
- И Английского парламента, - добавил Черноусов.
Однако Лузгин покачал головой.
- Англия не предоставит Египту ссуду, это даже не обсуждается. Однако не будем отвлекаться. Перейдём к Вам. Я ведь прибыл не просто так, у меня для Вас серьёзное поручение от руководства.
С этими словами он поднял с пола кейс, поставил его на стол и щёлкнул замками.
- Что Вам известно о Верховном Жреце?
Вадим Николаевич пожал плечами:
- Тоже что и всем. Главный служитель древнеегипетского культа. Порядок назначения, местонахождение, полномочия и личность не установлены.
- Вот вам и предстоит установить и порядок назначения, и местонахождение, и полномочия. Но самое главное – личность.
Вадиму Николаевичу показалось, что он ослышался.
- Надеюсь это шутка? – Спросил он.
- Да какие уж тут шутки, товарищ полковник, - Лузгин извлёк досье. – Никаких шуток, всё очень и очень серьёзно.
- В бухгалтерии решили, что я слишком долго получаю свою зарплату? – Иронично поинтересовался Черноусов.
- Не понял, - отреагировал зам начальника.
- В одна тысяча, девятьсот двадцать девятом году, в Египет, с подобной миссией, прибыл майор Британской «Сикрет Интеллидженс Сервис» сэр Генри Уиллорд. С тех пор его никто живым не видел.
- А не живым? – Заинтересовался Лузгин.
- Мумифицированное тело майора было обнаружено в саркофаге одной из гробниц, на раскопках в одна тысяча девятьсот сорок девятом году, - ответил Черноусов. – Причём мумифицировано по все правилам. Правда, при этой процедуре, как подозревают, майор был ещё живым.
- Что-то я об этом никогда не слышал? – Лузгин даже затылок почесал.
- Не мудрено. «Сикрет Интеллидженс Сервис», официально этот факт не подтверждает, он нигде не был обнародован, но о нём знает практически любой, - тут Черноусов усмехнулся, - шпион, проработавший в Египте достаточно большой срок.
- Я работал не в Египте, - ответил Лузгин.
- А где? – Быстро спросил Черноусов.
Но замначальника проигнорировал его вопрос. Вместо этого сказал:
- Что ж, этот самый сэр, как там его?
- Генри Уиллорд, - подсказал Вадим Николаевич.
- Так вот, он был всего лишь майор, к тому же английский шпион. А Вы у нас, русский разведчик, да ещё и полковник.
Лузгин даже не думал скрывать издёвки. Черноусов затушил окурок о скамейку, хотя на столе стояла пепельница и тут же прикурил другой. Он молчал. Не потому что не знал что ответить, мог бы съязвить так, что наглая ухмылка сползла с лица этого франта. Ведь как раз ответной реакции от него Лузгин и ожидает.
- Тут в досье, собраны некоторые известные нам факты о Верховном Жреце, - наконец произнёс Лузгин. – Ознакомьтесь, наметьте план действий. Управление Вас не торопит, время есть. По крайней мере пока Амат у власти.
- А для чего вообще понадобился этот самый Жрец? – Равнодушно поинтересовался Черноусов, даже не думая брать досье в руки.
- Если в стране, в которой у нас интересы, есть человек, так влияющий на её политику, то нужно хотя бы знать, кто он и что из себя представляет. Идеальный вариант, это, конечно же, двусторонняя связь.
Черноусов расхохотался. Лузгин молча стоял и ждал, пока у сотрудника пройдёт приступ веселья.
- Очень рад, что Вас насмешил, - без тени улыбки произнёс замначальника отдела.
- Но это действительно смешно, - отозвался Вадим Николаевич. – Завербовать Верховного Жреца.
- История нашей службы знает и более масштабные операции, чем вербовка какого-то Египетского Кардинала. Или кто он там Каирский Папа?
Черноусов снова раздавил окурок о скамейку, удовлетворённо отметив недовольный взгляд Лузгина.
- При проведении столь масштабных, - Вадим Николаевич произнёс это слово с ударением и даже сделал паузу, - операций, я думаю, была соответствующая поддержка. Мне она тоже нужна.
- Что Вы имеете в виду? – Спросил Лузгин, застёгивая кейс.
- Неужели управление считает, что я смогу выполнить это поручение, оперируя тем мизерным рептильным фондом, что мне выделен? Тут придётся наводить справки и задействовать людей, которые давно забыли, как выглядит пятифунтовая купюра.
- Эм…, - смешался Лузгин. – Насчёт средств. Думаю, управление изыщет резервы, чтобы увеличить финансирование. Но на данном этапе много ожидать не следует. Пока, как я уже предлагал, наметьте план действий. Будем решать вопрос исходя их него.
Черноусов поднялся, взял досье под мышку и вздохнул:
- Ох, если бы в жизни всё шло по плану. Я могу быть свободен?
Лузгин прищурился, посмотрел в лицо сотруднику и сказал:
- В принципе да. Только ещё один момент. Не знаю даже как сказать…
- А что такое? – Вадим Николаевич артистически изогнул брови.
Однако в следующий момент почувствовал, что ему плюнули в лицо.
- Ваша связь с этой секретаршей. Мы конечно не отдел нравов и не партбюро. Но всё таки служебные романы не рекомендуются. Неужели во всем Каире, эта девочка, в два раза моложе Вас…
- Только рекомендуется? – Спокойно спросил Вадим Николаевич, перебивая Лузгина. – Что ж, я обдумаю Ваши рекомендации.
И вышел. Проходя по аллее, едва удержался от желания отвесить переходящему дорогу павлину хорошего пинка. Чем-то он напомнил ему зам начальника Восточного отдела.
«Но где же он всё-таки работал?» - Подумал Черноусов, заходя в здание посольства.
Он не оглядывался, но знал, что Лузгин стоит в дверях беседки и смотрит ему вслед.

Первым делом Черноусов переоделся в шорты и рубашку с коротким рукавом. Сразу стало легче. Потом направился в свой кабинет. Вера сидела в приёмной и от скуки пилила ногти. На своего начальника бросила лишь мимолётный взгляд, но тут же поджала губки и отвернулась.
«Вера, Вера, Вера, Вера, Верочка, Ты давным-давно уже не девочка», - вспомнил Вадим Николаевич слова песни.
Выдернутые из общего текста они приобретали пошловатый смысл. Что ж, его двадцатипятилетняя любовница, девушка серьёзная, с устоявшимся убеждением, что любовь придумали нищие мужчины и навязанным мнением, что её лучшие друзья – бриллианты. Это в частности. Но вообще Вера питала маниакальную страсть к любым ювелирным украшениям. Всё начиналось вполне безобидно, пару серёжек, колечко, брошку. Но затем, её хобби пробило огромную брешь, сначала в личном бюджете Вадима Николаевича, а затем и в особом, так называемом – рептильном фонде, выделяемом СВР, для работы.
Почему его, сорока шестилетнего мужчину так влекло к этой длинноногой красотке? Он и сам не знал, да и никогда не задумывался. Любовь? Смешно. Рано или поздно всё закончится. Его переведут в другое место, она решит вернуться на Родину. Не важно. Главное всё закончится без малейших сожалений и переживаний и оба тут же начнут новые отношения, с кем-то ещё. Сейчас оба хранили друг другу верность, но из чисто практических соображений. Ему вообще некогда было искать связи на стороне, а бегать по «Наташкам», в его должности – чревато. Что касается Веры, то тут опасение лишиться «спонсора». Она богатела за его счет, и прерывать этот ручеёк было бы глупо. А вообще, если разобраться, то связь с ней тешила его самолюбие. Вот он, пожилой, в глазах многих – неудачник, лысый, полный и невзрачный, а обладает такой девушкой.
Как-то раз, под настроение, он решил подсчитать, какая сумма была потрачена на любовницу за эти четыре года. После итога хорошее настроение испарилось.
И вот она сидит здесь в приёмной, со своим маникюром и дуется, из-за бриллиантового кольца, которое пока не находится в её коллекции.
- Вера, зайди ко мне, - строго сказал Вадим Николаевич.
В кабинете он небрежно швырнул досье на журнальный столик. Открылась дверь, зацокали каблуки.
- Вызывали, - подчёркнуто официально спросила Вера.
- Да, конечно, - ответил Вадим Николаевич. Потом нарочито медленно открыл дверь сейфа, хитро поглядывая на свою любовницу.
Подействовало. Разволновалась. Губки приоткрылись, грудь вздымается. Ждёт, когда на свет появится заветная коробочка.
- Вот черновик, - сказал он, доставая несколько исписанных листов с помарками и исправлениями. – Набрать и распечатать.
Разочарование. Ресницы вздрогнули. Прямо как у ребёнка, который на день рождения вместо ожидаемой игрушечной железной дороги получил новый ранец к школе.
- К какому сроку? - Дрожащим от обиды голосом спросила она.
- Вечером это должно уйти, - ответил он.
Она пролистнула несколько страниц. Потом положила черновики на стол, опёрлась на него и поинтересовалась:
- А это у Вас, что за слово?
Поставила на непонятное место палец, а сама повернула к нему голову в ожидании. И он не выдержал. Через мгновение листы черновика, канцелярский набор, утренняя газета, всё полетело на пол, а их место на столе заняла его секретарша.
Она сопротивлялась. Отталкивала его, отказывая в ласках, изворачивалась, пыталась бить кулачками в широкую грудь. Но он напирал. И когда треснули, отлетая пуговицы на блузке, и показался голубой бюстгальтер, он сдалась, только тихо прошептала:
- Дверь…
Он метнулся к замку, защёлкнул его, а когда обернулся, она уже сидела на диване и призывно манила его руками…
- Не мог до вечера потерпеть, - сказала Вера через пятнадцать минут, вставая с дивана и поворачиваясь к нему спиной. – Помоги.
Он послушно застегнул застёжку. Потом подобрал с пола шорты, поочерёдно продел в них ноги и затем, вставая, оделся. Просунул ноги в шлёпанцы. Застегнул пуговицы на рубашке.
«Что мужику одеться, только подпоясаться» - С усмешкой подумал он, наблюдая за Верой.
Но ей тоже понадобилось не так много времени. Отлично зная своего шефа, она была всегда готова к таким неожиданным приступам страсти. Подошла к стенному шкафу, достала оттуда другую блузку, одела, быстро поправила причёску, одернула мини-юбку, разгладила чулки и всё. Снова деловая девушка. Присев собрала с пола сброшенные со стола вещи и подобрала листы черновика.
- Вечером, само собой, - ответил Вадим Николаевич и многозначительно пообещал. – Будет повод.
Снова вспыхнули глаза в радостном предвкушении.
- Иди, работай, - отпустил он её. – Я пока тоже займусь делами. И сделай мне кофе.
Кивнув, она повернула защёлку замка и вышла. А Вадим Николаевич сел в кресло у журнального столика и взялся за тесёмки досье.
Верховный Жрец. Первые упоминания об этой таинственной личности, вернее должности, уходят в дохристианскую эпоху. Якобы Бог Солнца Ра, избрал его в годы противостояния между светской властью Фараонов и Религиозной Властью – Жрецов. А также между Жрецами разных культов.
«Ещё один плюс в пользу монотеизма, - подумал Черноусов. – Мало того, что фараон со жрецами собачился, так они ещё и друг с другом грызлись. Но если убрать божественное происхождение Верховного Жреца, то в принципе расклад понятен – этакий Третейский судья, решатель споров. Разумно».
Упоминается Верховный Жрец и греческими историками, и в записях времён Александра Македонского, и уж тем более во времена Римской Империи. Правда, сведения отрывочны, без конкретизации, но якобы уже тогда многие его «послания» существенно влияли на положение Египта. По существу это всё время было автономное царство, лишь номинально принадлежавшее тому или иному завоевателю.
Вадиму Николаевичу стало скучно. Предания старины далёкой возможно будут интересны помешанному на Египте историку, но к его заданию отношения не имеют. Он пролистнул несколько страниц, бегло пробежав взглядом. Ничего особенного, только сказки. А вот времена Английской колонизации он прочёл внимательнее.
Особый интерес представляет общение Верховного Жреца с английский королём Георгом V. В двадцатые годы прошлого века, незадолго до расследования предпринятого сэром Генри Уиллордом, монарх вознамерился назначить в Египет нового наместника, из рода графов…
Прочтя фамилию, атташе присвистнул. Старая и очень уважаемая в Великобритании фамилия. Однако кандидат в вице-короли Египта, отличался буйным нравом и распутным образом жизни. И вот однажды, ещё до того, как Георг озвучил своё намерение, при его дворе появился гонец в сером плаще. Он вручил королю папирусный свиток с посланием от Верховного Жреца. Тот, «слёзно умолял» короля изменить своё решение и не назначать в Египет столь недостойного человека, во избежание трагических последствий для оного. Прочтя послание, монарх, не веривший в существование Главы древнеегипетского культа, отвесил какую-то шуточку, тут же подхваченную придворными, повторённую в правительстве, озвученную в парламенте и перетёртую на все лады лондонскими газетами.
Однако едва новый вице-король ступил на землю Египта, как его тут же поразила неизвестная болезнь и, проведя в страшных муках две последующие недели, граф скончался.
Болезнь не диагностирована до сих пор.
После этого в Лондоне появился ещё один гонец с папирусным свитком. Верховный жрец, уже без всяких заискиваний, написал, что он так редко беспокоит сильных мира сего своим «божественным» вниманием, а уж тем более небольшими просьбами, что впредь их лучше не игнорировать. Гонца тут же задержали сотрудники «Сикрет Интеллидженс Сервис» с целью задать несколько вопросов. Неизвестно как именно они собирались интервьюировать гонца, но факт – тот скончался от остановки сердца ещё до того, как ему был задан первый вопрос.
Вошла Вера, принесла кофе. Тихо, уже не цокая каблуками приблизилась, поставила чашку на стол и столь же беззвучно удалилась.
«Остановка сердца, - подумал Вадим Николаевич, беря кофе. – Яд? Если он, то неизвестный, ведь тело наверняка вскрывали, раз выяснили причину смерти. Или неизвестный в то время для сотрудников СИС?».
Он отпил несколько глотков.
«Кажется индийские йоги способны останавливать своё сердце… Да нет, ерунда. Скорее всего яд. Лопухнулись британцы, ничего не поделать».
До объявления Египтом независимости, британцы ещё четыре раза делали попытки задержать гонцов Верховного Жреца, с аналогичными последствиями.
«Так, а это уже интересно. Допустим первый раз лопухнулись. Но ведь потом уже должны были сообразить, что у гонцов с собой яд. Или те его скрывают таким образом, что предотвратить приём невозможно? Например, капсула между зубами? Фантастика. Тогда по всему Египту валялись бы мёртвые гонцы из-за случайного приёма яда».
Последние страницы досье были посвящены временам Салиха и именно в них содержалась хоть какая-то полезная информация. Например, фотокопии посланий Верховного Жреца.
«Это где же должен работать человек, сумевший их переснять?»
Но самое главное – результаты экспертиз. Графологическая указывает – большинство посланий написано разными людьми, хотя есть совпадения.
«А что это значит? Да ничего это не значит. Даже ему письма набирает Вера. Что уж говорить о Верховном Жреце. Сидит да диктует послания первому попавшемуся писцу. А у него есть писцы? Тогда должен быть двор, или храм, или дворец какой-нибудь».
Другая экспертиза – лингвистическая. Послания на разных языках, но выводы однозначны – все они, несомненно, выполнены в одном стиле. Построение фраз, обороты и так далее.
«А когда у нас датируется первое исследованное послание? Почти тридцать лет назад. Это получается Верховному Жрецу сейчас…
Стоп. Приписка. Данный стиль, может быть официальным стилем общения принятым корреспондентом.
Так вот в чём дело. Ведь официальные письма мы тоже пишем как под копирку. Так что это ничего не значит тоже».
Исследование папируса.
«Настоящий, кто бы сомневался. В смысле настоящий? Ах, выполненный по технологии Древнего Египта. А вот это уже интересно. Не смытый, то есть каждый раз для послания используется новый свиток. Это уже что-то».
Вадим Николаевич перевернул нижнюю корку досье. Как он и ожидал, ничего прочтение это сборника ему не дало. Разве что папирус. Надо бы выяснить, чем технологии Древнего Египта отличаются от современных и попробовать разыскать производителя.
Но нет. Со всей отчётливостью атташе понял, что заниматься этим делом ему совершенно не хочется. Потому что там, в управлении, понятия не имеют о самом главном, из-за чего Верховному Жрецу столько лет удаётся оставаться невидимым.
Он избегает публичности. Его совершенно не интересует слава, почёт или уважение. Раболепие. По выражению покойного Фархата, это паук, который сидит в норе и плетёт паутину. Он упивается властью, которую предоставляет его положение, но никогда не выползает наружу. А потому розыск его заранее обречён на неудачу.
А может он пессимист. Ведь сумел же что-то раскопать Уиллорд, раз его превратили в мумию и запихнули в гробницу?
«Так, а вот судьба Уиллорда, вообще ни к чему» - подумал он и уставился на фотокартину висящую рядом с дверью.
Те из посетителей, кто мог себе позволить задавать атташе разные вопросы всегда интересовались, что значит эта дешёвая работа. На фотографии был изображён двухэтажный домик с ослепительно белыми стенами, среди больших деревьев, а на переднем плане тёк прозрачный ручей. И горы в качестве фона.
Он всегда отмахивался, говорил: «Да так, ничего. Просто красиво».
На самом деле это была его мечта. Поселиться бы где-нибудь в горах, в Альпах например, в подобном домике и жить, до самой смерти, не зная больше никаких забот. А главное подальше от этого чёртова, раскалённого Египта. Одно время он даже начал откладывать деньги на осуществление своей мечты, однако быстро убедился, что с зарплатой рядового сотрудника СВР, и в общем-то рядового работника МИДа, в принципе накопить на домик в горах можно. Но вот жить там не зная забот – вряд ли. Для этого требовался капитал, который даст надёжный, солидный доход. Или ренту, как его ещё называли.
А потом появилась Верочка, и всё превратилось в сверкающие камешки для неё. Он потому тогда и расстроился, после подсчётов. Получалось, если бы все эти годы он использовал ещё и рептильный фонд, то в принципе к моменту отзыва, мог бы накопить необходимую сумму и вместо возвращения в Россию, раствориться в Европе. Однако время упущено.
Хотя Лузгин вроде обещал, пересмотреть размеры фонда. Но вряд ли удастся долго тянуть и водить начальство за нос. В отличие от предыдущего задания – изображать «лоха, которого назначили в дыру с глаз подальше», здесь задание было конкретным. Пока у власти Амат, он должен был найти подходы к таинственному Верховному Жрецу. А ведь долго новому главе государства не продержаться. Падение самопровозглашённого правителя Египта предсказывают в течение года, из-за множества проблем, которые обрушаться на Египет ближайшее время.
Запел селектор. Черноусов поднялся, подошёл к своему начальственному столу и нажал кнопку ответа:
- Вадим Николаевич, - ох, этот Верочкин официальный тон, - К Вам на приём просится Яков Альбертович Аскер. Говорит что Вы…
- Кто? – Недоверчиво воскликнул он.
- Яков Альбертович Аскер. Я сказала, что Вы заняты и сегодня не приёмный день, но он настаивает. Говорит, что вы знакомы.
Повисла тишина. Секунд через десять Вера позвала:
- Вадим Николаевич?! С Вами всё в порядке?
- Пусть ждёт, - оборвал её Черноусов, отключил селектор и схватил в руки утренний выпуск Каирской Газеты.
Той самой, что недавно летала на пол.
На первой странице, возле сгиба он увидел фотографию. Лежащий на спине труп. И заголовок набранный крупным шрифтом:
«Кровавая резня в особняке бывшего министра культуры».

«Вчера вечером, в полицию Аль Симатры, поступило сообщение из особняка бывшего министра культуры Египта Фархата Наджи. Приходящая домработница сообщила, что обнаружила тело убитого. Прибывшие на место полицейские, при осмотре дома, нашли в общей сложности тела пятерых человек. Это мужчины в возрасте от двадцати до тридцати лет. Их смерть произошла в результате применения огнестрельного оружия. По заключению эксперта смерть наступила в период с четырёх до восьми часов утра. В результате опроса соседей, выяснилось, что выстрелов в этот период никто не слышал. Один из погибших был опознан как Икнатон Шахназ, начальник личной охраны правителя Египта Амата. По сообщению информированных источников, близких к полиции, по некоторым признакам, остальные погибшие входили в состав так называемого специального подразделения Бессмертных, командиром которого по совместительству был покойный Шахназ. Рядом с телами погибших, было обнаружено заряженное и готовое к применению оружие. В настоящий момент полиция проводит активный розыск дочери покойного Фархата Наджи, Вероники Стеллс, которая до последнего времени жила в этом особняке».
Атташе опустился в кресло, взял в руки газету и ещё раз пробежал взглядом короткую заметку.
«Однако, Амат, либо совершенно не контролирует прессу, либо играет на Европу, изображая свободу слова, - подумал Вадим Николаевич. – Погиб начальник личной охраны главы государства, а подробности уже на следующее утро смакует местная газета. Но, чёрт возьми, что Шахназ делал в особняке Фархата?».
На фотографии был изображён именно он. Вернее его хладный труп. Ниже заметки была прижизненная фотография Фархата и фото Вероники. Нечёткое, размытое типографской краской. Девушка лет двадцати, в традиционной египетской причёске. Такую атташе называл много-много косичек с висюльками.
«Хм, а ягодка созрела, - мелькнуло в голове и тут же. – А может это и есть ответ на вопрос? Дело молодое. Вон он Шахназ, даже в виде трупа выглядит как голливудская звезда. Шуры муры, дети врозь».
Вот только не ходят на свидания с головорезами из Бессмертных.
«Личная охрана начальника личной охраны? Бред. Шахназ даже по Каирскому рынку в одиночку ходил».
Вадим Николаевич выщелкнул из пачки сигарету, прикурил и задумался. Фархат Наджи, фигура значимая и противоречивая. Подозревалось, что он вёл собственные игры, даже при жизни Салиха. Не сразу выступил против мятежа Амата. Сначала чего-то выжидал. Но когда выступил, развил бурную деятельность, взял под командование дивизию, перерезал мятежникам путь на Аль Симатру и погиб в сражении под Садатом. Единственном сражении, которое сразу расставило всё по своим местам. Через день, Амат вошёл в Аль Симатру в традициях прошлого. Только высокое качество дорог в правительственном центре предотвратило разрушение неизвестно откуда вытащенной, скрипучей колесницы. А за ней, на повозке везли изувеченное тело Фархата.
Правда, уже вечером покойный министр был со всеми почестями похоронен, как герой Египта. Ну, это понятно, у Фархата было много поклонников, Амат не хотел давать лишних поводов для недовольства. И одним из первых указов новый правитель объявлял амнистию для всех, кто не поддержал его мятеж, или выступал против, в том числе и посмертно. Отдельным пунктом Веронике, как дочери героя всех времён, был предоставлен в полное владение этот самый особняк и назначено пожизненное содержание. Вроде персональной пенсии.
«Решил сэкономить? Или особняк срочно потребовался? – Совсем не в тему подумал Черноусов. – А что, нападение грабителей, дочь героя убита, страна скорбит. Бред».
Он снова бросил взгляд на фотографию. Даже дефекты печати не могли скрыть что девушка красива, даже очень красива.
«Где-то тот живёт, кто её…, - он оборвал сам себя не договорив даже мысленно пошлую поговорку до конца. Почему-то смутился, хотя раньше за собой такого не замечал. А потом подумал. – А что если наоборот. На особняк кто-то напал, а Бессмертные с Шахназом…
Бред. Начальник личной охраны правителя в роли частного телохранителя. К тому же Вероника далеко не нищая и уж в охрану наверняка бы не стала брать людей, из вражеского лагеря.
Конвой? Не охранники, а сторожа? Вернее именно конвой. А что, вполне возможно. Амат? Начал формирование личного царского гарема?
Вот оно. Эта приверженность старым обычаям и традициям. Он победил Фархата, значит, имеет полное право взять в наложницы его дочь. Бред.
Или нет? А ведь кому такие интимные, щепетильные дела решать, как не начальнику личной охраны? Почти член семьи, по крайней мере всегда очень близкий друг. Вероника бесследно исчезла, идёт розыск, а она в это время совсем рядом, за стенами дворца в Аль Симатре, под присмотром гаремной стражи. Явились под утро, чтобы похитить её без свидетелей. Но неожиданно…
Неожиданно что? Кто мог оказать сопротивление доблестным Бессмертным?».
Примерно месяц назад, Вадим Николаевич получил из центра досье на это самого Шахназа. В принципе ничего примечательного, даже если знать кто он. Но был там один момент – в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, то есть восемь лет назад, Икнатон Шахназ прошёл полный курс подготовки в британских «Сикрет Авиэйшн Спешл». Своеобразный спецназ королевских воздушно-десантных войск. Причем прошёл специализацию как инструктор. А после этого, под покровительством губернатора Амата, лично отбирал и обучал будущих Бессмертных. То есть, в особняке покойного Фархата, по существу действовала профессиональная диверсионная группа. И столь эффективное сопротивление до полного уничтожения, ей могли оказать только люди с аналогичным уровнем подготовки.
«Ну не Вероника же Стеллс разгромила профессионалов. Она конечно дочь самого Фархата, можно предполагать, что за себя постоять в силах. Но всё-таки, пятеро вооруженных профи, это уже из разряда сказок. Эх, кому же ты принесла победу, невидимка?».
Он, было, начал вставать и тут снова сел. Повторил свой вольный латино-английский перевод её имени и фамилии:
«Несущая Победу Невидимка. Стеллс, это же невидимка. А почему Стеллс, а не Наджи? Конечно, фамилия матери. Та умерла пятнадцать лет назад во время родов. Вместе с младенцем. Меня как раз сюда назначили. А мать была американка. Значит и Вероника американка тоже. А когда у нас Центральное Разведывательное Управление США, прости меня Господи, затевает спецоперации? Если конечно речь не идёт о промышленных секретах или торговых соглашениях. Правильно, когда гражданину или гражданке США угрожает опасность. Стоит признать, уж что-что, а своих граждан из, по-русски выражаясь - глубокой задницы, они вытаскивать умеют».
Год назад ЦРУ выкрало из китайской тюрьмы американку, художницу, любительницу кокаина, вознамерившуюся рисовать пейзажи поднебесной, и при этом умудрившуюся попасться на таможне с «колумбийской пылью». И ведь не только выкрали из камеры смертниц, но и вывезли на Тайвань, а оттуда уже в США. Блестящая операция с идиотским концом. Через пару месяцев, перебрав коки, художница прыгнула с небоскрёба в последний творческий полет. Правда перед этим успела поторговать лицом на различных ток-шоу, в образе спасённой жертвы китайского режима.
Но эта история из разряда шпионских курьёзов. А что касается Вероники, то тут всё сразу встаёт на свои места. Кому её защитить как не ЦРУ? Профи, против профи. Бесследно исчезла – вывезли за океан.
«Улетела ягодка. Выйдет замуж за какого-нибудь негра, сейчас это модно у них, нарожает кучу патриотов и будут они распевать по воскресеньям – Америка, Америка, благословенный край… Но это потом, а пока тишина, потому как американцы не в жизнь не признают, что уничтожили самого Шахназа. Мало ли какие торговые интересы могут появиться в Египте у их промышленников. К чему огласка?».
В юности, тогда ещё Вадим, очень любил разгадывать кроссворды. Но при этом очень редко удавалось заполнить сетку до конца. И в эти моменты он чувствовал себя победителем.
Сейчас возникло примерно тоже ощущение. За каких-то десять минут распутать клубок, путём одних только логических выкладок. Он решил, что выждав неделю и заодно посмотрев, как будут развиваться события, изложит всё это в отчёте для управления, выдав за полученные данные, после чего спишет из рептильного фонда фунтов пятьсот как выплаченные информатору. Он повеселел и подумал о внезапном визитёре, уже не в таком чёрном свете.
Яков Альбертович Аскер. Надо же, какой официоз. Яшка Гешефтмахер, так было бы правильнее. Однокашник. Вместе заканчивали факультет международного права в МГИМО. Правда потом Яшка отказался от предложений и со стороны МИДа, и видимо со стороны СВР, ушёл в адвокатуру. Промышлял в Московской коллегии адвокатов, правда поговаривают звёзд с неба не хватал. Но зато очень скоро сумел стать совладельцем юридической конторы. Ему уже не надо было упражняться в юридической казуистике, сиди да подсчитывай барыш.
Встретил его Вадим Николаевич используя старый приём. То есть сидел за своим столом и писал. Лишь приподнял на мгновение голову, когда Яшка вошёл. Тот хотел что-то сказать с порога, но Черноусов опережая, махнул рукой в сторону кресла с другой стороны стола, после чего буркнул:
- Располагайся, я уже заканчиваю.
И опустив голову продолжил писать. Он быстро переносил из головы на лист то, что только что придумал, в связи с «Кровавой резней в особняке бывшего министра культуры».
Яшка прошёл и сел в кресло. Послышалось его тяжёлое дыхание, резко пахнуло потом вперемежку с дорогим парфюмом. Кондиционер в приёмной работает только у Веры. Посетители отделены легкой перегородкой из огрстекла. Настоящий аквариум, особенно днём. Маленькая бюрократическая хитрость. Выжарившись там, в следующий раз проситель десять раз подумает, прежде чем снова навестить атташе.
Приподняв на мгновение взгляд, Вадим Николаевич заметил в руках у однокашника дешёвые бусы, которыми торговали на всех углах Каира.
- Ну как долетел? - Спросил он, возвращаясь к письму. – Вижу чётки уже приобрёл. Сразу, едва спустился с трапа.
- Да только чтобы отвязались, - быстро ответил Яков. - И до чего дикий народ, говорю не надо, не понимают.
Речь Якова, кажется, стала ещё более вязкой, чем в студенческие годы. И буква р, совсем растворялась, образуя тот своеобразный говор, который любили изображать выходцы с Одессы, считающие, что один только факт, что они одесситы автоматически делает их непревзойдёнными юмористами.
- Так ты в следующий раз одевайся попроще, - посоветовал Вадим Николаевич. - Местная публика дорогие шмотки за километр вычисляет. А поскольку пребывает в уверенности, что богатством надо делиться, раз уж тебе повезло, то ни в жизнь не отстанет, пока своего не добьётся. А сейчас тем более, туристов почти нет.
Он выпрямился, вложил ручку в гнездо на канцелярском приборе, потом поднял лист и пробежал глазами только что написанный конспект.
- Вроде неплохо, - сказал сам себе.
- Что не плохо? – Не понял Яков.
- Да это я о своём, - ответил Вадим Николаевич, пряча лист в ящик стола. – Дела посольские. Тут два месяца назад такой бедлам стоял, всё откладывали на потом. Разные оформления, отчёты, ну сам знаешь, сколько бюрократии. А теперь при всём желании всего не вспомнишь. Мучаюсь вот.
- Я к тебе, кстати, из-за этих самых дел, двухмесячной давности…, - уцепился и начал Яков.
Но Вадим Николаевич его перебил:
- Кофе, чай? А может коньячку за встречу?
- В такую жару? – Покачал головой Яков. – Разве что минералки и то без газа, чтобы не раздуло.
- Верочка, подай нам минеральной воды без газа, - сказал он в селектор.
- Сейчас, Вадим Николаевич.
Яков обвёл глазами кабинет, хотя можно было поставить сто против одного, что он уже сделал это сразу, как вошёл.
- Неплохо устроился, Вадим, - вынес он вердикт.
Трудно было понять, толи это правда так, толи он произносит вымученный комплимент из вежливости.
- Да честно сказать не очень, - откровенно признался он. – Как ты заметил – жара, сложная политическая обстановка. Хорошо хоть сейчас туристов не так много, а раньше было дело, так я из полицейских участков не вылезал.
- Из участков? – Не понял Яков.
- Да. Русо туристо облико морале осталось в СССР. Сейчас это люди, стремящиеся показать себя во всей красе. Ну и соответственно эксцессы с полицией. При достаточно строгих законах, бывают настоящие проблемы.
Вошла Вера с подносом в руках. Поставила бутылку минеральной воды, два высоких фужера.
- Ещё, что-нибудь? – Спросила она.
- Нет, всё, - ответил Вадим.
Бросив на Якова любопытный взгляд, Вера развернулась и пошла к дверям своей неповторимой походкой. Однокашник проводил её взглядом и Вадим вдруг почувствовал как в нем шевельнулась ревность. Не именно к Вере, а та, старая, ещё институтская. Яшка Гешефтмахер, умел не только делать деньги из воздуха. Обладая смазливой внешностью встречался с самыми симпатичными девушками.
Вот и сейчас сидит. Ведь ровесник, а шевелюра густая, лицо холёное, маникюр на пальцах. И загар ровный, явно из солярия.
- Симпатичная девушка, - сказал он тем временем, наливая в фужер минералку. – Замужем?
- Да, - соврал почему-то Вадим.
- Кольца нет, - отметил Яков.
«Надо же, заметил. Охотник чёртов».
- Чтобы на работе не мешало, - ляпнул Вадим.
Яков подмигнул и улыбнулся сальной улыбкой.
- Ну это понятно. А как она вообще?
Вадиму разговор стал неприятен. Будто вывернули на свет из корзины его грязное бельё и показывают всем проходящим мимо.
- Да ладно, - одобряюще сказал Яков. – Должна быть хороша. Ноги длинные, обхватит не вырвешься.
Вадим отвёл взгляд и о, ужас. Заметил на диване, небрежно брошенные её трусики.
«Чёрт, дура проклятая, - он впервые подумал о своей любовнице так. – А если бы посол зашёл?».
Интимная деталь женского гардероба у него на диване в рабочем кабинете. В рабочее время. После жесткого выговора по линии МИДа. Конечно, Управление бы прикрыло. А может и нет. Ведь предупреждал же сегодня Лузгин.
- Так что у тебя за дело? - Обрывая неприятный для себя разговор, спросил Вадим.
Потом поднялся, прошёл к журнальному столику, поднял оставленное досье, зашнуровал его. Яков в это время начал объяснять, следя за ним взглядом.
- Я когда узнал, что ты здесь атташе работаешь, сам вызвался поехать. Всё таки знакомые, а дело такое, мало ли. Вдруг времени ушло бы немерянно.
- Слишком сложное дело? – Спросил Вадим, направляясь к дивану.
Как раз за спиной Якова.
- Да скорее бюрократическое. Такое дело, мне нужно свидетельство о смерти Соловьёва.
Вадим хотел положить досье на книжную полку над диваном, но оно выскользнуло у него из рук и упало. Как раз туда, куда надо.
- Старшего или младшего?
Он оглянулся.
«Зря ты Яша не пошёл в СВР. Совсем свои эмоции скрывать не умеешь».
И действительно, обернувшись в кресле однокашник смотрел на него ошарашенным взглядом.
- Разве младший… погиб?
- Это я у тебя хотел узнать? Ты сказал Соловьёв, но их было двое. Отец и сын. Старшего я правда не видел, но вот с сыном познакомился. Перед тем как он туда отправился. Обещался заехать на обратном пути, но не заехал. Прислал кейс, с личными вещами участников экспедиции, а сам не зашёл. Вот я и подумал, может, случилось что? Налей мне минералки на два пальца.
Яков привстал, взял бутылку. Пока он стоял спиной, Вадим быстро приподнял папку, подхватил, скомкал и запихал в карман шортов невесомую паутинку, которая в силу привычки всё ещё называлась женскими трусиками, и вернулся на место. Досье, проходя, сунул в открытый сейф.
- Ты в этом смысле, - меж тем говорил Яков. – А я тоже было подумал, может случилось что. Я ведь главным образом здесь из-за него и нахожусь. По идее, это его дело, свидетельство о смерти взять. Хотя возможно он не знает о завещании.
- Завещании? – Вадим взял фужер и в два глотка осушил.
- Да. Отец, уезжая в экспедицию, зашёл к нам в контору и составил завещание в пользу сына. Как чувствовал. Два месяца назад мы получили известие о смерти профессора. Но никто пока не обратился к нам. Вот и решили, что возможно парень просто не знает о завещании.
- Стали работать на опережение? – Догадался Вадим.
- Да, что-то вроде этого. Решили взять свидетельство о смерти и уже с ним начинать розыск парня. Так что, это возможно?
- Конечно. В этом мире нет ничего невозможного. Завтра будет готово.
- Так быстро? – Удивлённо-обрадованно воскликнул Яков.
- Смерть начальника археологической экспедиции профессора Владимира Соловьёва, как и остальных участников, факт, который не отрицает египетская сторона и который официально запротоколирован. Есть нота российской стороны. Так что ничего сложного нет. И эксгумации не потребуется, тем более, что это место археологических изысканий, а раскопки снова под строжайшим запретом.
- Ну, старик, ты просто гений.
- Да ладно, - махнул рукой Вадим.
- Нет, правда. Я ведь честно говоря думал, растянется всё это на неделю, а то и больше. А здесь раз и готово.
- Так зачем тебя в Египте удерживать? – Усмехнулся Вадим. – Ещё напьёшься, полезешь в фонтан купаться, в полицию заберут. Вытаскивай тебя потом.
- А что, бывает и такое?
- Всякое бывает. И даже не такое. Так что там с завещанием? Большое наследство?
Яков довольно улыбнулся.
- От самого профессора не так уж и много, хотя и немало. Коллекция редкостей, библиотека, квартира в престижном районе Новосибирска. Академгородок знаешь?
Ещё бы Вадиму его не знать. Но ответил он уклончиво:
- Слышал.
- Счета в Российском и Швейцарском банках.
- Это у нас так бедные профессора живут? – Снова усмехнулся Вадим.
Яков довольно потёр свой плоский живот.
- Так тут весь секрет в том, что профессор был далеко не беден. Вернее его покойная супруга. Она ведь француженка.
- Иди ты?
- Да. Поговаривают настоящая акула была в мире бизнеса. Погибла в авиакатастрофе. И вот это самое свидетельство о смерти больше требуется для французской стороны. Хотя это уже не наше дело. Мы озвучим, то, что парень получит от отца и адью.
Сердце Вадима Николаевича вдруг взволнованно колотнулось. Он посмотрел на фотокартину с изображением домика в горах.
- А что там во Франции? – Спросил он, изображая любопытство. То самое, что люди проявляют, лишь бы подольше не работать.
- О, это интересно, - Яков сел поудобнее. – Как я уже говорил, жена профессора, соответственно мать парня, была бизнесвумен. Ценные бумаги, доли в предприятиях, недвижимость, пятьдесят процентов и одна акция в одной весьма прибыльной транспортной компании, газовые дела во Франции, что-то с нефтью на Ближнем Востоке, виноградник, соответственно винодельческий заводик и собственная, популярная, кстати, марка вина.
- Ого, это на сколько же тянет? – Присвистнул атташе.
- Это, Вадим, тянет если не на первую сотню самых богатых людей мира, то на вторую точно. Но всё это после её смерти находится под внешним управлением целого опекунского совета.
- Не понял, это как?
Яков криво улыбнулся.
- По её завещанию, отец и сын получили только доходы от всего этого. Пятьдесят на пятьдесят. Немалые доходы надо отметить. А вот доходообразующий капитал, то есть всё, должен быть передан со смертью одного из наследников – другому.
- Ещё раз и попроще, - попросил Вадим.
- В общем, француженка, вполне отдавала себе отчёт, что профессор Соловьёв, мужчина смазливый, даже в пожилом возрасте, физически крепкий, профессия обязывает, но немного не от мира сего. Подцепит его какая-нибудь бойкая аспиранточка, окольцует и пока тот будет свои ямы копать, всё быстренько превратит в личную собственность, оставив и герра профэссора и пасынка при своих интересах. Если же завещать всё мальчишке, а когда она писала завещание, ему ещё и десяти не было, то учитывая наше, весьма скользкое российское законодательство, с основным правилом – если нельзя, но очень хочется, то можно… Короче говоря вполне мог получиться вышеизложенный вариант, но с применением мошеннических технологий. В общем бизнесвумен не рисковала. Основной капитал пацан получит, когда уже будет в достаточно зрелом возрасте. То есть сейчас.
Вадим задумчиво побарабанил пальцами по столу глядя на фотокартину. Домик. Теперь ему казалось, что это реально. Он даже слышал журчание горного ручейка. И ключ от этого домика и безбедной старости, вот он, напротив.
- Ты уже видел пирамиды? – Неожиданно спросил он у Якова.

Глава 7 (окончание)

- Впечатляет, - сказал Яков, глядя на великие творения древности. – А ближе подъехать никак нельзя?
- Да можно, - Ответил Вадим, доставая из бардачка машины какой-то пакет, похожий на почтовый конверт. – Но здесь место для разговора самое-то.
- Так всё-таки предстоит разговор? – Он усмехнулся. – А в кабинете не судьба?
- Даже у посольских стен бывают уши, - ответил Вадим. – А дело серьёзное. Ты не в курсе, сколько сейчас стоит пластическая операция?
Яков пожал плечами, потом знакомым ещё по институту жестом причесал волосы наверх, тряхнул головой и улыбнулся белозубой улыбкой:
- Да я как-то не нуждался никогда, - потом снова сально улыбнулся и поинтересовался. - А что, секретарша Вера не даёт пока не помолодеешь?
- Я у неё разрешения обычно не спрашиваю, - неожиданно для себя, жестко оборвал пошлости Вадим. – И выброси девок из головы. Нужно мальчика искать.
Однако Яков видимо пребывал в хорошем настроении, так что остановить его было не так просто:
- Мальчика?! – Удивлённо спросил он. – Ты тут не оголубел случаем? Давай так, я тебе мальчика подгоняю, а ты меня с Верочкой знакомишь.
Но видимо в лице Вадима было что-то такое, на что Яков, наконец, обратил внимание. Улыбка сползла с его лица и уже больше по инерции он спросил:
- И какие мальчики тебя интересуют?
- Рост не ниже метр восемьдесят, от двадцати до тридцати лет, с безупречным знанием французского языка и не отягощённый моральными принципами.
- Знаешь, за то время что мы не виделись, ты сильно изменился. Стал говорить загадками. Бессмысленными загадками. Я, в свете недавнего разговора могу, конечно, догадаться, что речь идёт об Андрее Соловьёве, но что-то мне подсказывает пока повременить с ответом.
Вадим распечатал конверт.
- Взгляни, - сказал он, протягивая Якову какую-то книжечку.
- Что это? – Спросил тот, не спеша брать предмет и даже спрятав руки за спину.
- Дипломатический паспорт. Да брось свои адвокатские приёмчики, никто тебя не подставляет.
- Извини, привычка, - ухмыльнулся Яков и взял паспорт. Тут же дернулся, переложил его в другую руку, потёр пальцы о пальцы, потом, не выдержав, вытер их о брюки. – Он что горел что ли? И в кровищи весь…
Вадим молчал. Яков открыл паспорт, равнодушно посмотрел на фото и вдруг глаза его вылезли из орбит.
- Это… это…
- Да, - подтвердил Вадим. – Это паспорт Андрея Соловьёва.
Открыв рот, Яков уставился на него.
- Через две или три недели после битвы под Садатом какой-то оборванец, подозреваю что мародёр, привёз в посольство, - объяснил Вадим. – Я за него, между прочим, пятьдесят фунтов отвалил. Оборванец просил двести, но я сторговался.
- Битва под чем? – Растерянно спросил Яков.
- Городок есть такой, немного западнее Каира. Садат называется. Вот там и произошла Великая битва в которой Солнцеподобный Амат, разгромил войска Презренного Пахора. Это официально. А вообще там была бойня, целую дивизию смели за несколько минут. И нашего золотого мальчика заодно.
- Но как он там оказался? – Яков все ещё пребывал в шоке. – И почему паспорт дипломатический?
- Паспорт ему оформили, когда он за экспедицией отца собирался ехать. Думали, сумеем эвакуировать, хотя он к тому времени уже мёртв был. А что касается первого вопроса, подозреваю, что воспылав жаждой мщения, Андрей Никемнезванный, нарисовался в лагере правительственных войск. Решил в войнушку поиграться. Связи у него в прежнем правительстве были. И вместе с остальными попал под обстрел английских установок залпового огня.
- То есть, он мёртв? – Нахмурившись, спросил Яков.
- Официально – нет, фактически… Из всей дивизии выжили единицы. Был бы жив, давно в посольство пришёл. Его иностранный паспорт до сих пор в канцелярии лежит. Я кстати, после того, как с оборванцем сторговался, проверил официальные списки погибших. Естественно они вызывают сомнения в своей точности, но Андрей Соколов в них не значится.
- В списках не значился, - протянул Яков. – И как я понимаю, сообщать о его предполагаемой смерти, ты не торопишься?
- Это разумное умолчание. Наше правительство с египетским на ножах. Из-за экспедиции. Начнём оформление, и МИД Египта может вцепиться, что в войне участвовал российский гражданин. Пусть всё остаётся так как остаётся. Официально парень жив и… дальше продолжать?
Яков закрыл паспорт и протянул Вадиму. Посмотрел через плечо однокашника на далёкие пирамиды. Потом опустил голову вниз, поковырял носком туфля сухой песчаник. И наконец, не поднимая взгляда произнёс:
- Я вижу, что у тебя в голове за тема.
Вадима покоробило.
- Не говори при мне этих сленговых словечек, - попросил он. – Не люблю. Дело. Идея. Предприятие. Операция. Гешефт, в крайнем случае. А тема пусть остаётся темой.
Яков поднял голову, усмехнулся.
- Ну хорошо, пусть будет гешефт. Так вот, послушай старого Яшку Гешефтмахера. Образование у нас с тобой одно, но ты видимо последнее время больше специализировался на том, что брал нахрапом египетскую полицию, вызволяя из каталажки забухавших русских туристов. И несколько отстал от жизни. А расклад такой. Если кости парня, как ты утверждаешь, мирно лежат где-то в пустыне, а у тебя его действительный паспорт, то всё до тошноты просто. Оформляется доверенность, на право распоряжения имуществом. Прямо в посольстве. Причина? Парень решил больше не возвращаться в эту вашу рашку, которая не смогла его отца защитить. И всё. За четыре месяца обналичивается всё его имущество в России, то что сумеем обнаружить, потом, наследство отца, когда положенный срок подойдёт. Деньги делятся, все разбегаются довольные. И ни одна собака не залает.
Вадим хотел что-то сказать, но Яков предупреждающе поднял палец останавливая.
- Но поскольку ты заикнулся о мальчике со знанием французского языка на уровне родного и пластическом хирурге, подозреваю, что бегут слюни на наследство забугорное. Что ж, тут всё правильно. Никаким доверенностям опекунский совет не поверит, только тем, что будут написаны в их присутствии. А значит нужен сам наследник. И вот с этим-то как раз проблемы. Мы ведь ничего не знаем о французской жизни парня. А что если в опекунском совете его хорошие знакомые? Скажет какой-нибудь месье Жуль Ен, «а помнишь, как мы с тобой жульен ели?». И всё, посыпался наш двойник.
Вадим криво улыбнулся.
- Вот ты и займешься этими Жуль Енами. Чтобы через четыре месяца наш милый мальчик был Андреем Соловьёвым и никем более.
Яков подошёл вплотную к Вадиму, наклонился к уху и прошептал:
- А я и на русскую часть гешефта согласия не давал. Мне ведь не чужда юридическая этика. – Потом распрямился и заявил. – Семьдесят процентов. И во Францию я не полезу.
Вадим молча упаковал обгоревший паспорт в конверт, потом повернулся и направился к машине.
- Вадим, в России у Соловьёвых тоже есть кое-что. Совершенно без риска. Гарантировано на все сто. И тридцать процентов это очень хорошие деньги.
Вадим открыл бардачок и положил в него конверт.
- А ты что думал? – Крикнул ему Яков. - Основную часть работы придётся мне проделать, пока ты тут под пальмами греешься. Думаешь если у тебя паспорт, то ты на коне? Учти, завещание составлено в нашей конторе, там и хранится.
Вадим наклонился в салон, опустил руку и начал шарить за спинкой переднего пассажирского сидения.
- Да пойми же ты, наконец, - Яков подошёл к машине. – Даже если ты клонируешь Соловьёва-младшего, прибрать к рукам капитал такого уровня невозможно. Одна ошибка, маленькое подозрение и всё. Запустятся защитные механизмы, тем более что опекунский совет в средствах не ограничен. Да они даже экспертизу ДНК могут… Э, ты чего?
Яков как завороженный смотрел на цилиндрический глушитель пистолета, находящийся в руке однокашника.
- Зря ты Яша после диплома отказался от заманчивых предложений, - спокойно сказал Вадим. – Ведь предлагали же? Надо было соглашаться. Узнал бы много интересного, а главное не смотрел бы на мир так пессимистично. Тебя послушать, так каждый встречный тебя подозревает в чём-то. Если бы так было на самом деле, то не существовало самого понятия – разведка. Пятьдесят на пятьдесят, расходы пополам. Пока суть да дело, выясни, что именно во Франции можно сразу обналичить, что куда перевести. Возьмём, сколько сможем. Если вдруг французы что-то заподозрят, сразу сворачиваемся. И не вздумай меня кинуть, извини за сленг.
- Пятьдесят?! – Яков отвёл глаза от пистолета и посмотрел Вадиму в лицо. – Если французы что-то заподозрят, то единственный человек, с которым они будут иметь дело и которого при этом можно идентифицировать – я. Шестьдесят и расходы за твой счёт.
Вадим удивлённо поднял брови, опустил пистолет и вдруг расхохотался.
- Удивляюсь, как тебе арабы умудрились бусы впарить, - сказал он, вытирая слёзы. – Ну да ладно. Пятьдесят на пятьдесят и это не обсуждается. С меня паспорт, пластический хирург, не задающий лишних вопросов и поддержка по моей линии. Остальное на тебе.
Яков вздохнул.
- Пока я склоняюсь к пятидесяти пяти, но хотелось бы узнать, что подразумевается за поддержкой по твоей линии? И что это за линия?
- Что касается последнего, не задавай глупых вопросов, на которые прекрасно знаешь ответ. А вот о поддержке. Эвакуация, натурализация, зачистка.
- Во-первых, спрячь пистолет, он меня нервирует.
- Ничего, крепче запомнишь.
- Во-вторых, давай по порядку. Эвакуация?
Вадим не глядя, положил пистолет на приборную панель автомобиля.
- В случае если вдруг застрянешь во Франции таким образом, что тебе и на улице показаться будет страшно – вывезу. И ни одна французская кошка не шелохнётся.
- Натурализация?
- Действующие подлинные документы, легенда. Я так думаю, что после гешефта, Яковом Альбертовичем Аскером жить станет несколько проблематично.
- Зачистка?
- Концы в воду. Включая мальчика.
Яков вздрогнул. Лицо Вадима было настолько серьёзно, что однокашник поверил ему без всякого.
- Но зачем?!
- Так надо, - не стал вдаваться в подробности Вадим.
Яков снова посмотрел на пирамиды, поёжился, не смотря на жару.
- Хорошо, - сказал он. – Пятьдесят на пятьдесят. Кажется, я понял, как ты с оборванцем насчёт паспорта торговался. Но всё равно, зачистка мне не нравится.
- Мне тоже, - ответил Вадим и повторил. – Но так надо.
В посольство Вадим Николаевич Черноусов вернулся в прекрасном расположении духа. Пистолет и признание в принадлежности к спецслужбам подействовало, Яшка Гешефтмахер проглотил наживку безо всякого. На самом деле он не собирался ни вывозить того из Франции в случае провала, ни готовить документы, ни тем более кого-то убивать. Он просто будет сидеть и ждать. По договорённости на его счёт будут поступать деньги после каждой финансовой операции. А когда там накопиться достаточная сумма, он просто исчезнет. Прежде всего от своих коллег. И естественно от компаньона, предоставив тому выкручиваться самостоятельно.
Что касается пластического хирурга, то три года назад он помог одному немцу, любителю несовершеннолетних русских девочек, выпутаться из затруднительного положения, которой могла стать египетская тюрьма. Очень хорошему доктору именно в области косметической хирургии. Полного сходства конечно они не добьются – времени не хватит. Но пары-тройки операций перекраивающих физиономию подсадной утки, насколько Вадим Николаевич помнил из специального курса в разведшколе, будет достаточно.
В приёмной сидела Вера и пара её близких подружек, тоже работниц посольства.
- Вадим Николаевич, я распечатала, - сообщила она.
Он подошёл к её столу, взял протянутые листы, пробежал текст глазами.
- Четыре грамматических ошибки, - заявил он.
- Сейчас исправлю, - она потянулась за корректором.
- Нет, ты распечатаешь снова, - сказал он и, не обращая внимания на удивлённый взгляд любовницы, взял ручку и перечеркнул несколько строчек. – А вот здесь, ты почему-то изменила порядок слов, из-за чего официальный юридический документ, можно прочесть двояко. Это вообще недопустимо.
Он бросил листы на стол. Её глаза увлажнились. Он криво улыбнулся.
«А может Лузгин прав? Служебные романы лучше не затевать»
Потом, ни сколько не стесняясь посторонних, достал из кармана шорт её трусики и небрежно бросил на стол:
- И впредь, не разбрасывай своё нижнее бельё по кабинету.
Закрыв лицо руками Вера как ошпаренная вылетела из приёмной. А Вадим Николаевич подмигнул покрасневшим девушкам и открыл дверь. В ушах стояло тихое журчание горного ручейка

Глава 8

Очередная порция песка сорвалась и с тихим шорохом осыпалась вниз. Здесь он попал на вершину небольшой пирамиды, поток разделился и скатился по сторонам, вытесняя песок попавший сюда раньше. Пересыпавшись через край, этот песок дождём ссыпался на небольшую площадку-террасу на среднем уровне, что как бы опоясывала всю конструкцию. Здесь песок ложился уже волнами и небольшими барханчиками. Очень напоминал пустыню, по которой важно шествуют вырезанные из кости верблюды. Но и здесь уже был излишек песка и он в свою очередь осыпался через край на нижний уровень. А там был устроен мини-оазис, с небольшим фонтанчиком и озерцом посредине, обсаженный пальмами и какими-то другими растениями. И вот уже с этого уровня излишки песка попадали в поддон, который раз в неделю выносили наверх.
Фонтанчик тихо журчал. Иногда сидящая в клетке канарейка оглашала воздух своим свистом и чириканием. Полное умиротворение.
Неру легко повис на поручнях соскакивая с беговой дорожки. Тренажёр тихо взвизгнул и опустился вниз, отключаясь. Мужчина снял с шеи полотенце и вытер со лба пот. Потом подошёл к небольшому столику в углу. Он весь был заставлен фруктами. Рядом девушка, в короткой тунике, сидела, погрузившись в глубокое кресло, и держала в руках кисть винограда. Она была блондинка и обладала какой-то притягательной, природной красотой, её лицо словно сияло изнутри. Круглый животик, указывающий на интересное положение, нисколько не портил очарование, даже напротив, красил будущую мать. Неру отщипнул ягоду, положил ей в рот, потом отщипнул ещё одну и съёл её сам. Затем мужчина направился к универсальному тренажёру в центре зала.
Ему было двадцать четыре года. Среднего роста, мускулистый. Не те уродливые бугры, которые пытаются навязать как символ мужской красоты, а то, что англичане называют «ни капли жира». Рассмотреть его тело труда не составляло, кроме уже упомянутого полотенца на шее, на мужчине были только спортивные трусы с полосками и кроссовки «Nice» на белые полушерстяные носки. Да ещё шерстяная полоска опоясывающая голову и перехватывающая длинные, вьющиеся, слегка рыжеватые волосы.
Лицо его было правильной округлой формы, но с резкими, словно вырезанными чертами. Зелёные глаза смотрели на мир немного насмешливо, словно мужчина давно уже всё знал и всему определил свою ценность. Эту насмешливость подчёркивала играющая на губах, ироничная улыбка. Удивительны были брови. Тонкие, они образовывали своеобразные изгибы. Но это не игра природы – брови были тщательно выщипаны. Наверное, он проводил немало времени перед зеркалом, проводя эту болезненную процедуру.
И уж совсем удивительные были торчащие в разные стороны уши. Правда они не портили общего впечатления, но всё-таки лопоухость была неожиданной. Видимо, длинные волосы призваны были скрыть этот факт, но сейчас прижатые полоской и собранные сзади в пучок, свою роль не выполняли.
В этот момент с потолка снова сорвался песок и покатился по чудному сооружению в центре зала.
- Я когда-то тоже часами смотрел на песчаный водопад, - сказал Неру на чистейшем русском языке. – Но потом задолбало.
Андрей ничего не ответил. Он провожал взглядом течение песка с уровня на уровень.
- Так и будешь молчать? – Неру сел на скамейку тренажёра и взялся за рычаги. – Я первые три месяца вообще думал, что ты после удара саблей по чердаку онемел. К счастью – ошибался.
- Почему я не умер? – Спросил Андрей, продолжая наблюдать за водо, вернее пескопадом.
Неру бросил тренажер и поднялся:
- Думаешь ты живой? – Быстро спросил он. - Давай проверим. Ну-ка встань.
- Зачем? - Спросил Андрей равнодушно.
- Вставай, вставай, ибо не фиг.
Он наклонился, схватил Андрея под мышки и легко оторвал от пола. Хотя тот и не сопротивлялся. Потом Неру развернул его к себе и взял за запястье.
- Так, пульс – есть. Дыхание – ярко выраженное. Глаза, - он, чуть привстав на цыпочках, оттянул Андрею веки. – На свет реагируют. Открой рот, высунь язык, скажи – а-а-а…
Андрей легко его оттолкнул.
- Черт, не могу понять, когда ты серьёзен, а когда паясничаешь, - сказал он при этом.
Неру рассмеялся.
- Точно – живой. Хотя я сомневаюсь. Особенно когда ты сидишь тут и на песок пялишься. Что ж, есть только один способ в этом убедиться.
- Какой? – Спросил Андрей, немного подозрительно глядя на Неру.
- Ну, по идее его нужно было опробовать ещё месяца полтора назад, но я всё как-то не решался. А сегодня думаю самое время.
Он, спиной вперёд, отошел от Андрея на пару шагов и вдруг резко вскинул ногу и ударил его в голову. Андрей отшатнулся от удара, наклонился и сделал несколько шагов в сторону, прижимая при этом руку к уху.
- С ума сошёл? – Воскликнул он.
- Дохляк, - вынес вердикт Неру. – Мумия зомбированная.
- Это и есть твой способ? – Не успокаивался Андрей. – Очень идотский.
- Проститутку проверяют в постели, а воина в бою, - ответил Неру и вдруг пошёл в атаку.
Теперь Андрей был готов и блокировал его выпад. Но Неру тут же повел серию. Рука, нога, рука, нога, а потом неожиданно присел и выбросил вперёд кулак…
- Твою мать, - заорал Андрей, отлетая назад и потирая живот.
- Сражайся, - приказал Неру, перепрыгивая через скамейку тренажера и снова налетая на противника.
Андрей отбил удар, повернулся, перемещаясь, и сам повёл серию правой ногой – колено, бок, голова. Но до конца не довел, потому что Неру присел, крутанулся и подсёк его опорную левую ногу. Земля ушла из под ног и он завалился на спину. Однако тут же выгнулся, оттолкнулся спиной и сразу же упал на колени, уходя от удара ногой с разворота. Потом подпрыгнул и в этот момент в его лицо ударил острый локоть Неру.
Андрей отвернулся и отбежал в сторону, но тут же развернулся и успел перехватить направленный в печень удар Неру. Схватив его за руку он потянул противника к себе и поднял колено, намереваясь приложить того лицом. Но Неру сразу как-то потяжелел и распластался на полу. От неожиданности Андрей выпустил его руку, а Неру уже подскочил и ударил его головой в пах.
Андрей опять отлетел, но на этот раз ударился спиной о поручень беговой дорожки.
- Чёрт! – Воскликнул он выгибаясь.
- Ты глуп, - Неру уже был на ногах. – Глуп, туп и предсказуем.
Он от пояса выбросил правую руку, метя ему в голову, однако Андрей не стал блокировать удар, а прокрутился, пропуская вскользь и, с большим наслаждением поддал оказавшемуся сбоку Неру ногой под зад. Тот, как говорится «щучкой» пролетел вперёд, пытаясь удержаться на ногах, ухватился за кофейный столик, но тот, не будучи закрепленным, тут же сдвинулся и полетел на пол вместе с хозяином, кофейным сервизом и кальяном.
- Неплохо, - сказал Неру, поднимаясь и отряхиваясь. – Всё-таки я тебя расшевелил. А то своей кислой физиономией только настроение портил.
Андрей встряхнул руками, расслабляясь, потом стянул футболку, подошёл к фонтанчику, набрал пригоршню воды и брызнул на лицо. Вытерся всё той же футболкой и швырнул её в угол. Потом встал и вздохнул полной грудью.
Со времени памятного боя под Садатом прошло почти полгода. От того дня у него навсегда остался длинный белёсый шрам, начинающийся от левой ключицы, пересекающий грудь, рассекающий надвое сосок и уходящий почти до самого пояса. Второй шрам начинался у макушки, пересекал лоб по направлению к правому виску и уходил до самого уха. Мочка последнего была срезана начисто.
И ещё регулярные головные боли, но ему говорили, что это временно.
Подошёл Неру. Отодвинул его в сторону и тоже начал умываться. Андрей отошёл в дальний угол, открыл бар и стал перебирать бутылки.
- Мне пивка для рывка, - крикнул Неру.
Андрей достал бутылку баварского. Себе взял начатую бутылку «Мартини». Вернулся, держа спиртное за горлышки, отдал пиво Неру, и, сев на скамейку тренажёра, скрутил пробку.
- Давно хотел спросить, откуда такое знание русского языка? – Начал он.
- Хотел и не спрашивал, - усмехнулся Неру, отстраняя от себя вспенившуюся бутылку. – Учти, воздержание до добра не доводит.
- А если серьёзно? – Андрей сделал пару глотков. – Если бы я точно не знал, что это Египет, подумал бы что нахожусь в общаге родного универа.
- В верном направлении мыслишь, товарищ, - Неру подошёл к нему, поставил на скамейку ногу и опёрся грудью о колено. – Я в РУДН учился.
- Где?! – Воскликнул Андрей недоверчиво.
- Темнота, - ответил Неру. – Не знать Российский Университет Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы. Кстати элитный вуз, гордость твоей страны.
- Я знаю этот университет, - сказал Андрей. – Мне удивительно, что ты там учился.
- Ну, скажем так. РУДН заканчивали и Президенты и Премьер-министры. Почему бы его не закончить и Верховному Жрецу Египта? Я, правда, это не афишировал. Боялся, девочки на сувениры разберут.
Андрей сделал ещё глоток. Внутри потеплело.
- Даже для выпускника РУДН, у тебя чересчур богатый словарный запас, а главное абсолютно правильное использование, как слов, так и идиом.
Неру выпрямился, убрал ногу со скамейки и, держа пиво в руке, отошёл к столику с фруктами и девушке.
- А представь себе, что в этом мире, кроме тебя, есть ещё незаурядные личности. И тебе сразу станет легче жить, - он отщипнул ещё одну виноградину и положил в рот девушке. Потом наклонился и поцеловал её в губы. – Тебе не скучно, любимая? – Спросил он у неё.
- Нет. Мне тоже интересно, чем это всё закончится, - ответила она.
- Боюсь, дорогая, он настолько туп, что это так ничем и не закончится.
- Я всё слышу, - подал голос Андрей.
- Так вот, - Неру вернулся к нему и продолжил прежнюю фразу. – В мире есть незаурядные личности, для которых ничего не стоит, походя выучить язык на уровне жителя страны. Я ведь даже в команде КВН играл. Говорили что у меня явный талант, предлагали артистом стать.
- А чего не стал?
- Тут платят больше, - ответил Неру, потом оглянулся на девушку, понизил голос и доверительно сообщил. – И вообще, условия труда лучше.
- Я всё слышу, - сказала блондинка и тихо засмеялась.
Неру тут же сложил губы в трубочку и послал ей поцелуйчик.
- Но это всё лирика. Перейдём к правде жизни. Итак, ты, наконец, приходишь в себя, что должно было произойти ещё пару месяцев назад. Скажу откровенно, если бы ты и дальше продолжал пялиться на этот водопад, я бы просто приказал тебя вышвырнуть в пустыню и созерцай свой песок пока не подохнешь.
- Жостка, - съязвил Андрей.
- Справедливо, - ответил на это Неру. – У тебя есть путь, судьба. И любование песком там не запланировано.
- Я – материалист, - заявил Андрей, поднося бутылку ко рту.
Неведомая сила вырвала её из рук. Перекувыркнувшись в воздухе, бутылка отлетела, ударилась о стену и разлетелась на осколки. Тут же, как из-под земли, в зале появился одетый в серый плащ человек и принялся убирать битое стекло.
Неру продолжал стоять и смотреть на Андрея.
- Хороший фокус, - похвалил тот. – А можешь чтобы бутылка опять у меня в руке оказалась?
- Могу. Но мы не в цирке, - хмыкнул Неру. – А лучше вот что, материалист. Задай вопрос, с которого сегодня всё началось.
- Почему я не умер? – Уточнил Андрей. – Хорошо. Почему я не умер?
- Отвечу как материалист материалисту, - глаза Неру блеснули зелёным огоньком. – Во-первых, твой чугунный череп оказался в состоянии выдержать сабельный удар, не развалившись при этом как перезревший арбуз. Во-вторых, организм выдержал первичный болевой шок. В-третьих, тренированное тело перенесло путь сюда.
Он снова вернулся к девушке, накормил её виноградиной, чмокнул в щёку и добавил:
- И, в-четвёртых, в нужный момент и в нужном месте, оказался дипломированный врач-реаниматолог. - После этого он погладил блондинку по голове. – Ты это хотел услышать, материалист?
Андрей, наблюдая за ними, молча, покачал головой.
- Ну тогда послушай Жреца. В этом мире полно людей. Самых разных. Так вот, некоторые, к счастью их не так много – мертвы. Нет, они дышат, едят, спят, трахаются и вообще выглядят вполне здоровыми и упитанными. Но они балласт. Ноль. Фантомы. Их существование абсолютно бессмысленно. Хотя при известных условиях, даже фантомы способны изрядно испортить как воздух, так и жизнь окружающим. Некоторые не хотят быть балластом. Они сами себе ставят цель и идут к ней. Не важно, какая это цель. Кто-то хочет стать президентом или заработать миллион, кто-то переспать с Анджолиной Джоли, а ещё кто-то мечтает подсидеть начальника привокзального туалета и занять его место. Одним это удаётся, другим нет, но они хотя бы пытаются. Таких людей абсолютное большинство и мир держится на них. Но есть особые люди. Их путь предначертан и от того как они его пройдут, зависит жизнь как фантомов, так и абсолютного большинства.
Андрей снова покачал головой. Потом всё же сказал:
- Не сообразуется с теорией девяноста пяти процентов.
Неру всхрапнул и криво улыбнулся.
- Да, да, да. Как же, как же. Знаком я с этой теорией. Девяносто пять процентов усреднённое быдло, а в пять оставшихся входят либо дебилы, либо исключительно талантливые люди, вращающие земной шар. И где тут несоответствие? Я нисколько не противоречу этой глупой идее. Единственное что, я подменил понятие дебилов – фантомами, а талантов – людьми с предначертанной судьбой. И уж поверь, я знаю о чём говорю.
- И что же мне предначертано? – Саркастически поинтересовался Андрей.
- Может быть и ничего, - серьёзно ответил Неру. – А может быть в твоих руках судьба Египта.
- Ну, спасибо, барин, - Андрей шутливо поклонился. – А мы и не знали. Думаю это дело надо отметить.
Он встал, сделал пару шагов в сторону бара, но уже в следующую секунду едва не перекувыркнулся через тренажёр и лишь упершись ладонью в скамейку смог поймать равновесие. Оставаясь в этом же положении оглянулся. Бар находился позади него. Потом он взглянул на Неру. Тот стоял рядом с девушкой, положив ей руку на плечо, а она гладила её своей рукой.
- Не переживай, - усмехнулся Неру. – Это всего лишь хороший фокус. У меня много таких.
Андрей выпрямился, перешагнул через скамейку и сел на неё.
- Почему меня не покидает ощущение, что ты меня разыгрываешь.
- Ну, наверное, потому, что я очень весёлый человек, - ответил Неру.
- Нет, я имею в виду, разыгрываешь, когда говоришь что ты Верховный Жрец. Фархат говорил, что Жрец это замшелый паук.
- Фархат был хороший человек и предначертанный ему путь прошёл с достоинством. Отец очень жалел, что не познакомился с ним. Я тоже иногда об этом жалею. Но он пребывал в плену стереотипов. Так же как и ты. Отрекись от шаблона. Взгляни на мир чистым разумом. Ты ж математик, мать твою.
- И что с того, что я математик? – Пожал плечами Андрей. – Не философ же.
- Ты слышишь, Марина? – Обратился Неру к девушке. – И это говорит математик. Он безнадёжен.
Она снизу вверх посмотрела на Неру, отрицательно качнула головой, потом взглянула на Андрея и сказала:
- Весь мир, это математика. Я раньше тоже не понимала и удивлялась как Неру умудряется делать то, что делает. Оказывается ничего сложного, любой на это способен.
В руке Андрея оказался персик. Он ошарашено посмотрел на него. Девушка тихо рассмеялась.
- Ну, хорошо, - согласился Андрей. – Допустим всё это, - он поднял персик. – Только математика. Но причём здесь возраст Верховного Жреца?
- Не о возрасте речь, - Неру отошёл от стола, ногой придвинул ещё одно кресло и сел. – А о шаблоне. Для всего мира, верховный служитель культа, это непременно страдающий от хронического спермотоксикоза старец, благословляющий рыдающую в благоговейном восторге толпу. Так было есть и будет, пока человечество не поймёт самого главного, не возраст определяет мудрость, а склад ума, данный от рождения и соответствующее ему образование. Не РУДН, конечно, это так, для общего развития и в поисках матери моего будущего сына. Но меня с младенчества готовили стать Верховным Жрецом и я им стал, заменив отца. Когда мой сын подрастёт, он заменит меня. И так до бесконечности, пока существует человеческая цивилизация. А возраст… Иисусу Христу было тридцать три года, когда его распяли. Некоторым из его апостолов не было и тридцати. Однако при выборе Римского Папы или Патриарха, кандидатуры моложе сорока пяти лет даже не рассматриваются. Что? За две тысячи лет человек настолько поглупел, что в тридцать три года не может обладать необходимой мудростью?
- Но ты же не будешь отрицать, что информационная составляющая за две тысячи лет несколько увеличилась, - возразил Андрей.
- В чём она увеличилась? – Скривился Неру. – Добро-зло, любовь-ненависть, щедрость-жадность. Разве появилось что-то новое?
- Я не это имею в виду, - ответил Андрей.
Потом он поднялся, дошёл до бара, ожидая в любую секунду какого-нибудь очередного фокуса, вынул бутылку виски и вернулся на место. Неру улыбаясь смотрел за его эволюциями.
- Я выпью? – На всякий случай уточнил Андрей, держа бутылку.
- Да пей. Алкоголиком тебе стать не грозит, кажется.
Андрей сделал несколько глотков, поставил бутылку на пол и продолжил.
- Я не это имел в виду. Просто появилось много новых теорий, воззрений, экономика несколько отличается.
- Всё это надстройки. Базис один – страсти и помыслы, которые нисколько не изменились. Люди по-прежнему хотят быть богатыми, сытыми, здоровыми, духовно обогащёнными и сексуально удовлетворёнными. Вот осмысливая эти стремления, изобретаются способы достижения, которые и есть теории, воззрения, экономические модели и так далее. Беда человечества в том, что люди объявляют эти надстройки истиной, не пытаясь разобраться в базисе. А смысл жизни ищут у стариков, которые в молодости исключили важнейший акт природы – сотворение жизни новой и, изнурив себя многолетним онанизмом, проповедуют о космических энергиях, божьей благодати и другую подобную ересь.
Андрей хохотнул:
- Однако странно слышать это из уст служителя культа.
Но Неру отнёсся к его словам спокойно:
- Да, я Верховный Жрец, и что с того? Культ насчитывает более трёх тысяч лет. И за это время было всякое. Были и догматизм, и аскетизм, и полная распущенность. Всё то, что проходит человечество. Только оно, из-за разных передряг, постоянно откатывается или мечется из стороны в сторону. У нас тоже был такой период. Но потом, один из очередных Верховных Жрецов, сделал потрясающее открытие. Оказывается все страсти и помыслы человека, то есть базис, поддаётся математическому анализу.
Прошло несколько секунд. Потом Марина тихо рассмеялась. Неру расхохотался в голос:
- Видел бы ты сейчас свою рожу, - сказал он.
- Не может быть, - повертел головой Андрей.
- Этого не может быть, потому что этого не может быть вообще, - процитировал Неру Козьму Пруткова. – Но, тем не менее, это так. Есть конечно величины, которыми пока неизвестно как оперировать, а потому при анализе получается множество вероятностей. Однако того что я знаю, хватает, чтобы, как говорил покойный Фархат, плести паутину, связывая людей и события для достижения заданного результата.
Андрей некоторое время думал и вдруг, словно что-то сообразил:
- То есть, ты манипулируешь людьми? Подталкиваешь их для совершения того или иного действия.
- Успокойся, - ответил Неру. – Я всего лишь вычисляю конечный итог и иногда подталкиваю людей для того, чтобы путь, или, вернее – нить, не обрывалась. Но я не могу вычислить абсолютно всё, это под силу только тому, или тем, кто сотворил этот мир. Я же тебе говорил. Есть три категории людей. Фантомы, люди с собственной целью и люди чья судьба предначертана. Если хочешь конкретные примеры, пожалуйста. Пахор, был фантомом. Его существование абсолютно бессмысленно. Он не укладывался ни в одно уравнение и не оказывал ни малейшего влияния на нить. Его старший брат Амат, человек поставивший перед собой цель. В ключевых точках, или на пересечениях нити, его действия предсказуемы, но убийство твоего отца, это его собственная идея. Она никоим образом не влияет на конечный итог, однако из-за этого возникла новая узловая точка. Эта точка удлинила твой путь. А вот ты, как раз относишься к людям, чья судьба предначертана. Чтобы ты не делал, тебя всё равно будет нести по этому пути. Но это совсем не значит, что конечный итог предрешён. Ты можешь прямо сейчас разбить себе башку об этот чёртов песчаный фонтан и таким образом оборвать нить. Конечный итог изменится. Потому что появится новая нить, которая сплетёт другие судьбы и появится новый человек, чей путь предначертан.
Андрей снова задумался. Потом спросил:
- То есть я могу сложить ручки и плыть по течению. Оно меня всё равно вынесет.
- Чертос два, - воскликнул Неру. – Тебе в этом течении нужно барахтаться, чтобы не захлебнуться, кстати, далеко не в прозрачной и чистой воде, а скорее нечистотах. И выбирать путь, чтобы не распороть пузо о подводные камни. Даже сейчас у тебя есть два пути. Но я уже знаю, по какому ты пойдёшь.
- Вот как? – Скривился Андрей.
- Да. Потому что ты туп, глуп, предсказуем и нетерпелив. Посмотри на этот песчаный фонтан ещё раз. При строительстве подземной галереи, в которой мы сейчас находимся, возникла пустота между плитами перекрытия. Эта пустота постоянно заполняется песком с поверхности. И в зависимости от температуры, влажности и некоторых других свойств, песок, через какие-то промежутки времени срывается вниз. Триста лет в этом зале стоял человек, в обязанности которого входило тут же сметать его и выносить прочь. Пока одному из моих предков не пришла в голову идея об этом фонтане. Зал получил новое, оригинальное украшение, а песок достаточно вынести один раз в неделю. Так вот ты, подобен человеку, который с веником и совком ждёт каждую очередную порцию, чтобы тут же смести и вынести, а построить фонтан не хватает ума.
Он поднялся с кресла и открыл ларец, который оказывается всё это время стоял скрытый фруктами.
- Ты жаждешь встретиться с Аматом лицом к лицу. Что ж, не буду мешать. Даже напротив – я тебе помогу. – Он достал свёрнутый папирусный свиток. – Вот это он ждёт от меня уже почти полгода. Доставишь ему и передашь из рук в руки. Вот и окажешься на расстоянии, с которого можно вцепиться в глотку. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
- Нас, - тихо сказала Марина.
- Точно, - кивнул головой Неру. – Нас не разочаруешь.

Глава 9

Когда-то в этой части дворца были апартаменты фараона Пахора. По размерам и убранству они превосходили даже комнаты его отца – Салиха. Дорогая мебель, ковры, место которым в музеях, картины, так и просящиеся на какой-нибудь вернисаж. В общем, ясно, фараон Египта должен жить в соответствующей роскоши.
После того, как Амат триумфально въехал на скрипучей колеснице в резиденцию правителя Египта, его младший брат, видимо не перенеся позора, а может быть в страхе, и скорее всего не без помощи Бессмертных, наглотался яда. Тело покойного фараона перевезли в гробницу, что сопровождалось пышной церемонией и Амат, почитающий себя равным египетским царям, занял освободившиеся комнаты. И сразу же внёс изменения. Картины были безжалостно сорваны со стен и раздарены придворным, тоже самое произошло с дорогой мебелью. Даже смешно было наблюдать за людьми, нагруженными разрозненной утварью, когда они выбегали из дворца и спешили быстрее к своим особнякам. Спешили, потому что тут же возвращались обратно, в надежде ухватить ещё что-нибудь. Едкие на слово журналисты на другой день описали происходящее как «Большой Египетский Грабёж» и сопроводили статьи соответствующими фотографиями.
Более печальная судьба постигла кровать покойного фараона. Масштабное сооружение, которое шёпотом и пошло хихикая, придворные называли «многофункциональным борделем», намекая на, мягко говоря «необычные», садомазохистские и гомосексуальные пристрастия фараона, и которая была оборудована соответствующим образом, вынесли во двор и сожгли. Вместо неё в спальне установили большой походный шатёр, в котором самопровозглашённый правитель теперь и спал и ел и принимал подданных с докладами, требующими режима секретности.
Единственное, что осталось от покойного Пахора в неприкосновенности, это потрясающая воображение большая, собранная со всего света коллекция кукол, к которым фараон, даже перешагнув тридцатилетний рубеж, продолжал питать особую слабость. Амат зашёл в игровую комнату, постоял пару минут разглядывая сделанные из всех мыслимых и немыслимых материалов фигурки людей в различных одеяниях, потом рванул из-за пояса саблю и уже было поднял руку, но тут его взгляд упал на соломенного негритёнка. Того самого, что он лично, ещё будучи ребёнком подарил младшему брату на день пятилетия.
Комнату опечатали и больше Амат старался о ней не думать, чтобы опять не проснулось странное чувство стыда, охватившее его в тот момент.
Сейчас он лежал на подушках в своём шатре и с тоской смотрел на большую вазу с фруктами. Было три часа утра, обычное для него время завтрака, но есть совершенно не хотелось – сказывался обильный ужин. Амат поморщился, погладил свой плоский живот и громко рыгнул, после чего помахал ладонью разгоняя воздух.
Повернувшись на бок он посмотрелся в большое зеркало. Тридцать пять лет. Лицо загорелое, обветренное, как и положено суровым жителям пустынной страны. Но почему оно выглядит таким рыхлым, лоснящимся? Или ему это только кажется?
- Может бороду опустить? – Сказал он вслух.
- Не рекомендую, Ваше Величество, - послышалось за пологом.
Амат повернулся и сел. Глянул на полог своими чёрными глазами. Пригладил короткие, жесткие волосы на голове. Поглубже запахнул полы халата. Не восточного, больше похожего на те, что бесплатно раздают в отелях. Но ему он нравился, в меру тёплый и в меру прохладный. Как раз то, что надо.
Свои худые и жилистые ноги Амат просунул в совсем уж не царские тапочки, с мордочками кроликов на носках. Носил он их только в шатре и тоже по какой-то своей прихоти.
После всех этих манипуляций, громко сказал:
- Заходи, Убэйд.
Зашелестел полог и в шатёр вошёл Главный Писец. Амат пока только реформировал своё правительство, совершенно запутался в должностях, пытаясь привести их в соответствие с древнеегипетскими, но Главный Писец соответствовал европейскому премьер-министру, это уже определённо.
Однако одет был египетский премьер-министр совершенно невообразимо. Какие-то шорты, футболка, лёгкая куртка с капюшоном и пляжные тапочки на ногах. А ведь ему было уже пятьдесят лет. Нахмурившись Амат осмотрел одеяние Главного Писца.
- Мне кажется, Убэйд, что ты выглядишь несколько вызывающе, - сказал он.
- Поверьте, Ваше Величество, моя одежда не так неуместна, как предписанная набедренная повязка.
Он опустился на колени, потом сел на вытянутые ноги. Перед собой писец держал планшет.
- Так вот, кто задержал мой указ, - догадался Амат.
- При всём уважении, Ваше Величество, но указ не продуман до конца, - ответил Убэйд. – Боюсь его обнародование вызовет волну шуток и анекдотов, перетираемых на все лады. Стремление Вашего Величества навязать давно отжившие традиции зачастую вызывает только усмешки, как со стороны подданных, так и со стороны лидеров иностранных государств. Этак Ваше Величество, вскоре распорядится послам при виде себя падать ниц и как знак особой благосклонности позволять целовать сандалии.
- А это идея, - сказал Амат. – Как я раньше не подумал.
- И тогда Египет останется в гордом одиночестве, - ответил на это писец.
- Да ладно, шучу, - махнул рукой Амат. – Кстати о шутках. Есть какой-нибудь свежий анекдот об Амате?
- Конечно, Ваше Величество, - тут же отозвался Убэйд. – Распорядок дня английского посла: Семь ноль-ноль – проснуться. Семь тридцать – позавтракать, Восемь ноль-ноль – выпить кофе, восемь тридцать – заняться сексом с женой, девять ноль-ноль – объявить выговор Амату, девять тридцать – заняться сексом с секретаршей…
- И где здесь смеяться? – Поинтересовался Амат через некоторое время.
- Думаю, после последней строчки, Ваше Величество.
Амат ещё немного помолчал:
- Меня не покидает ощущение, что ты сам придумываешь эти анекдоты.
- Что вы, Ваше Величество? Анекдоты придумывает народ. А с ним никто не сравнится в данном творчестве. Я лишь заменяю некоторые моменты, чтобы смягчить их для Вашего Величества. Как в этом анекдоте, например. Там речь шла не о выговоре, Вашему Величеству.
Итак от природы чёрные глаза Амата, потемнели ещё больше. Но он сдержался.
- Послушай, Убэйд, - сказал Амат примирительно. – Я давно уже позволил тебе общаться со мной на равных, как другу. И когда ты начинаешь утро с того, что титулуешь меня через каждую фразу, меня охватывает ужас. Что опять не так?
Убэйд отложил планшет в сторону, привстал, сменил позу на турецкую. Достал сигарету и прикурил.
- Вчера, наша авиакомпания: «Крылья Сахары» объявила о своём банкротстве. На улице оказалось два с половиной миллиона человек. А её место на рынке международных перевозок заняла «Бритишь Эйр Лайнз». Это раз. Вчера же, английская судоходная компания «Queen Sea» заявила о присоединении мальтийской судоходной компании «Морской Круиз», которая в свою очередь, два месяца назад приобрела контрольные пакеты акций трёх наших судоходных компаний.
- Это всё торговые дела, нужно быть расторопнее, учиться бизнесу у иностранцев…, - начал было Амат.
Но Убэйд нетерпеливо его перебил, стряхивая при этом пепел на ковёр:
- Наши бизнесмены, достаточно хорошо чувствовали себя на международном рынке, пока не начались некоторые странности. Даже при поверхностном анализе видно, что всё время игра идёт в одни ворота. Без государственной поддержки наших людей вытеснят из мировой экономики.
- Казна пуста, - тут же спокойно заявил Амат. – И это твоё дело, получить кредит в Банке реконструкции и развития.
- В Банке реконструкции и развития? – Переспросил Убэйд. – Там очередь председательства русских. И они же не дают нам отсрочку по выплате внешнего долга. Так, что даже наши друзья и истинные и мнимые ничего не смогут сделать. Позиция России непробиваемая.
- Ничего, будет ссуда от англичан, она и пойдёт на уплату внешнего долга русским.
- Англичане не дадут ссуды, пока Суэцкий канал находится в наших руках. А денационализация канала, поставит крест на независимости Египта.
В подтверждении своих слов Убэйд перекрестил предплечья. Пепел при этом снова сорвался на ковёр. Амат проводил его взглядом.
- Неужели всё так плохо? – Спросил он у писца.
- Плохо? – Убэйд удивлённо вскинул брови. – Да я бы не сказал что плохо. Я бы сказал…
Но он не договорил. С внешней стороны кто-то тихо прошелестел тканью и писец оборвал фразу.
- Ваше Величество, - в шатёр просунулась голова одного из придворных. – Прибыл гонец от Верховоного Жреца.
Амату показалось, что он ослышался.
- Что ты сказал? – Спросил он наклоняя голову на бок.
- Гонец Верховного Жреца, ожидает Ваше Величество в тронном зале. Вы сами приказали известить незамедлительно, ещё…
Амат тут же сорвался с места.
- Переоденьтесь Ваше, - начал Убэйд, но полог уже запахнулся. Он посмотрел на него и закончил, с ироничными интонациями, - Величество.
Потом поднялся и не спеша вышел из шатра. Возле входа он заметил мужчину в тёмном европейском костюме. Тот стоял прижимая к уху палец и говорил:
- Тронный зал, под охрану.
Потом равнодушно скользнул взглядом по лицу Главного Писца, развернулся и пошёл куда-то вглубь комнаты.
Эта была новая охрана Амата. Вышколенная, прошедшая особую подготовку именно в плане безопасности высших лиц государства. Неприметные, словно тени, они ничем не напоминали нагловатых Бессмертных, обвешанных с ног до головы оружием и бесцеремонно расхаживающих по залам дворца. Раньше.
- Ну, хоть что-то полезное сделано, - тихо буркнул Убэйд и направился на выход.
Гонец Верховного Жреца был высок. Он был с ног до головы закутан в серый традиционный плащ, но чувствовалась какая-то сила в его позе и фигуре. Капюшон скрывал лицо в тени. Из-под плаща виднелись обутые в египетские сандалии ноги, ступни были в разводах грязи и пыли.
Амат влетел в тронный зал с нетерпеливым возгласом:
- Где он?
И сразу же откуда-то потянулись люди. Придворные, постоянно отирающиеся здесь в ожидании милостей от обожаемого правителя. Среди них пробежал шепоток, раздались сдавленные смешки. Тапочки-кролики на ногах Амата, это фурор.
В толпе виднелись и мужчины в тёмных европейских костюмах и чёрных очках. Они старались держаться неприметно и это им почти удавалось. Если особо не приглядываться, то их присутствие не ощущалось.
Гонец при возгласе Амата поднял голову. На секунду мелькнуло его бледное лицо. Глаза гонца были удивлённо распахнуты. Но они тут же, как бы погасли и снова ушли в тень капюшона.
Он молча протянул папирусный свиток. Амат нетерпеливо вырвал его, сломал печать, развернул и начал читать. Лицо правителя при этом постепенно мрачнело. Взгляд начал полыхать огнём. Черным, внушающим ужас некоторым присутствующим. Тем, кто знал необузданный нрав господина. Намечалась гроза.
В зал бесшумно вошёл Убэйд. Где-то по дороге он успел надеть на себя арабский халат и сандалии, видимо прямо на легкомысленную одежду, в которой предстал вначале. В руках Главный Писец держал чётки, под мышкой сжимал пухлую папку.
- Ты принёс плохую весть гонец, - с каким-то шипением сказал, наконец, Амат.
После этого он яростно швырнул свиток на пол и шагнул к человеку в сером плаще. Оказалось что правитель на голову ниже. К тому же туристический халат, которому не хватало только надписи с названием отеля на спине и тапки-кролики по сравнению с аскетической одеждой гонца выглядели нелепо. Это обстоятельство, очевидно, пришлось Амату не по душе. Он тут же отошёл, а затем вообще опустился в стоящее в центре зала кресло, заменяющее трон. Символ власти фараонов стоял чуть в отдалении, на высоком постаменте. Его охраняли два воина в древнеегипетских доспехах. Амат, сам сказал, что пока не станет признанным царём, трон будет пустовать. Эта сцена ясно показала, что видимо Верховный Жрец не признал нового правителя Египта.
Тем временем Убэйд подобрал свиток и пробежал его взглядом.
- Всё не так плохо, Ваше Величество, - сказал он подходя к креслу.
- Что не плохо? – Резко повернулся к нему Амат. Потом выхватил список и громко прочитал. – «Лишь любопытство удерживает меня от того, чтобы прямо сейчас не заявить, что ты, наглый самозванец и узурпатор».
Гомон пробежал по залу.
- Тихо, - взвизгнул Амат и продолжил. – «Мне очень хочется увидеть, как ты будешь тонуть в зловонной яме, которую сам выкопал и наполнил нечистотами».
- Там ниже Ваше Величество, - подсказал Убэйд.
- Что ниже? – Амат поднёс свиток к глазам. – «Но надежде всегда есть место в моём сердце, пусть она поселится и в сердце твоём». – После этого он передал свиток писцу и сказал. – А это уже прямое издевательство. Сначала он плюнул мне в лицо, а потом сказал ничего страшного?
- Нет, Ваше Величество. Это означает, что Верховный Жрец ждёт действий, которые докажут, что Ваше Величество, действительно – Ваше Величество.
- Ах, вот как? – Амат вдруг недобро усмехнулся. – Ну что же, первое такое действие я сейчас ему и продемонстрирую. Позовите Сифу и пусть он возьмёт все необходимое.
- Ваше Величество, - воскликнул Убэйд осуждающе.
Но Амат лишь усмехнулся. Потом взмахнул пальцами. Из-за колон тут же появились несколько человек из Бессмертных.
- Ты принёс плохую весть, гонец, - повторил он, глядя на серую фигуру перед собой. – Как это ни печально, я обязан следовать традиции. Взять его.
На гонца налетело сразу с полдесятка человек, но он и не думал сопротивляться. Его повалили на колени, через голову сорвали серый плащ, потом снова поставили на ноги. Перед Аматом гонец предстал голый по пояс.
- У, - послышался сдавленный и восхищённый женский возглас.
Амат цыкнул и прищурился. Гонец был широкоплеч, подтянут, строен. Его левую грудь пересекал шрам, ровный, как будто проведённый по линейке. Волосы ниспадали на плечи, а из-под них, через лоб спускался второй шрам. Голубые глаза смотрели на него спокойно, в них не проглядывалось ни малейшего страха.
- Вижу Верховный Жрец прислал в качестве гонца – воина, - сказал, наконец, Амат. – Ты не египтянин и не араб. Это интересно. Вижу на тебе раны и получены они недавно. Ты воевал? Против меня?
Гонец молчал, хотя при последних словах глянул на Амата с каким-то вызовом.
- Хотя это неважно. Я амнистировал всех, кто по глупости пытался защитить недоноска Пахора. Но как ты попал к старику? Впрочем это тоже не важно. Я кажется знаю, что случилось. Никто из гонцов не решился везти это божественное, - Амат хохотнул и как эхо из толпы послышались хихиканья, - послание. И тогда он вызвал добровольца. Ведь так?
Гонец продолжал молчать.
- Ты хотя бы понимаешь, что тебя сейчас казнят?
Но гонец упрямо молчал.
- Смотри-ка, Убэйд, - Амат повернулся к писцу. – Ни один мускул не дрогнул. Это смелый и сильный воин. Даже жаль, что я встретил его в столь неподходящий момент.
- Ваше Величество, - начал Убэйд.
- Нет. Я знаю, что ты хочешь. Но я последую традиции. Смерть этого воина на совести выжившего из ума старика, - он вновь повернулся к гонцу. – Почему ты молчишь? Скажи, что-нибудь. Назови последнюю просьбу? Скажи откуда ты?
Открылась дверь и в тронный зал вступил огромный, не ниже двух метров ростом, широкий в теле египтянин. И сразу же толпа раздалась, освобождая ему дорогу. Он шёл, медленно, покачиваясь под тяжестью, лежащей на плечах, обтёсанной каменной глыбы. Подойдя к трону, он с неимоверным грохотом опустил свою ношу на пол. Сверху к глыбе, большими болтами оказался привинчен деревянный отпилышь. Из-за пояса египтянин выдернул широкую секиру и замер, поигрывая буграми мышц.
- Сифу, - обратился к нему Амат. – У нас особый гость. Это воин, и нужно обойтись с ним соответствующим образом. Покажи свое наивысшее мастерство.
Палач шумно вздохнул и кивнул.
- Так скажи последнюю просьбу? – Амат повернулся к гонцу и замер в ожидании.
Лицо гонца вдруг тронула едва заметная улыбка. И он чуть качнул головой, отвечая на вопрос Амата.
- Что ж, твоя воля.
Бессмертные снова схватили гонца, поставили его на колени, потом наклонили и прижали голову к камню. И в спешке разбежались в стороны, видимо опасаясь попасть под секиру палача. Гонец не шевелился, только повернул голову на бок и посмотрел в лицо Амата. Взгляд его по-прежнему был спокоен. Палач поднял своё оружие над головой.
И тут произошло то, чего никто не ожидал. Гонец поднял руку и легким движением убрал с шеи волосы, обнажая её для удара. Палач глянул на Амата, тот кивнул. Шумно выдохнув Сифу опустил своё оружие на плаху. Лезвие глубоко вошло в дерево, оставив с одной стороны голову гонца, а с другой выбившуюся вперёд прядь волос. Амат дал сигнал и Бессмертные подняли гонца на ноги. Его лицо по-прежнему было каменно спокойным, только глаза, кажется, превратились из небесно-голубых в темно-синие. Амат поднялся с кресла, подошёл к плахе и поднял отрубленную прядь. Пошевелил пальцами, разминая её, потом поднёс к носу и принюхался:
- Странно, - сказал он. - Я где-то слышал, что волосы впитывают в себя запах страха. Я даже не раз слышал его. – Он повернулся к гонцу. – Ты не ведаешь страха?
Тишина в ответ стала уже привычной.
- Хотя нет. Не ведают страха или ищут его глупцы, трусы позволяют ему овладеть собой, храбрецы переступают через него. И только истинные воины способны подчинить страх, заставить его работать на себя. – Он провёл пальцем по шраму на груди гонца, потом пощупал его бицепс. – Ты истинный воин и доказал это. Я давно ищу такого. Ты не только силён и смел, но ты ещё и европеец. Это кстати. Презренные люди похитили то, что по праву принадлежит мне. Верни дочь Фархата Веронику, и ты станешь самым почитаемым воином Египта и моим приближённым. Твои волосы, - он снова размял и понюхал прядь. – Я оставляю в качестве залога нашего договора, хотя уверен, что ты и так выполнишь свою часть. Иди, и без Вероники не возвращайся.
Гонец кивнул, по его губам скользнула лёгкая усмешка, а в глазах появилось какое-то понимание. Амат нахмурился, но ничего не сказал. Развернулся и быстрыми шагами покинул тронный зал. К гонцу подошёл Убэйд. Из своей пухлой папки он достал фотографию и протянул ему.
- Я бы начал поиск во Франции, - сказал писец, потом махнул рукой.
Бессмертные тут же обступили гонца, подхватили его и повели к выходу.

Глава 10

Оказавшись на улице, Андрей, под удивлёнными взглядами полицейских, быстро перешёл её и спрятался в простенке, между двумя высокими заборами. Потом прислонившись к одному из них, медленно сполз вниз.
- Твою мать, - прошептал он и затрясся. На лбу выступила испарина. – И что они привязались со своим воином, - срывающимся голосом сказал он.
Потом подскочил, стянул штаны и облегчился, наверное, впервые поняв скрытый смысл этого слова. Помял голый живот. Холодок, как и чувство переполненности пропали.
Итак, он встретился с Аматом лицом к лицу и ничего не сделал. Удивился, конечно, узнав в нем всадника с саблей, ранившего его в день битвы под Садатом. Но ещё больше удивился нелепому внешнему виду правителя Египта. И неожиданно решимость пропала. За время аудиенции он мог, раз пять свернуть Амату шею, невзирая на присутствие телохранителей и Бессмертных, но не сделал этого.
Почему?
Ответ прост. Потому что это показалось ему столь же нелепым, как тапочки самопровозглашённого царя. Амат, сам того не ведая спас себе жизнь.
- Не ведает страха, - криво улыбаясь, тихо повторил Андрей. – Сволочь, это тебе зачтётся.
Вспомнив деревянный отпилышь, он снова почувствовал желание сходить в туалет. Но плаха вдруг убедила его в том, что Неру не так уж и не прав. Ведь всё, начиная с того, давнего звонка ещё в Академгородке, словно несло его куда-то. И явно не на плаху. Наверное, потому он столь смело встретил и приговор и саму процедуру казни. Хотя да, конечно. Потом запоздалый страх всё-таки пришёл. За дверями дворца.
Стало прохладно, Андрей поёжился. Солнце ещё только собиралось показаться из-за горизонта.
- Плащ сперли, нищеброды, - беззлобно побормотал он.
И вдруг подумал:
«А что дальше?».
Вот он сидит между заборами двух особняков в Аль Симатре, напротив царского дворца, в одних штанах. Даже сандалии где-то слетели, пока Бессмертные таскали его туда-сюда. До Каира почти пятьдесят километров. Солнце скоро заработает на всю мощность. Он просто сгорит под его лучами.
- Однако Египетские самозванцы мастера давать задания, - пробормотал он
Пойди туда, не знаю куда, было бы легче, чем когда просто выставляют за двери с напутствием: «Иди и не возвращайся». Если бы на его месте был действительно гонец, то вряд ли тот вообще сумел бы попасть во Францию.
Андрей посмотрел наконец на снимок. Посмотрел и не поверил. Вместо знакомой девочки с куклой под мышкой, на фотографии была красивая девушка. Даже очень. Удивлённо изогнув брови он рассматривал изображение дочери Фархата. Снимок был цветной и очень качественный. Портрет в три четверти, хотя взгляд, кстати, упрямый, прямо как у отца, взгляд зелёных глаз был направлен в объектив. Носик чуть вздёрнут, но не курносый. Очень такой миленький и правильный. Брови тонкие и прямые. Чуть сведённые, будто она хмурится. Наверное, расстроена чем-то. Чёлка прямо подстрижена и закрывает лоб почти до самых бровей. А вот волосы заплетены в множество косичек с рядами зелёно-жёлто-красных подвесок. Традиционная египетская причёска, правильной геометрической формы. Линия рта, поджатые губы. Но не надменно, просто поджатые.
Плечи и шею Вероники закрывало египетское же ожерелье. Может она потому и хмурилась? Из почтённых в детстве книг Андрей знал, что такие ожерелья зачастую весили несколько килограммов. Руки обнажены, а платье белого цвета. И кажется из простого материала.
Он снова, с каким-то удовольствием посмотрел в лицо девушки. Вспомнил её голос в трубке: «Андрэ?». Хотя «Андрей», который она, подражая раскатистому говору отца говорила в детстве, оказывается, нравилось ему куда больше.
- Кто бы мог подумать? – Прошептал он.
Потом нахмурился. Бросил быстрый взгляд в сторону дворца. Потом на снимок, потом снова на дворец. Брезгливо передёрнул плечами, вспомнив прикосновения Амата. И пообещал:
- Я не знаю, зачем ты ему нужна, но он ничего не получит. Это я говорю.
Дальше он действовал по наитию. Вышел из своего укрытия. Огляделся. К высоким ступеням, ведущим во дворец, подъехал открытый пустынный джип. Солдат, кажется из Бессмертных, если судить по красной повязке на левой руке вышел и озабоченно пинал колёса. Андрей решительно направился в его сторону.
- Эй, куда? – Воскликнул Бессмертный, когда Андрей сел за руль и бросился к нему.
- Приказ Амата, - поджав губы сообщил он и, вытянув в сторону солдата руку потребовал. – Ключи.
- Какой приказ? – начал, было, солдат.
- Хочешь познакомиться с Сифу? – Изображая удивление, поинтересовался Андрей.
Расчёт был точным. Солдат вздрогнул и неуверенно отдал ему ключ зажигания. Заурчал мотор.
- Там бензин кончается, - сообщил солдат, но Андрей, отъезжая от дворца его уже не слышал.
Джип заглох в квартале от посольства. Андрей припарковался у тротуара, вышел, озабоченно почесал голову. Потом потёр одну босую ногу о другую. Усмехнулся, махнул рукой и пошёл, шлепая по асфальту и размахивая правой рукой с зажатой в ней фотографией Вероники.
- Стой, нельзя.
Египетский полицейский перегородил Андрею дорогу. Но тот обошёл его и направился к воротам. Однако полицейский оказался решительным. Поймал Андрея за плечо и развернул к себе.
- Я русский, иду в посольство, - по-арабски сказал ему Андрей.
- Нельзя, рано, - ответил полицейский.
- Отвали.
Но полицейский перехватил его за пояс и потянул в сторону. Андрей упирался. Все это происходило под взглядом камеры наблюдения. Скрипнула дверь, на крыльцо посольства вышел заспанный мужчина.
- Что там? – Крикнул он и медленно направился к воротам.
- Мне нужен атташе по связям с соотечественниками. Чернов, кажется – Крикнул Андрей, пытаясь вырваться от досужего полицейского.
Мужчина подошёл к воротам.
- Тут нет Чернова, - зевнув, сообщил он. – Иди, проспись.
- Как нет? Ну значит был. У него мой паспорт лежит. А у меня дипломатический был. Да отпусти ты.
Он, наконец, вырвался от полицейского.
- Да, мужик, ты явно перебрал, - мужчина, скорее всего это был охранник, ухмыльнулся. – Дипломат, блин.
- Послушайте, полгода назад, атташе по связям с соотечественниками, забрал мой паспорт. Я хочу получить его обратно.
- Ага, - кивнул головой охранник, оценивающе осмотрел Андрея с ног до головы и хохотнул. – Как хорошо тут без вас было полгода. Нет, снова попёрла братва покоцанная.
- Послушайте, я гражданин России…, - начал он.
- Слушай сюда, быдло, - перебил его охранник. – У параши права качать будешь. Я тебе русским языком говорю, атташе принимает с одиннадцати часов, а сейчас нет ещё и восьми. Иди в отель, проспись. Потом оденешься, побреешься и придёшь. Только с паспортом, иначе я тебя даже на порог не пущу. А если ты свой паспорт прое…ал, то ищи того кто за тебя, как там по фене? Впрягётся. А сейчас исчезни, в этом квартале не любят беспорядков.
- Дебил, - сказал Андрей.
- Что? – Скривился охранник. – Вон!
И махнул полицейскому рукой. Тот словно ожидал этого, тут же вытащил из-за пояса белую дубинку.
- Только попробуй, - сказал ему Андрей на египетском, прищурив глаза. – Прокляну от имени всех богов.
Полицейский замер. Андрей усмехнулся, неожиданно даже для себя, под взглядом ошарашенного охранника, поднял руку, похлопал полицейского по щеке.
- Молодец, хорошо служишь. Амат доволен.
Потом развернулся и пошагал вдоль по улице, провожаемый взглядами как полицейского, так и охранника.
- Эммм, сорри?
- Бонжур, - устало сказал Андрей менеджеру. – У меня в вашем банке ячейка. Я хочу ей воспользоваться.
Менеджер недоверчиво оглядел его. Ну что ж, тут есть чему удивляться. Полуголый, в закатанных до колен штанах, ноги грязные в разномастных шлёпанцах, оба на правую ногу, за поясом торчит плотный лист, похожий на фото. Проверим, насколько банк готов работать с клиентами, чтобы с ними не произошло.
- Следуйте за мной, - сказал он и пошёл к лифту.
Андрей, прихрамывая, отправился за ним. Внизу сидел тот же самый парень, что оформлял ему ячейку. Андрей назвал номер, потом с улыбкой кодовую фразу:
- Когда слоны идут на север.
Глаза менеджера расширились.
- Пардон, месье. Я Вас сразу не узнал.
- Не мудрено, - усмехнулся Андрей.
- Эм, а можно узнать, месье, если не секрет, конечно. Что с Вами произошло?
- Много всего, - ответил Андрей. – Надеюсь, вы угостите меня чашкой кофе и капелькой коньяка.
- О, конечно, всё что угодно, месье.
- Всё что угодно? – Андрей снова усмехнулся. – Ловлю на слове.
- Пардон месье, на чём ловите?
- Так говорят русские, когда кто-нибудь даёт необдуманное обещание. Вы сказали, всё что угодно и я решил бесцеремонно вашим обещанием воспользоваться. Конечно, всё будет оплачено.
Менеджер радостно улыбнулся:
- Что угодно месье?
- Костюм, ботинки, в общем, полный набор одежды, размеры я запишу. Телефон и справочник. Солнцезащитные очки, кейс. Но это всё потом, а пока ячейку, кофе и коньяк.
- Сигарету?
- А, - он махнул рукой. - Давай.

Вадим Николаевич, вытирая пот футболкой, поднялся по ступеням посольства. Трудно было узнать атташе по связям с соотечественниками. Он похудел. Лицо дышало свежестью, исчез неприятный, водянистый взгляд. И уже лысина не так бросалась в глаза. А всего-то бросил курить и начал делать часовые пробежки. Каждый день, с девяти тридцати до десяти тридцати. И день уже тянулся не так медленно, и посетители перестали раздражать. Он даже распорядился разобрать аквариум и установить для них диваны в приёмной, чтобы и им доставался поток прохладного воздуха от кондиционера.
В фойе он увидел охранника. Тот видимо только сменился и со смехом рассказывал коллеге о каком-то утреннем происшествии. Вадим Николаевич остановился поздороваться:
- Что, Юра, бдишь?
- Так точно, Вадим Николаевич. Бдю.
- И как граница, на замке?
- А что с ней будет. Правда, утром диверсант пытался проползти.
- Ну, ты его, конечно, того, - Черноусов показал руками, будто разворачивает руль на автомашине.
- Ага, завернул.
- А что за диверсант? - Спросил он, поднимая футболку и вытирая вновь выступивший пот.
- Да, - Юра махнул рукой. – Контингент известный. Из тех, кто считает что «за всё уплочено». Полуголый, босиком. Датый или обкуренный. Про паспорт что-то чесал. Видно прое… простите, потерял где-то. Так что скоро припрётся. Надеюсь одетый.
- Всякое бывает, Юра.
Он повернулся в сторону лестницы, как вдруг охранник сказал:
- Кстати к Вам кажется, рвался. Правда сказал Чернов, но может просто перепутал спьяну.
Вадим Николаевич остановился.
- Возможно, - сказал он. – А как выглядел?
- Да как? Молодой – Юрий пожал плечами, потом выставил руки перед собой вроде боксёра. – Спортивный такой, - потом развёл сжатые в кулаки и согнутые в локтях руки в стороны, - тренированный. Высокий. И покоцаный.
- Покоцаный? - переспросил атташе.
- Ага. Шрам через корпус. И на лбу. Видно резали да не дорезали. Кстати, на местном языке чешет.
- Да ты что?
- Сто пудов. Полицейскому, что тут ошивается, что-то сказал, тот чуть дубинку не выронил. А он его ещё по щеке пошлёпал, будто собачонку.
- Хм, - хмыкнул атташе. – Однако странный субъект.
Юра закивал:
- Точно, точно. Странный. И смешной. Представляете, сказал что дипломат.
- Что сказал? – Удивился Вадим Николаевич.
- Что дипломат. Я чуть у ворот не обделался от смеха.
- Так и сказал: «Я – дипломат»? – Улыбнулся атташе.
Юрий нахмурился вспоминая:
- Да нет. Вот кажется что-то про паспорт он при этом и говорил. И про полгода, - Юрий почесал затылок. – Нет не помню. Но что к дипломатам себя причислял – сто пудов.
Вадим Николаевич продолжал улыбаться, даже хохотнул. А в его голове уже провернулись шестерни и встали в нужное положение, увязав воедино и паспорт, и полгода, и дипломата, и знание странным утренним посетителем местных языков. Высокий, молодой и спортивный стали осями этих шестерней. А шрамы и полуголый вид – опорой для осей.
- Вот что, Юра, - сказал он усмехнувшись. – И ты Миша. Когда этот, «дипломат» снова придёт, позовите меня. Очень хочется взглянуть. – Он снова хохотнул. – На коллегу.
Охранники засмеялись. А Вадим Николаевич взглянул на часы:
- Ох ты ж, чёрт возьми. Приём через пятнадцать минут.
И развернувшись, взлетел вверх по лестнице. В душе он включил воду, сбросил с себя одежду и встал под холодные струи. Несколько раз провёл ладонями по лицу, а потом прислонился к стенке и замер.
«Дипломат, полгода, паспорт, шрамы, молодой, спортивный, высокий, знает местные языки. – Снова повторил мысленно атташе. - А он их знал? Отец археолог, вполне мог знать. Да и полгода срок немалый, можно было нахвататься парень неглупый. Где же он мог быть эти полгода? Шрамы? Явно там. Черт, не охрана, а дебилы. Не могли задержать. Где его теперь искать?
Стоп. Паспорт. Никуда не денется, всё равно придёт».
Выдохнув, Вадим Николаевич выключил душ и пошёл одеваться. Ровно без пяти одиннадцать вошёл в приёмную. Елена Сергеевна приветливо улыбнулась. Верочка, после того дня, проработала ещё месяц, но поняла, что больше ей ничего не видать. Быстро уволилась и вернулась на Родину. Вадим Николаевич отнёсся к этому без особого сожаления. Тем более что новая секретарша тридцативосьмилетняя Елена Сергеевна оказалась куда покладистей. Её муж был посольским водителем, оба они уже давно работали в МИДе. Она оказалась дамой аккуратной, грамотной и исполнительной. Примерно месяц у него с ней были чисто деловые отношения, но потом как-то, пребывая в хорошем настроении, он слегка потрогал её за мягкие места. Елена Сергеевна тут же сама закрыла дверь. К своим дополнительным обязанностям она отнеслась как само собой разумеющимся. Правда, первое время Вадим Николаевич избегал встреч с Костей, её мужем. Но вскоре она поведала, что оказывается брак у них фиктивный. Раньше по инструкции не брали в посольство работников без штампа в паспорте, да он и сам помнил те времена. Хотя его этот запрет не касался.
- Фиктивный значит? – Спросил он тогда с сомнением.
- Ну, не без нюансов, - со странной улыбкой, призналась она. – Особенно когда у Кости денег на «Наташек» нет.
В общем замена оказалась как нельзя кстати. Теперь атташе был всегда удовлетворён, и это как бы входило в перечень должностных привилегий.
Возле стола секретарши стоял низенький, лысый человечек и, судя по раскрасневшемуся лицу, о чём-то спорил.
- Ну что Вы так волнуетесь, - сказала ему Елена Сергеевна. – Атташе Вас примет.
- Что я волнуюсь? – Воскликнул посетитель с характерными интонациями и повернулся к Вадиму Николаевичу. – Нет, вы слышали, что я волнуюсь? Я прихожу позавчера, мне говорят приём закончен. Я прихожу вчера, мне говорят приёма нет. Я прихожу сегодня, мне говорят приём с одиннадцати. Волей судьбы, я также являюсь гражданином Израиля. Но я точно знаю, что я могу придти в посольство Израиля в любое время и мне не откажут. Единственное когда не надо приходить – это суббота. Но почему-то мне кажется, что приди я в субботу, мне тоже не откажут. Хотя останутся разочарованными.
- Что Вы сказали? – Задумчиво глядя на него, спросил Вадим Николаевич.
- Я говорю, что люблю Россию, это моя Родина и мой отец там жил, и моя мать там жила, и все мои предки там жили и родственники до сих пор живут. Но у каждого еврея есть его вторая Родина. Вы не представляете, с каким трудом мне удалось добиться израильского гражданства.
- Израильского гражданства, - задумчиво повторил Вадим Николаевич. – Елена Сергеевна, я занят. Приём позже.
И скрылся в дверях кабинета. Мужчина, удивлённо посмотрел ему вслед.
- А это кто? – Спросил он у секретарши.
- А это и есть атташе. Подождите, скоро он Вас примет.
В кабинете Вадим Николаевич схватил телефон, стал набирать номер, потом замер и положил трубку на место.
«Двойное гражданство. Охрана не пропустила его сюда. Куда он направится? Конечно же во французское посольство. И там его благополучно завернут.
Ага. Сейчас. Сначала может и не поверят. Но обязательно проверят, это не наши дебилы. А вот потом поверят. И накормят и напоят и оденут. И в самолёт посадят».
Он включил ноутбук. Пока тот «разогревался» перебрал в памяти все знакомые телефоны. Выбрал один, позвонил с мобильного.
- Зияд, салам, - сказал он. Потом перешел на английский. – Узнаёшь?
- Конечно, Вадим-джа.
- Зияд, у тебя есть связи в аэропорту?
- Да, уважаемый, - ответил тот.
- А есть те, кто может контролировать списки вылетающих пассажиров?
- Конечно, есть.
- Запоминай. Андрей Соловьёв. Вылетает во Францию или Россию. Хотя в Россию вряд ли, но держи, на всякий случай.
- Записал, уже звоню. Что с ним сделать?
- Ничего, просто известить, когда, куда и каким рейсом.
- Понял уважаемый. Э, Вадим-джа. А точно Каир?
Вадим Николаевич секунду соображал.
- Есть варианты? – Спросил он.
Из трубки донёсся сочный смех.
- Конечно, есть, Вадим-джа. Есть хороший человек в управлении таможни. «Наташку» любит, деньги не платит. Когда надо Зияду помогает. Может знать всех, кто из Египта вылетает. И не только Франция и Россия. Англия знает, Германия знает. Всё знает.
- Зияд, ты просто мой спаситель. Пусть держит на контроле.
- Уже звоню. Э, Вадим-джа. Дело есть.
- Что у тебя, Зияд?
- Две «Наташки». Совсем ленивые. Гнилой товар. Работать не хотят, клиент жалуется.
- Не знаешь что делать?
- Э, Вадим-джа. Зияд не такой.
- Ну да, ну да, - хохотнул Вадим Николаевич. – В общем, так, помоги им сбежать и найти Российское посольство. Отправлю по домам.
- Понял, Вадим-джа. Тебе хорошо, мне хорошо и песок чистый. Звони, уважаемый.
Вадим отключился и передёрнул плечами. Содержатели борделей. С ними приходилось общаться и по линии МИДа, и по линии СВР. А всё из-за этих дур, наивно полагающих, что за границей они нужны как горничные, нянечки или официантки. Сколько их перебывало в этом кабинете, искалеченных, постаревших, насмерть испуганных. И одному Ра известно, сколько их закопано в песках. Зияд, из всех, наверное, наименее жестокий, но и не ангел, это понятно. Одна из его «Наташек» в порыве благодарной откровенности поведала о странных прихотях и изобретательности внешне благообразного араба. Однако обладает связями по всему Египту, так что является весьма ценным знакомым. Опять же и для МИДа, и для СВР.
Хотя в данный момент, работает на операцию «Гешефт».
Ноутбук включился и ждал. Вадим Николаевич набрал знакомый адрес и посмотрел информацию. Счёт, регулярно пополнялся в течение последних трёх месяцев – распродавалось имущество Соловьёва младшего. Последние платежи были самые крупные – начался раздел наследства. Первыми пошли деньги со счетов, на днях должны были поступить суммы за квартиру и коллекцию редкостей. А потом Франция. Курт уже позвонил и сообщил, что подсадная утка готова.
- Почти идеально, - поведал он. - Не скажу, что полное сходство, но для выявления различий, нужно быть близко знакомым с оригиналом. Легко маскируются обычными средствами. Темные очки, бейсболка с длинным козырьком, наушники от плеера.
И вот когда всё запущено, появляется неизвестный молодой, высокий, спортивный, дипломат без паспорта, со шрамами и с чёртовым двойным гражданством.
Мелькнула мысль позвонить во Французское посольство, предупредить, что, мол, произошла ошибка, что охрана сглупила и так далее. Но Вадим Николаевич тут же отверг эту идею. А если он ошибся? Если действительно приходил какой-нибудь обкуренный или пьяный турист, наболтавший чего попало, а охраннику спросонья померещилось. Или вообще додумал для смеха. А сейчас поднимать имя Соловьёва младшего лучше не нужно. Тем более, что Яшка Гешефтмахер уже связался с французами от имени Андрея и сообщил, что пока дела не позволяют ему прибыть во Францию, однако сделает это как только сможет.
Поразмыслив ещё немного, Вадим Николаевич пришёл к выводу, что всё зависит от Зияда. Сообщит тот, что Андрей Соловьёв сел в самолёт, значит, средства со счёта уходят в неопределяемое для других пространство, а сам атташе – исчезает. Пусть там меньше чем он рассчитывал, но всё-таки уже достаточно. А если Соловьёв младший это только мираж, то всё идёт по плану.
Вадим Николаевич привычно стёр из памяти ноутбука информацию о счёте и сказал в селектор:
- Елена Сергеевна. Где там наш израильский друг?

Андрей пригладил волосы, одёрнул костюм. Одел тёмные очки и показал сам себе указательный палец выставленный на подобии пистолета.
- Бах!
Потом улыбнувшись вышел из уборной. Менеджер его ждал.
- Всё в порядке, месье?
- Да, я всегда восхищался «BNT». Вот, возьмите за хлопоты.
Он протянул парню сотенную бумажку.
- Э, пардон месье, это очень много, - смутился менеджер.
- Очень много для француза, - сказал ему Андрей. – Но очень мало для русского.
- Мерси, - довольный менеджер быстро спрятал купюру. – Телефон и справочник, месье.
- Ах, да, спасибо.
Андрей открыл справочник, нашёл раздел аэропорта, нужный телефон, потом набрал номер.
- Алло, это «Эйр Франс»? Я бы хотел забронировать билет на три ближайших рейса до Парижа. Не уверен когда именно буду готов вылететь. Это возможно?
- Конечно, месье. На чье имя.
- Ламберт. Андрэ Ламберт.

Глава 11

Андрэ Ламберт, - Сказал парень девушке на паспортном контроле.
Эрик привычно пробежал по нему взглядом. Парень стоял в профиль, но основное он успел отметить. Ничего особенного. Француз как француз, такой же посредственный, как и его фамилия. Правда, когда парень, повинуясь жесту паспортистки, на секунду снял чёрные, непрозрачные очки, Эрик успел заметить прикрываемый дужкой косой шрам, проходящий по виску. Явно оставленный холодным оружием. Это заставило его посмотреть на парня по иному. Вот он одел очки. Наклонился, подхватил свой кейс.
- Добро пожаловать на Родину, месье, - сказала девушка, возвращая документы.
- Мерси, - ответил парень, взял паспорт, развернулся и отправился в глубину аэропорта.
Все его движения были ничем не примечательными, но только с точки зрения обывателя. Эрик без труда определил неплохую спортивную подготовку и некоторую игру на публику. Хотя последнее было скорее привычкой, чем осознанным действием. Бледное лицо, ни следа загара, не смотря на то, что самолёт прилетел из Египта. Длинный плащ, до колен. На руках перчатки. Волосы образуют какое-то подобие причёски, но видно, что парень некоторое время не ухаживал за растительностью на голове.
«Занятный субъект, - мелькнула мысль. – Или бывший спортсмен, связавшийся с криминалом, или начинавший когда-то карьеру актёр, ставший жертвой грабителей».
Потом сам улыбнулся своим предположениям. Это была его игра. По внешности, жестам и манерам придумывать биографию незнакомого человека. Особенно ему нравилось фантазировать относительно женщин, тут его воображение перехлестывало через край.
- Эрик Дюжарден, - представился он девушке на контроле, не дожидаясь молчаливого вопроса и протягивая паспорт. А потом схулиганил. – Менеджер по продаже спортивного инвентаря. Тренажёр не интересует?
И расплылся в улыбке.
В толпе встречающих он сразу заметил Винсента. Тот стоял, равнодушно провожая взглядом пассажиров, прилетевших из Египта. Его светлый плащ был расстёгнут, руки он держал в карманах. Нижняя губа была несколько оттопырена. Не хватает приклеенной к ней сигары – вылитый комиссар полиции. По крайней мере, как их изображают в плохих детективах. Увидев Эрика, Винсент развернулся, направился к выходу, и француз последовал за ним.
Пересекая площадь перед аэровокзалом, Эрик гадал, на какой машине сейчас ездит Винсент и немало удивился, когда тот открыл заднюю дверцу «Мерседеса» с затемнёнными стёклами.
«Уйдя на повышение, Винсент перестал быть автопатриотом?», - подумал он, направляясь в ту же сторону.
Однако когда до чёрного немецкого автомобиля оставалось буквально пятнадцать шагов, тот вдруг сорвался с места и скрылся по направлению к Парижу. Эрик несколько раздражённо надул щёки, выпустил воздух, после чего подошёл к обочине и поднял руку. Такси остановилось секунд через двадцать, но Эрик наклонился, заглянул в салон, покачал головой и махнул ладонью:
- Проезжай.
Сел во вторую машину.
- Куда? – Спросил его водитель.
- Пока прямо, - ответил Эрик.
Водитель пожал плечами и тронул машину с места.
«Мерседес» он увидел минут через пятнадцать, припаркованным возле придорожного кафе на автозаправочной станции. Хлопнул водителю по плечу, рассчитался, вышел на обочину и ещё некоторое время стоял, словно в раздумье, провожая взглядом проносящийся мимо поток автомобилей. Далее неторопливо, мстя Винсенту за такой приём, зашёл в магазинчик, купил свежий номер женского журнала «ELLE» и лишь затем подошёл, наконец, к машине открыл дверь и опустился на сидение.
- И как это понимать? – Спросил Эрик, устраиваясь поудобнее.
- Разумная предосторожность, - равнодушно ответил Винсент.
Водитель тронул автомобиль, и они быстро помчались в сторону Парижа.
- Я не об этом. Я в принципе.
- А что случилось? – Наигранно спросил Винсент.
- Как что? Целых две недели, я провёл при своих интересах. И вот, ко мне в офис заходит очаровательная дама. Полька. Как раз в том возрасте, когда даже польские красавицы понимают, что очень скоро их хвалёная красота, начнёт обвисать уродливыми складками. Я рассыпаюсь в комплиментах, едва ли не выпрыгиваю из одежды пытаясь доказать преимущества нашего многофункционального тренажёра, даже начинаю с ней на нём пробную тренировку. И в тот самый момент, когда с губ очаровательной пани должно было вот-вот сорваться: «О, да, месье Эрик, это просто восхитительно», звонишь ты и сообщаешь, что меня срочно отзывают в головной офис. И после этого мне ещё смеют слать грозные факсы о падении продаж?
- Что тренировка сорвалась? – Поинтересовался Винсент.
- Ну, я довёл дело до конечного результата, хотя общее впечатление оказалось смазанным. Пани обещала подумать и будет ждать моего возвращения, чтобы провести ещё одну тренировку.
Винсент тронул рычаг на дверце и между ними и водителем начало подниматься прозрачное только с их стороны, звуконепроницаемое стекло.
- А ты не думаешь, что эта пани к тебе в офис просто потрахаться бегает?
- Фи, как пошло, - заявил Эрик, дождался, когда стекло встанет в предназначенные пазы и сказал. – Между прочим, эта пани - жена польского дипломата.
- Очень хорошо, - информация не произвела на Винсента никакого впечатления. – Напишешь подробный отчёт, приставим к ней другого тренера.
- Значит, весь свой запас крема против загара я могу спокойно раздать знакомым? – Спросил Эрик, с любопытством глядя в лицо Винсенту.
- Я бы посоветовал обменять его на анальную смазку, думаю, вскоре она тебе понадобится, - отозвался тот, глядя перед собой.
- Прекрасно, - сказал Эрик, тоже устремив свой взор вперёд. – Я три года не был во Франции. Два года назад, до меня дошли слухи что мой хороший приятель и бывший напарник становится заместителем Софи и искренне радуюсь за него. И вот я возвращаюсь. И что вижу? Мало того, что мой приятель разъезжает на немецких автомобилях, так в нём ещё проснулся латентный гомосексуалист?
- Не поясничай, - оборвал его Винсент.
- Тогда возвращаюсь к своему первоначальному вопросу, - Эрик опять посмотрел на приятеля. – Как это понимать? Назови хотя бы одну причину, по которой я здесь?
- Причину? – Винсент оторвался от созерцания дороги перед собой и повернулся к Эрику. – Их много. Три из них, лежат в песке, на окраине Каира, четвёртая на военном кладбище в Аль Симатре. Ещё пятая, шестая, седьмая и восьмая, сменяя друг друга, охраняют самую главную, девятую причину, которая греясь у камина, уже четвёртый месяц читает книги.
Эрик побарабанил пальцами по кейсу. Поморщился. Наконец произнёс:
- Значит всё-таки дело в Веронике. В общем-то, я это предполагал. Но почему? Старик дал мне полгода, а прошло всего…
- Старик? – Перебивая, переспросил Винсент. – Старик уже месяц разыскивает вокруг своего особняка мячики для гольфа, а по вечерам пытается закончить первую главу мемуаров.
- Оу! – Удивление Эрика было неподдельным. – Старик в отставке? Я, честно говоря, думал, что он скорее умрёт за своим рабочим столом, чем оставит его. И кто теперь шеф Конторы?
- Теперь шеф Конторы месье Бланше, - усмехнулся Винсент.
- Оу!
- Ты повторяешься, - сказал Винсент, щелкая зажигалкой.
Эрик поморщился и тронул кнопку опуская стекло. Прохладный осенний вечер выдул клубы дыма от прикуренной сигареты и несколько охладил его разгорячённое лицо.
- Но почему? Каким образом ему удалось пролезть на самый верх?
Винсент снова усмехнулся, посмотрел на уголёк сигареты, затянулся и нарочно выпустил облако дыма в сторону Эрика. Приятель терпеть не мог сигаретного дыма. И Винсент когда-то, таким образом, предупреждал напарника об опасной ситуации.
- Всё так серьёзно, - спросил Эрик, размахивая перед собой ладонью.
- Даже серьёзнее, чем ты можешь себе предполагать. Месье Бланше, очень респектабельно смотрелся в предвыборном штабе Президента и тот назначил его руководить Конторой, спровадив Старика в отставку. Три недели всё шло нормально, по инерции. Несмотря на тридцатилетний послужной список, новый шеф прекрасно осознавал свои способности, возможно, он даже сам не понимал, почему вдруг оказался во главе Конторы. Ведь все тридцать лет он по существу проработал бухгалтером, пока не решил двинуть в политику. А потом, я так думаю, Президент решил навести справки о Египте. Государство это сейчас находится под пристальным вниманием. И у себя на совещании, очевидно, задал какой-то вопрос Директору DGSE.
Эрик присвистнул. Винсент затушил сигарету и попросил:
- Закрой окно.
Когда приятель поднял стекло, Винсент продолжил:
- Шеф Главной Военной Разведки, не упустил возможности пожаловаться новому Главе Государства о событиях четырёхмесячной давности. Месье Бланше, вернулся во взвинченном состоянии, подозреваю, что он чувствовал себя на совещании как школьник, не выучивший урок. И в Конторе объявил общий сбор. Возможно, всё бы обошлось, Софи и я сумели бы объяснить что к чему, но тут масла в огонь подлил Жерар со своими претензиями. И месье Бланше, кто бы мог подумать, вдруг сообразил задать простой вопрос: А кто такая Вероника Стеллс? Эрик, он пребывает в твёрдой уверенности, что ты, используя служебное положение и ресурсы Конторы, вывез из Египта свою любовницу, попутно ликвидировав любимого информатора DGSE Икнатона Шахназа.
- Что я могу сказать, - Эрик надул щёки и выпустил воздух. – Он угадал.
Винсент быстро взглянул в его сторону. Эрик сидел, глядя прямо перед собой и глядя на дорогу. Потом повернул голову и продолжил.
- Месье Бланше, угадал одно из моих тайных желаний, но он не понял истинного положения вещей.
- Желаний? – Переспросил Винсент.
Глаза Эрика блеснули:
- А у тебя не возникает никаких желаний, когда ты видишь дочь Фархата?
- Кобель, - беззлобно буркнул Винсент и отвернулся.
Эрик хмыкнул. Потом снова глянул на дорогу и спросил:
- Мы едем не в Контору?
- Для Бланше ты ещё пять дней в Египте. Софи его убедила, что для твоего отзыва требуется неделя. Два дня прошло.
- И что я буду делать эти пять дней? – Спросил Эрик.
- Вот сейчас, в особняке Софи мы и подумаем. Нужно распутывать этот клубок с наименьшими потерями как для Конторы, так и для нас лично. И в первую очередь для тебя, приятель.

- Не сейчас.
Софи легко освободилась из его объятий, оббежала стул и прикрылась его спинкой.
- Я не могу ждать.
Эрик двинулся в обход, но Софи внимательно следила за его эволюциями и стул всё время находился между ними.
Руководителю восточного филиала было уже за сорок, однако даже самый скептически настроенный не осмелился бы дать больше тридцати двух. Максимум тридцать пять. Рыжая Лисица, так, кажется, звали её в те самые, тридцать два, когда она путешествовала по Ближнему Востоку и, используя весь арсенал средств отпущенных ей природой, добывала для Конторы ценную информацию.
Гибкая, высокая талия, узкие бёдра. Сейчас на Софи было домашнее платье, очень свободное и откровенное. При каждом движении колыхались не только огненно-рыжие волосы, но и упругая грудь в глубоком вырезе. Миндалевые глаза, немного длинный нос и пухлые губы. А ещё маленькие ушки симпатично выглядывающие из-за свободно развевающихся волос.
- Дорогая, - начал Эрик, кружась на месте и пытаясь найти путь к Софи. – Я три года тосковал без твоих ласк.
- Я знаю, как ты тосковал, - смеясь, ответила Софи. – Твои отчёты можно публиковать как образец изысканной порнографии.
- Я старался быть максимально педантичным в описании деталей и обстоятельств, - ответил он, делая резкое движение направо.
Но она бросила стул и забежала за длинный обеденный стол. Он рванулся к ней, она тут же переместилась дальше, и опять между ними был стул, но уже другой.
- А мне кажется, ты специально меня злил.
- В конце концов, ты прекрасно знала, зачем назначаешь меня в Египет. Да ещё менеджером-консультантом, вынужденным целыми днями любоваться на местных и приезжих дам. Тут бы и железный не выдержал. И вообще, наша работа на семьдесят процентов завязана на сексе и ты это знаешь.
- Вот как? – Она забежала за другую сторону стола. – Тогда я лично для тебя найду такое место, где единственное, с чем можно будет заняться сексом, окажется старая облезлая верблюдица.
- Что за странные фантазии, дорогая?
Он, наконец, перехватил её и впился поцелуем в губы. Она пыталась вырваться, но потом неожиданно ответила. А далее вдруг резко прикусила его губу.
- С ума сошла? – Воскликнул он отпрянув.
- Успокоился? – Вместо ответа спросила она.
Эрик стоял, держа ладонь у рта, и ощупывал нижнюю губу.
- Ничего с тобой не случилось, - насмешливо сказала она. – Хотя можешь пойти в ванную и полюбоваться на себя в зеркало, чтобы в этом убедится. Потом жду в гостиной. Очень надеюсь, что ты сможешь многое прояснить. Иначе…
Она осеклась.
- Иначе что? – Спросил он, не дождавшись ответа.
Она некоторое время смотрела на него, потом медленно сказала:
- Иначе в том месте, кроме облезлой верблюдицы, окажется ещё и её немытый бородатый хозяин. Это для меня.

Винсент, стоя возле столика перебирал бутылки. Брал каждую в руки и самым внимательнейшим образом просматривал этикетки. Можно было даже подумать, что он, как истинный ценитель вин ищет особую марку.
Но Эрик отлично знал, что в конце концов, закончив свои упражнения, Винсент остановит выбор на коньяке. И пузатая бутылка с «CAMU стояла под рукой приятеля.
После душа Эрик чувствовал себя прекрасно. Однако его хорошее настроение остальные похоже не разделяли.
- Ну что вы оба паникуете? – Спросил Эрик. – Никто в жизни не поверит этому бреду, что я, преследовал личные интересы, когда вывозил дочь Фархата из Египта.
- Знаешь, приятель, - Винсент откупорил коньяк. – Когда весь этот бред был озвучен, я ездил к Старику. Думал, обойдёмся без твоего отзыва. Ведь что-то же он разглядел во всём этом, раз приставил к Веронике охрану и дал тебе полгода. Однако на мои расспросы Старик ограничился фразой: «Если Президентами становятся лидеры профсоюза мусорщиков, главами спецслужб – бухгалтера, а министр обороны начинала карьеру как председатель общества домохозяек, лучше ни о чём не задумываться. Всё равно всё испортят. Пусть остаётся так, как было».
Эрик приподнял брови в удивлении:
- Это Старик так сказал?
- Слово в слово, - подтвердил приятель. – И перевёл разговор на футбол.
- Надеюсь, за четыре месяца ты смог хоть что-то узнать? – Присоединилась Софи.
Она уже успела переодеться в деловой костюм, который моментально превратил её из очаровательной хозяйки в холодную и недоступную начальницу.
- Хоть что-то я узнать смог, - ответил Эрик, наливая себе вино. – Но признаюсь очень мало.
- Это плохо, – Винсент понюхал коньяк, неожиданно для всех поморщился, закрыл бутылку и поставил на место. Потом сел спиной к камину. – Значит резюмирую предварительный итог. Вероника не представляет на данном этапе ни малейшего интереса и история её появления довольно так и смутная. Приятель – нас закопают.
- Зачем ты вообще ввязался в это дело? – Спросила Софи.
- Меня попросили, - спокойно ответил Эрик, отходя с бокалом к камину. Он опёрся о полку и стал греть налитое вино в ладони, чуть покачивая рубиновую жидкость. – И я не смог отказать.
- Кто попросил? – Винсент достал сигарету, но потом передумал, вложил её обратно в пачку и потянулся к стоящей на столике коробке с сигарами.
- Не знаю, - Эрик поднёс бокал к носу. – Изумительный запах.
Винсент не успел достать сигару. Он замер и воззрился на приятеля. Софи скривилась, что ей очень не шло. Лицо сразу постарело.
- А если без шуток? – Спросила она.
- Какие уж тут шутки, - Эрик усмехнулся. – Но я вижу, вы не читали отчётов, которые я отправил Старику.
Софи и Винсент быстро переглянулись. Потом начальница покачала головой.
- Если они и существуют, то в сейфе Бланше. И что-то мне подсказывает, что нам он их не отдаст. Так что давай, малыш, с самого начала. Кто тебя попросил?
- Молодая женщина, - он поднес вино к губам и попробовал на вкус. – Вроде ничего.
- Ничего женщина или ничего вино? – Уточнил Винсент.
- Вино, - ответил Эрик. – Женщина была просто прелесть.
- И ты не узнал её имени? – Задала вопрос Софи.
- Нет, - Эрик покачал головой. – Я пытался это сделать, но она не назвалась. Впрочем, по порядку. Недели за две до столкновения в особняке, ко мне в офис пришла молодая женщина. Очень молодая, я бы сказал и просто сногсшибательная. Она хотела купить универсальный тренажёр, но попутно заинтересовалась беговой дорожкой. Приобрела и то и другое.
- И ты для этого, конечно, провёл с ней пробную тренировку? – Хмыкнул Винсент.
Софи стрельнула по заместителю взглядом, но промолчала.
- Представь себе – нет. Просто купила, - Эрик отошёл от камина. Винсент всё же прикурил сигарету и дым ему изрядно мешал. – И могу сказать, что все мои, э… ухаживания, она с какой-то лёгкостью блокировала. Имени своего не назвала, я уже это отмечал, предложила обращаться к ней просто мадемуазель. Естественно мне пришла в голову идея тут же переиначить, называть её мадемуазель Просто, однако и эта игра, в конечном итоге ни к чему не привела. Хотя ей такое обращение понравилось. Рассчиталась наличными, не кредиткой, от доставки отказалась, сославшись на то, что ещё не решила, куда именно привезти покупку. Отказалась также, от сборки и установки. Ну не буду же я насильно выяснять её имя и домашний адрес? При случае я, конечно, могу быть и грубым, если дело касается экстренного допроса или секса, но здесь не те обстоятельства.
- На каком языке шло общение? – Уточнила Софи.
- На французском, - ответил Эрик. – И владеет она им безупречно, как будто росла на соседней улице.
- Арабка или Египтянка? – Продолжила фактически допрос Софи.
- Европейка. Блондинка, - заметив, что Винсент сделал движение, Эрик, предупреждая вопрос, добавил. – И не француженка. Я чувствую это. Трудно объяснить, но не соотечественница точно.
- Очень интересно, но какое это имеет отношение к делу? – Винсент всё же нашёл что спросить, хотя вопрос мог показаться глупым.
Раз Эрик рассказывает, значит – имеет.
- Видишь ли, приятель, - не обращая внимания на Софи, панибратски обратился он к её заместителю. – При расставании, всё же надеясь когда-нибудь узнать, что это прелестное создание, легко расстающееся с деньгами, делает в этой чёртовой стране и какое место в ней занимает, я дал визитку. И расшаркался, изображая романтика, мол пусть мадмуазель Просто помнит, что есть в этой стране рыцарь с разбитым сердцем и если вдруг ей понадобится помощь, то пусть она только даст знать… Ну и другую подобную дребедень.
- Что-то я сомневаюсь, чтобы ты кинулся выполнять просьбы незнакомых женщин, пусть даже симпатичных, - произнесла Софи.
- А это зависит от того, в каком виде подать просьбу, - парировал Эрик. – Здесь всё было на высшем уровне. Хотя по порядку. Как раз накануне столкновения, с утра, в офис прибыли несколько человек. По виду, типичная египетская прислуга. Один из них подал мне квитанцию на этот самый тренажер и дорожку. Покупки я выдал, они их погрузили, а перед тем как исчезнуть, египтянин вручил мне свёрток и сказал, видимо заученную фразу, что это мне от мадемуазель Просто. Больше ни о чём я его расспросить не успел. В свёртке оказалась книга.
- Книга? – Переспросил Винсент.
- Да, книга, - подтвердил Эрик. – А ты считаешь, что я не похож на человека, которому могут подарить книгу? Хотя, откровенно говоря, этот экземпляр был предназначен явно не для меня. Я это понял сразу. Объёмная книга в дорогом переплёте и рукописная. Страницы сплошь исписаны древнеегипетскими иероглифами, притом не упрощённое письмо, а официальное.
- Ты стал египтологом? – Скептически поинтересовалась Софи, но спохватилась. – Извини, продолжай.
Однако Эрик ответил:
- Я конечно не специалист даже в современном египетском языке. Но иероглифы на стенах гробниц и на страницах книги сравнить в состоянии. И вот именно поэтому я вначале решил, что это какая-то ошибка. Но потом нашёл вложенную между страницами записку. Начиналась она словами: «Дорогой Рыцарь». Далее незнакомка писала: «Я понимаю, что обещание оказать помощь, не более чем акт вежливости. Но больше мне не к кому обратиться. Моя подруга попала в очень сложную и опасную ситуацию. Её хотят похитить, как иногда бывает на Востоке, притом против всякого её желания, а поскольку она, волею судьбы осталась сиротой, заступиться за неё некому. Те, кто мог бы оказать помощь, относятся к этому равнодушно, или вообще не хотят вмешиваться из каких-то своих соображений. Если бы Вы смогли образумить похитителей, то оказали мне такую услугу, о которой я даже не смею мечтать. Подруга очень дорога мне и я не хочу, чтобы её постигла столь ужасная судьба в угоду каких-то старых и глупых традиций. Возможно, и я смогу когда-нибудь оказать Вам ответную помощь. Похищение, как мне стало известно, планируется на сегодняшнюю ночь. Умоляю, не оставьте в беде юное создание, достойное лучшей участи, чем прозябание в гареме какого-нибудь престарелого тирана». Далее был написан адрес особняка, в котором проживала подруга покупательницы, и стояло её имя – Вероника. Хотя увидев адрес я и так понял о ком идёт речь. Книгу, нужно было передать Веронике в знак того, что я пришёл с добрыми намерениями от подруги. В последних строчках незнакомка просила в любом случае, соглашусь я, или нет, уничтожить записку, чтобы она случайным образом не нанесла ей вред.
- Надо же, как романтично, - усмехнулась Софи. – Но ни один агент в здравом уме на такую ерунду не отреагирует.
- Так это в здравом уме, - бросил Винсент, попыхивая сигарой. Видя, как изменилось лицо Эрика после его слов, поспешил добавить. – Речь не о тебе, приятель. Думаю было ещё, что-то. Ведь так?
Бросив на Винсента быстрый взгляд, Эрик кивнул.
- Было, - согласился он. – На другой стороне. Зачёркнуто, перечёркнуто, со стрелками и вопросительными знаками. На арабском, твёрдым, размашистым, явно мужским почерком. Какие-то фамилии, просто инициалы. Квадратики, опять же со стрелками и вопросительными знаками. Очень похоже на шараду. Но я её разгадал. Это была схема-предположение расстановки египетских чиновников в правительстве. Не совсем верная, большая часть фамилий – не совпадала. Черновик видимо имел полуторамесячную давность, к моменту как он попал в мои руки, основная часть египетской правительственной пирамиды уже сформировалась. Но зато на самый верх иерархии, неизвестный предсказатель поставил Убэйда. А ведь его назначение премьер-министром оказалось неожиданным для всех.
Софи поднялась с дивана, прошла к камину, разворошила угли. Эрик молчал, Винсент, после слов приятеля, всё же налил себе коньяка и готовился провести дегустацию.
- Дай-ка, я угадаю, - Предложила Софи, не поворачиваясь.
- Любопытно будет послушать, - согласился Эрик.
Она отложила каминные щипцы в подставку и вернулась на место.
- Поняв, что это за черновик, - она чуть склонила голову, рассматривая подчинённого. – Ты сделал вывод, что таинственная покупательница, так легко швыряющаяся деньгами, покупая недешёвые тренажёры, очевидно, является если не женой, то женщиной какого-то египетского чиновника. Или человека имеющего отношение к правящей верхушке. Вероятно, ты нарисовал себе такую картину: она, каким-то образом узнав, что её подруге Веронике грозит похищение, попросила своего мужчину – вмешаться. Но тот отказался и запретил ей даже думать об этом. А может вообще – запер дома. На время, пока всё закончится. Женщина стала перебирать знакомых, которые могли бы ей помочь, и вспомнила менеджера из магазина спортивного инвентаря. Не надеясь особо на удачу, она нашла квитанцию, схватила со стола мужа первый попавшийся листок с какими-то каракулями и написала на оборотной стороне записку. А затем вложила её в книгу, которая, по всей видимости, хорошо известна Веронике. И отправила слуг за покупками, вручив одному из них свёрток для менеджера. В общем, после этих выводов, ты решил, что помощь такой женщине, потенциально сулит некоторые выгоды. В конечном итоге не век же она будет оставаться незнакомкой.
- Примерно так, - кивнул головой Эрик. – Её имя и соответственно, – тут он хмыкнул, - семейное положение, я хотел узнать у спасённой от гарема Вероники. А ей самой решил после всего, посоветовать обратиться в американское посольство. Может быть даже помочь до него добраться. Короче дело показалось простым и многообещающим в плане перспектив.
- Записка в Конторе или у тебя? – Поинтересовался Винсент.
Эрик смутился и это было заметно. Софи и Винсент быстро переглянулись, потом уставились на него.
- С запиской произошла странная вещь, - пояснил Эрик. – Наверное, из разряда тех ошибок, которые агенты допускают раз за всю карьеру. Естественно, я не собирался её уничтожать, помня первое правило начинающего шантажиста – если кто-то, чего-то боится, храни это что-то как можно тщательнее. Я спрятал её в тайник. В офисе. По крайней мере, мне показалось, что я это сделал. Однако, когда после всего случившего я полез в тайник, то увидел, что там лежит моя собственная компьютерная распечатка. Отчёт по продажам. Предварительный. А записки нет. Единственное разумное объяснение, что я впопыхах, просто перепутал. Сунул отчёт в тайник, а записку в машинку для уничтожения бумаг, таким образом, невольно выполнив просьбу незнакомки.

Глава 11 (продолжение)

Андрей рассчитался, вышел из такси и замер. Родной дом, да ёще в одно из самых любимых им времён года – конец октября. Пасмурная погода, прохладный ветер шумит в голых ветвях парка, а опавшие листья, гонимые им, легко плывут по глади чёрного пруда.
От железных ворот к трёхэтажному особняку вела длинная аллея. Тоже кое-где присыпанная листьями, но видно, что их периодически убирали. Не смотря на то, что Андрею нравилось шуршание под ногами, он всё же соглашался с садовником, что запускать это дело нельзя.
Андрей не предупреждал о своём приезде, но Абу Саид всегда был готов к его визитам. Толи срабатывало неизвестное науке шестое чувство дворецкого, толи он действительно всегда был готов, неизвестно. Однако Андрей ни на секунду не сомневался, что всё полностью готово, что бы принять своего хозяина.
Он прошёл половину пути по аллее, когда сам Абу вышел на крыльцо. Строгий костюм, белые перчатки, бабочка. Седые волосы аккуратно уложены в высокую причёску. Прямая осанка, какая и должна быть у знающего себе цену управляющего домашним хозяйством. Правда осанка эта в большей степени была военной выправкой.
- Добро пожаловать домой, месье Андре, - спокойно сказал Абу.
Как будто и не было этих, девяти месяцев, что молодой хозяин провёл вне дома. И печальных известий из Египта. И странного исчезновения на целых полгода, если не считать, не менее странные сообщения из России о каких-то неотложных делах. Андрей улыбнулся и снял очки. Глаза Абу на секунду вспыхнули, он сделал движение, но сдержался, однако потом всё же вскинул руки и обнял своего воспитанника. Отстранил, посмотрел на шрам. Однако не стал задавать лишних вопросов. Вместо них сказал:
- Я слышал, что случилось с…, - тут он на секунду запнулся, после чего, почти правильно произнёс, - с Владимиром Степановичем. Это очень печально месье Андре. Печально и неправильно. Судьба явно несправедлива с Вами.
До этого, он отца Андрея никогда не называл ни по имени, ни тем более по имени-отчеству, ни даже по фамилии. Только месье Профессор. Даже в те времена, когда отец ещё не был профессором. Как бы выговаривая за то, что дом опустел. Вместо уютного семейного гнезда превратился в пристанище, некую тыловую базу, где можно быстренько отсидеться и снова отправиться бродить по миру.
Впрочем, так же он относился и к матери Андрея. Хотя она бывала дома значительно чаще своего мужа.
- Ничего Абу, - Андрей положил руку ему на плечо. – Я уже…, - Он хотел сказать: смирился, но не смог. Вместо этого произнёс, - я уже начинаю привыкать к потерям, к сожалению.
Однако получилось ещё хуже. Повисла пауза. Недолгая, секунды на три-четыре. Потом дворецкий спохватился:
- Вы позволите месье Андре? – Он кивнул на кейс и, не дожидаясь утвердительного ответа, легко перехватил его и взмахнул рукой в сторону двустворчатой, широко распахнутой двери, - Прошу.
Войдя, Андрей очутился в знакомом с самого детства зале. Тяжёлые портьеры на окнах, две лестницы бегущие на второй этаж, широкие арки ведущие в столовую и гостиную. Картины по стенам. Когда-то ему не нравилось здесь, он всё собирался что-нибудь изменить. А теперь с радостью понял, что видно сама судьба не предоставила ему шанса этого сделать. Осознал, что любые изменения сделали бы всё гораздо хуже.
«Неужели я становлюсь стариком? – иронично подумал он».
Из гостиной вышла девушка, в одежде горничной. Нет, не той, которая… ну в общем понятно. Обычная униформа, обычной домработницы. Хотя даже в ней девушка выглядела очень мило и…
Тут Андрей сделал второй открытие. Он, конечно, отреагировал на появление красивой и пока ещё незнакомой девушки. Однако реакция его была больше эстетической. Никакого желания тут же познакомиться поближе, не возникло. Хотя он и раньше бы не позволил себе ничего лишнего, не переступил грань между работодателем и работницей. Прежде всего, волнуясь за саму девушку, поскольку она тут же осталось бы без работы – Абу Саид никогда и никому не позволял вмешиваться в кадровые вопросы, а за персоналом он следил. Но на этот раз кроме принятых в этом доме норм морали, между ним и этой шатенкой возникла иная преграда. Пока не совсем осознанная, но уже существующая в реальности.
- Э, - протянул Андрей, потрясённый этим открытием.

Абу Саид принял его протяжное Эээ, по своему:
- Мадмуазель Мишель, это месье Андре. Месье Андре – мадмуазель Мишель.
Она присела в небольшом книксене, слегка оттянув подол платья, потом подняла кулачок и прыснула от еле сдерживаемого смеха. Видимо её саму развеселило это официальное представление. Андрей тоже улыбнулся.
- Мишель, приготовь хозяину ванну. Вы ведь желаете принять ванну с дороги, месье Андре?
- Всё-то ты знаешь, - усмехнулся Андрей. – Да, пожалуйста. Буду очень признателен.
Мишель повернулась и скользнула в сторону лестницы. Проводив её взглядом, Андрей отправился в гостиную. Здесь он тоже понял, что и эта комната его более чем устраивает. Не возникло больше желаний натаскать сюда современной аппаратуры, наставить немыслимой мебели из хромированных металлических хитросплетений и плюшевых подушек. Нет. Этот стиль, ретро, оказывается, нравился ему куда больше.
Двигаясь к низкому и резному журнальному столику у ярко пылающего камина, Андрей, хмурясь, делал всё новые открытия. Поймал себя на том, что до этого момента не вспомнил о стоящем в гараже новом «Порше», купленном ещё зимой и ни разу не опробованным. А ведь раньше думал бы о нём, начиная с аэропорта. Взглянув на картину с изображением бушующего моря, понял, что не хочет больше купить яхту. И вообще, вдруг до него дошло, что обладание богатством, всего-навсего избавляет от множества мелких неудобств, но не превращает во властителя жизни, смерти и любви.
Любви? В первый раз в жизни он подумал, что часто используемое им выражение – заняться любовью, по существу бред. Разве ей можно заниматься? Ей можно…
Он поднял руку и защёлкал пальцами, пытаясь найти своим мыслям продолжение. Но не смог. Зато вспомнил Марину и Неру. Египетский Жрец, при всей его странности и эксцентричности, нашёл для себя идеальный вариант. И русская девушка тоже. Вот у них всё пропитано любовью. За то время что он провёл в лабиринтах таинственного храма, они ни разу не появлялись отдельно. Только вдвоём. Словно хотели вместе прожить каждый день и каждый час этого дня, если даже не каждую минуту. Будто опасаясь, что хотя бы недолгое расставание неожиданно станет вечным.
А отец с матерью? У них всё по-другому. Кандидат наук Соловьёв, готовясь к защите докторской диссертации, зарылся с головой в архивы французских экспедиций. Но приятель решительно захлопнул перед его носом папку и потащил отца в ресторан. В тот же вечер школьная подруга матери решительно вырвала из розетки шнур компьютера и тоже потащила её в ресторан. В тот же самый, что в принципе не удивительно, ведь французский приятель отца и школьная подруга матери были, мягко говоря, близко знакомы.
Так родители и встретились. Потом ненадолго расстались, снова встретились. А когда отец в очередной раз приехал во Францию, оформили брак. Уже с Андреем на руках. И опять разъехались по своим делам.
Но ту давнюю встречу в ресторане…
Стоп.
- Абу, - неожиданно сообразил Андрей. – Завтра тридцать первое октября.
- Да, месье Андре. Столик у «Герцога Бургундского» как всегда заказан.
- Он такой же герцог Бургундский, как я князь Потёмкин, - хмыкнул Андрей. – Хотя ресторан приличный, ничего не скажешь. И столько лет… Кстати, сколько лет хозяину?
- Я думаю, он немногим старше меня, месье Андре, - тут же ответил Абу. – Опять ругался.
Андрей удивлённо посмотрел на дворецкого.
- Опять? – Переспросил он.
- Да, месье Андре, - ответил Абу. – Он всегда ругается, когда я заказываю столик. Говорит: для чего каждый год посещать французский ресторан, если заказывать тушёное в помидорах и луке мясо и русскую водку.
Андрей коротко рассмеялся.
- Будет возмущаться – закажу пельмени. Хотя думаю, завтра заменю… водку на вино. А вот мясо, кажется это французский рецепт?
- Ммм. Спорный вопрос, месье Андре.
- Ну, я в этом не специалист, а вкусы менять не собираюсь, - постановил он. – Только позвони ему и скажи, чтобы выделил мне место подальше от глаз. Хочу провести этот вечер хотя бы в относительном уединении.
Абу Саид кивнул головой. Андрей подошёл к журнальному столику, взял в руки газету. Сегодняшняя. Пробежал взглядом по заголовкам. Политика, экономика, снова политика. Перевернул на следующую страницу.
«Пресс-служба премьер-министра Великобритании опровергает слухи о возможном официальном визите Амата».
И ниже:
«Египет. Чего ждать экономистам?»
«Снова Египет, - подумал Андрей закрывая газету. – Когда же это кончится? Кстати…».
Он взял из рук Абу Саида полупустой кейс, поставил его на столик и открыл. Достал фотографию Вероники. Оглянулся по сторонам, решительно подошёл к каминной полке и прислонил её к бронзовой статуэтке привезённой отцом. Отошёл на два шага, наклонил голову разглядывая.
- Я Вам говорил, месье Андре, что мадмуазель Вероника повзрослев, станет женщиной, о которой мужчина может только мечтать, - сказал за его спиной Абу Саид.
- Вы знакомы? – Удивился Андрей.
- Пять лет назад, месье Профессор, - дворецкий снова перешёл на привычное именование отца Андрея. – Мадмуазель Вероника и генерал Наджи были здесь.
- Ах, да, я совсем забыл.
Тогда во Франции был и Андрей. Однако, будучи ещё студентом, отдыхал после очередной сессии, кажется в горах. Отец как всегда работал, всё же во Франции египтология развита наверное лучше чем в любой другой стране мира. А Фархат был с каким-то полуофициальным визитом. По своим делам. И провёл с другом весь день. Андрей в тот день должен был как раз вернуться, но попав в Париж, они с друзьями устроили грандиозную попойку, закончившуюся в полицейском участке. Кстати тогда, услышав из уст жандарма ломанное «Тцаляфьёф» он наверное впервые задумался: «А как, собственно говоря, звучит его фамилия, произносимая на французской транскрипции?».
Утром его забрал Абу Саид и всю дорогу выговаривал о том, что не стоит начинать свою жизнь с задержаний полицией. И добавил:
- Брали бы пример с мадмуазель Вероники. Уже в пятнадцать лет исключительно достойная девушка. Гордость своего отца.
Но Андрей в то время, во-первых, всё ещё находился под алкогольными парами, а во-вторых, в его памяти Вероника была девочкой с косичками, тащащей за ногу любимую куклу. В общем, на слова дворецкого он не обратил ни малейшего внимания, а мечтал о ванной и бутылке пива.
- Ванна готова, месье, - Мишель вошла в комнату.
- Мерси, - отозвался Андрей и обратился к Абу Саиду. – Налей, пожалуйста, чего-нибудь.
- Вино? – Уточнил дворецкий. – Какого года?
- Лучше что-нибудь из русской пшеницы, год урожая не важен, - улыбнулся Андрей, прекрасно зная, что Абу его поймёт. Дворецкий уже давно привык к различным языковым выкрутасам Андрея.
Абу Саид был французом арабского происхождения. Родом из Алжира. Его арабская ветвь с давних времён неоднократно пересекалась с французской. Так что во внешности дворецкого, было мало что от собственно араба. Разве что некоторые характерные черты лица, да глаза. Чёрные, быстрые, немного хитрые.
- Один вопрос, месье Андре, с Вашего позволения, - задержал он его.
- Да?
- Как поживает мадмуазель Вероника? О страшной судьбе генерала Наджи много писали в газетах, а вот о ней самой, естественно - ничего.
Андрей постоял пару секунд, размышляя, потом ответил:
- Она где-то во Франции. И её поисками, в ближайшее время я собираюсь заняться.
Губы Абу Саида тронула улыбка:
- Очень буду рад Вам в этом помочь, месье Андре.
И направился в курительную комнату за водкой. Андрею всегда нравилось название – курительная. Не курилка или какая-нибудь пошлая бильярдная, хотя стол там стоял. А именно курительная. Располагающая к долгим беседам и дискуссиям. Или просто размышлениям в одиночестве, под взглядами каких-то господ на портретах.
Но это потом. Вечером. Сейчас – ванна!

- Хм. А хата ничё так, клёвая, - сказал Ален в прихожей, после чего швырнул рюкзак в угол и прошёлся небрежной походкой оглядываясь по сторонам. – С «хрущёбой» не сравнить.
Яков Альбертович поморщился. Поставил свой металлический, несгораемый кейс на пол. Потом повернулся, достал бумажник и вынул купюру. Сопровождавший их парень тут же свернул бумажку, быстро упрятал в карман джинсов и вышел, бросив взгляд на Алена. Тот в свою очередь тоже взглянул на парня, чуть заметно улыбнулся и как говорится «сыграл» глазами.
Это не укрылось от Якова и, когда парень вышел, он сказал:
- Так, или ты прекращаешь свои фантазии, или…
- Или чо? – Поинтересовался Ален. – Не зуди, папаша. Я тебе нужен, так что оставь свои…
- Кажется, придётся вернуть тебя в Москву, - перебил его Яков и достал телефон.
- Э, стопе, чё за дела ваще? Мы добазарились, так что не кипишуй.
- Да, - не стал отрицать очевидного Яков и тоже перешёл на сленг. – Мы добазарилсь и я помню расклад. Тебе очень понравилась тема на халяву заполучить симпатичную мордочку и по лёгкому срубить десять лимонов с портретами королевы на бумажках.
- Ну, - ответил Ален.
- Загну, - в тон ответил Яков и вернулся к обычной речи. – Мы свою часть договора пока выполняем. Лицо тебе перекроили.
- Да уж, - Ален тоже перешёл на человеческий язык. – Знал бы, что будет так больно, ни за что бы не согласился.
- Красота требует жертв, - хохотнул Яков, осёкся и нахмурился. – Однако ты даже и не думаешь делать тоже самое.
- Не понял? – Удивился Ален. – Это чего это я не делаю?
- Ты должен сыграть роль человека, под которого тебя сделали. Он, как и ты, тоже таскал к себе в постель всё что видел. Однако взгляд его останавливался исключительно на противоположном поле.
- А, вот откуда зуд пошёл, - Ален хмыкнул. – Так я и по девочкам работаю тоже. Но почему бы не сделать приятных исключений.
И он кивнул на дверь, в которую недавно вышел парень.
- Да потому что никогда Андрея Соловьёва за такими исключениями не замечали.
Ален хмыкнул, потом достаточно логично заявил:
- Так ведь и я не сразу открыл для себя новые удовольствия.
- Угу, - Яков подобрал кейс. – Я помню объявление: «Высокий, стройный, голубоглазый юноша, французского происхождения, исполнит любые ваши фантазии. Возраст и пол значения не имеют. Семейные пары – приветствуются».
- И что? – Ален зашёл в гостиную и крикнул оттуда. – Когда ты мне позвонил и я приехал, у меня даже сомнений не возникло, что ты для себя решил подарок сделать. Не знал только, нагибаться придётся, или нагибать.
- Уровень голоса немного уменьши, - предложил Яков. – Ещё не вся Франция это слышала.
- Да ладн те папаша, не стесняйся, один раз не гондурас. Глядишь и подсел бы.
Раздался заливистый смех. Яков решительно зашёл в гостиную, положил кейс на колено, открыл и достал пухлую папку. После этого он бросил её Алену.
- Садись и читай.
- Блин, да тысячу раз уже читал, - Ален швырнул досье на пол.
- Прочти в тысячу первый, - предложил Яков, защёлкивая замки. Потом повысив голос продолжил. – И прекрати вести себя как шлюха. Тут не выдуманное французское происхождение, а реальное. Ален Д’ Фушо… Надо же придумать. Теперь ты не Саша Загорнов из Подмосковья, а Андрей Соловьёв, реальный парижанин. Хоть и из предместья. Удивляюсь, как тебе вообще удалось институт иностранных языков закончить.
- Мон мама, настаивали-с, - ответил Ален запинывая папку под стол. – Хотя в одном она была права, в жизни пригодилось. Со своим французским языком я имел большой успех. При встрече французским, во время прелюдии языком, а в конце просто имел.
Он расхохотался.
- Прекрати и подними досье, - рявкнул Яков.
- Послушайте, месье, - сказал Ален. - Я вам одну умную вещь скажу, только без обид. Не стоило бы тебе, папаша, на меня орать. Ни сейчас, ни в будущем.
- Что?! – Удивлённо воскликнул Яков.
- Да ничего, - спокойно ответил парень. – Привыкнешь ещё. И там где не положено, привычка сработает. Очень впечатляющая сцена: на наследника-миллионера, какой-то заштатный юристишка-еврей покрикивает.
Яков замер и почесал голову:
- Хм, пожалуй ты прав, я не подумал.
- Вот-вот, - Ален наклонился и поднял папку. – Доминировать тоже нужно уметь. Иначе садомазохистские игры перестают приносить удовольствие и, тупо, становится больно. Так что подумай пока, папаша, а я пойду ванну приму и эту твою дребедень почитаю, раз тебе так хочется. Кстати, если надумаешь, можешь присоединиться. Я тебе спинку потру, потом ты мне, потом опять я тебе. Ну, я моложе, меня на дольше хватит.
Яков отчаянно сплюнул. Ален хохотнул, взял досье под мышку и отправился искать ванную, насвистывая «Эммануэль».
А Яков опустился в кресло. Да уж. Дублёр Соловьёва, оказался тот ещё фрукт. Но зато с врождённым артистизмом и превосходным знанием французского языка. К тому же когда немецкий хирург увидел его и то, во что пациента нужно превратить, чуть не запрыгал от радости. Яков тогда даже удивился, ведь никакого сходства. Но видимо врач видел больше, какие-то свои нюансы. Как бы то ни было, но немец дело сделал. Яков, конечно, не был при жизни знаком с Соловьёвым-младшим, но на его взгляд, по сравнению с фотографией – один в один.
И зря он орал на парня, тот прав. На импровизированном экзамене, устроенном ещё в Германии, дублёр достаточно убедительно поведал выдуманную для него легенду, о нападении египетских солдат из мятежных войск с последующим избиением, о том, как два месяца пролежал в какой-то нищенской больнице-приюте, пытаясь вспомнить: кто он? А с подписью реального Соловьёва им вообще несказанно повезло. В его квартире оказались документы с достаточно чёткими образцами. По ним стало ясно, что парень даже русские бумаги подписывал латиницей. И Ален, пока лежал в клинике, успел освоить автограф своего прототипа и довести его начертание до уровня автоматизма.
«Нет, кто бы мог подумать, - мелькнуло в голове Якова. – Замухрышка сокурсник, невзрачный хорошист и так моментально сориентировался. Закончив это дело, можно будет отойти от любых дел насовсем».
Вспомнив о Черноусове, Яков невольно вздрогнул. Он всегда чувствовал дискомфорт, при таких воспоминаниях. Там, в Египте, после того как Вадим достал пистолет, он был слишком напуган, чтобы это показать. Но теперь страх был вполне осознан. Что он в принципе знал? Расстались они после получения диплома, да и не дружили никогда особо. Отношения как между сокурсниками не более. Узнав, что тот работает атташе в российском полпредстве, сам вызвался в командировку, больше из экономии. Любой работник конторы, за казённый счёт, использовал бы поездку в Египет так, как её использует большинство россиян, отправляющихся в страну пирамид.
Встретившись в кабинете, нисколько не удивился всё тому же, как говорится затрапезному виду Вадима. И когда тот повёз его к пирамидам и стал болтать о гешефте, Яков сразу сообразил, что к чему. Но сделал ошибку. Он по-прежнему воспринимал его как обычного неудачника. И вдруг пистолет и кривая усмешка. А ещё ледяное спокойствие в глазах. Да этот небрежный жест, когда он отложил оружие на панель автомобиля. И многозначительная фраза, повторённая дважды: «Так надо».
Яков не был до конца уверен: работает Вадим на себя, или добывает средства для российской разведки. Если первый вариант, то ничего страшного. А если это, по существу, операция спецслужб, в которую его втянули против воли?
«Натурализация? Документы и легенда? Ну уж нет. Обойдусь».
Яков твёрдо решил исчезнуть. Бросить дублёра на произвол судьбы, случайно обронить в этом, снятом коттедже конверт с израильским адресом своего приятеля и раствориться. В джунглях Южной Америки или лесах Канады. Пусть попробуют найти. Вадим сам того не зная, дал ему ключ. Страховку от вечного страха быть найденным. «Если бы каждый тебя подозревал, не существовало самого понятия - разведка». Кажется, так он тогда сказал.
«Ну что же, это был замечательный намёк», - улыбаясь, подумал Яков.
О непреодолимых сложностях, при вступлении дублёра во владение капиталом, он конечно, тогда приврал. Пытался набить цену. В принципе всё очень и очень просто. Нотариус привезёт все необходимые бумаги и дублёру нужно будет всего лишь поставить подписи. Без какого либо участия временных управляющих. Однако нотариус был знаком с Андреем при жизни. Так что играть придётся без дураков. Но это через несколько дней. Пока нужно дать дублёру время освоиться во Франции, почувствовать себя парижанином.
Яков прислушался. Где-то раздавались плеск и мурлыканье – Ален принимал ванну и чего-то напевал. Юрист, известный дамский угодник, до сорока шести лет проходивший в холостяках, недобро усмехнулся, встал с кресла и отправился в глубину коттеджа. Через некоторое время мурлыканье смолкло, и прозвучал вопрос Алена:
- Почему я всегда оказываюсь прав?

Эрик повторно наполнил бокал вином и продолжил рассказ.
- В Аль-Симатру мы с Жераром и его людьми отправились ближе к вечеру. Перед этим немного посовещались и решили, что, скорее всего, будем иметь дело не с профессиональными «похитителями невест», а дилетантами. Уж слишком значимой фигурой была Вероника. Не такой, как при жизни отца, но всё-таки. Ведь даже Амат упомянул её в своём первом указе отдельным пунктом, как дочь героя Египта. В общем, профессионалы на такое вряд ли пошли бы. А иметь дело с любителями всегда опасно. Вполне могло дойти дело до ненужных эксцессов, в том числе и перестрелки. Потому оружие мы взяли с собой.
- Как Жерар отнёсся к предстоящей операции? – Спросила Софи.
- Без восторгов, - честно признался Эрик. – Потребовал у меня полную предысторию.
- Что ты ему рассказал? – Тут же спросил Винсент, опережая начальницу.
- То же самое, - медленно произнёс Эрик. – Но несколько изменил детали. Я сказал ему, что получил известие о намеченном похищении, от супруги одного из министров, в обмен на обещание дать ценную информацию.
- Зачем? – Поморщилась Софи.
- Думаю, он, вряд ли поверил бы в таинственную мадмуазель Просто.
- И теперь он топит тебя приятель, - отозвался Винсент. – Говорит, что ты намеренно ввёл его в заблуждение.
- А проще говоря – соврал, - добавила Софи и потребовала. – Дальше.
Эрик отпил вина, помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
- До правительственного центра мы добрались окольными путями. Были вооружены и опасались полицейских патрулей и постов. К тому же машина Жерара была с перебитыми номерами. Хорошо перебитыми, но полицейские, что охраняют резиденцию правителей Египта, оснащены компьютерами. Доехали почти до самой цели, только с тыльной стороны. Там, как известно, Салих приказал вырыть сеть каналов и засадить всё зеленью. Замаскировав машину, отправились к особняку. Он был обнесён забором, но в отличие от большинства Египетских строений такого типа, скорее декоративным. В общем, преодолеть его труда не составило, тем более что дом Фархата стоял как бы отдельно от остальных. Опасались собак, к счастью оказалось, что у Вероники вообще нет никакой охраны. Бывшая разбежалась, после того как хозяина провезли по улице в повозке, а новую, молодая хозяйка не нанимала. Была бы она не дочерью Фархата, думаю, ей давно бы надели мешок на голову. К Веронике вначале отправился я один и решил войти всё же через главный вход. Как выяснилось – поступил разумно.
Он замолчал и снова пригубил вино. Софи и Винсент ждали продолжения, однако Эрик явно тянул время, выдерживая необходимую паузу и подстёгивая тем самым любопытство.
- Вероника встретила меня в вестибюле, стоя на лестнице. Без страха, скорее с любопытством. Никакой неприязни или недружелюбия, если не считать девятимиллиметровую «Беретту» направленную мне в лоб. Держа руки на виду и стараясь не делать резких движений, я поведал юной амазонке о неприятности, которая ожидает её этой ночью. Она мне не поверила. Тогда я сослался на мадмуазель Просто, описав её. Она удивилась, но покачала головой. Однако когда я упомянул книгу, сильно заинтересовалась, даже убрала, наконец, своё оружие, изрядно меня нервировавшее. Пролистнула несколько страниц и неожиданно поверила. Произнесла странную фразу, вернее начала произносить. «Не думала, что это…» и замолчала. Потом позволила, в кавычках, нам её охранять, удалилась в одну из комнат, заперлась и не выходила оттуда пока всё не закончилось.
- И ты ничего не спросил о её предположениях? – Поинтересовалась Софи.
- Да как то даже не подумал, - ответил Эрик. – Но я всё ещё пребывал в уверенности, что дело идёт об обычном похищении молодой девушки для какого-нибудь старика. Короче говоря, Жерар расставил своих людей по вестибюлю, перед главным входом. Все остальные двери были забаррикадированы, жалюзи на окна опущены. Свет погашен. Похитители появились в пятом часу утра, когда темнота немного рассеялась. Дверь была заперта, однако с замком они легко справились. Их было трое…
- Трое? – Удивлённо перебила его Софи.
Эрик поморщился.
- Да трое, - подтвердил он. – Ещё двое в это время, очевидно, следили за черным входом и окнами. Но об их существовании мы ничего не знали. Короче в вестибюль вошли трое. Мы дождались, когда они окажутся в центре, после чего ослепили их светом фонарей. В наших планах было напугать гостей, связать, быстро допросить и оставить в особняке, а Веронику отправить в американское посольство. Однако план тут же рухнул, поскольку эти трое почти мгновенно рассыпались по вестибюлю и открыли ураганный огонь. Двое из троих людей Жерара были убиты сразу. Похитители, как и мы, были вооружены бесшумным оружием, так что огневой контакт происходил в сумраке от открытой входной двери и тишине. Только вспышки фонарей и шум шагов. Да ещё звон от разбитых стёкол. Весь бой длился около полутора минут. Двоих нам удалось ликвидировать довольно быстро, но третий оказался очень хорошо подготовленным. Всё время перемещался и был обучен стрелять на шум. Наконец Жерар, по сигналу, внезапно включил свет и только тогда мы его расстреляли из трёх пистолетов сразу. Перезарядились. Я отправился посмотреть, что же это за похитители с отличной военной подготовкой. А Жерар со своим человеком, решили проверить, что с нашими людьми. И в этот момент ворвались ещё двое. Один из них ранил человека Жерара в грудь, Жерар выстрелил в него, второй выстрелил в Жерара, ну а в него уже выстрелил я. Находился на фланге, так что от дверей они меня не заметили. Тот, в которого я стрелял, ещё дергался, пришлось добить. В этот момент появилась Вероника. Всё с тем же пистолетом в руках. И я у неё спросил:
«Кто это такие, чёрт возьми?»
Она, как мне показалась, была изумлена:
«А разве вы не знали? Это холуи вислоухой собаки».
Меня как ударило в этот момент. Похитители были в масках, но я уже не сомневался, кого увижу, сняв её с того, который столь яростно сопротивлялся.
И что, Икнатон Шахназ и правда работал на DGSE?
Софи пожала плечами, хотела что-то сказать, но её опередил Винсент:
- Ребята из военной разведки утверждают, что да, - сказал он. Обмакнул кончик своей сигары в коньяк, сунул её в уголок рта и продолжил. – Якобы уже успел передать им часть ценной информации, в ближайшее время они планировали получить ещё более ценную, а в перспективе собирались влиять на Амата, через начальника его личной охраны.
Софи кивнула и добавила:
- Правда это или нет, теперь не выяснить. Но у военной разведки непробиваемая позиция. Они работают, а кое-кто, своими дилетантскими методами, им мешает.
- Да уж, - покачал головой Эрик. – Кстати о дилетантах. Справиться с профессиональными диверсантами, не теми, что таскают на левой руке красные бантики, а именно элитой Бессмертных, это…
- Кстати о профессионалах, - несколько раздражённо перебила его Софи. – Зачем вообще было доводить дело до столкновения? Почему было сразу не увезти Веронику к американцам?
Эрик посмотрел на неё, потом усмехнулся и ответил:
- Думаю, любой бы на моём месте захотел узнать: кто это рискнул похищать дочь национального героя? К тому же косвенно находящуюся под опекой правителя Египта. Такие знания порой очень дорогого стоят.
- Ага, - подтвердил Винсент. – Или дорого обходятся. А то, что похитителем является сам опекун, тебе и в голову не приходило, приятель?
- Нет, - честно признался Эрик. – Сработало европейское мышление. Главы государств не похищают для себя женщин.
- Это спорное утверждение, - неожиданно сказала Софи, но спохватилась и не стала развивать тему.
- Спорная или нет, я не знаю. Но Амат был последним, на кого можно было бы подумать. И кстати, не сработал ли и потом стереотип?
- В смысле? – Не понял Винсент.
- Почему все решили, что раз похищением руководил Шахназ, значит приказ отдал Амат. А то, что Шахназ мог работать по собственной воле, тебе в голову не приходило, приятель?
Почти дословно повторив фразу Винсента и сделав особое ударение на слове приятель, Эрик усмехнулся.
- О, - Софи даже повела головой. – Ты учишься думать, малыш. К сожалению слишком поздно. Но оставим пока эту тему. Что происходило дальше?
Эрик поморщился, но продолжил:
- А дальше я запаниковал. Пятеро бойцов элитного подразделения Египта, среди которых начальник личной охраны и близкий друг Амата мертвы, двое наших тоже. Ещё двое ранены. Машина чёрт знает где. На улице светает. В общем, это был шахматный пат. Но тут в дело вмешалась Вероника. В гараже особняка стоял лимузин её отца, естественно с правительственными номерами. Хоть Фархат и мёртв, но магическую силу этих номеров ещё никто не отменял. Я подогнал его к крыльцу, вдвоём с Вероникой мы перенесли тела наших ребят в салон и помогли сесть в машину раненым.
- С Вероникой? – Несколько удивлённо спросил Винсент и не дожидаясь ответа произнёс. – С каждым днём я уважаю эту девчонку всё больше.
- Сейчас подкину поводов для уважения, - пообещал Эрик. – Я видимо нервничал, да и уметь нужно водить эту штуковину. Так что за руль села она сама. Оказывается навык у неё имелся – отец очень любил когда она его возила. Полицейских было немного и как мы рассчитывали, они замирали по стойке смирно и отдавали честь. Правда, я видел, что они тут же докладывали куда-то о проезде лимузина и это меня тревожило. Только когда уже всё закончилось, я сообразил, что видимо Шахназ, тоже рассчитывал уйти подобным образом. Наличие правительственного лимузина секретом не являлось. Так что те, кто получал эти доклады, очевидно, были предупреждены и считали, что ничего особенного не происходит.
- И зачем Шахназу это было нужно? – Скептически поинтересовался Винсент. – Увёз бы сразу во дворец и дело с концами.
- А вот расскажу до конца, поймёшь, - пообещал Эрик и продолжил. – По дороге, между Аль-Симатрой и Каиром, человек Жерара умер. По моему приказу, Вероника свернула в сторону. Там мы выкопали в песках могилу и похоронили всех троих. Туда же сложили и оружие. Затем доехали на всё том же лимузине до окраины Каира, где у нас находилась конспиративная квартира. Вернее дом. Загнали лимузин в гараж, хотя рисковали – нас могли заметить соседи, несмотря на ранний час, и я стал думать, что делать дальше. Естественно о визите в американское посольство даже речи быть не могло. И оставаться в Египте Веронике, а тем более Жерару было нельзя. Сомневался на счёт себя, хотя единственное, откуда могла придти информация о моём возможном участии – незнакомка. А что касается Жерара, его автомастерская была бойким местом. Даже если он скажется больным, то отсутствие его работников, лежащих сейчас в песках, всё равно заметят. Он сказал, что у него на сегодня и завтра есть несколько срочных заказов, так что клиенты поднимут шум. При самых благоприятных обстоятельствах, у нас было не больше дня. И я не сомневался, что полиция найдёт брошенную машину на которой мы приехали. Номера перебиты, выяснить это труда не составит. Так что начнут проверку автомастерских. Таинственное исчезновение персонала тут же наведёт их на след. А уйти из Египта прямо сейчас, мне казалось невозможным. Была уверенность, что вот-вот начнётся чрезвычайный розыск. Один патруль с проверкой, или внимательный полицейский и всё.
Сидя на конспиративной квартире, я постоянно слушал полицейскую волну, но там всё было как обычно. Буднично. Конечно, они могли скрывать начало розыска, но тем не менее. И я рискнул. После девяти утра начал обзванивать своих клиентов из высших слоёв общества Египта. В том числе связанных с правительством. Повод был более чем убедительный, не секрет, что продажи, после мятежа упали. Египет только возвращался к прежней жизни. Так что менеджер звонит в надежде продать свой инвентарь. Обычная коммерция. Ну и сопутствующие сторонние разговоры. Таким образом, я узнал, что накануне вечером Амат выехал в пустыню, якобы ему захотелось побыть одному. Будет отсутствовать не менее суток. Оказывается, он периодически проделывает такие экскурсии. Вот я и говорю, что видимо следом за ним, на лимузине Фархата должны были привезти Веронику. Из всего этого я сделал вывод, что пока о столкновении и гибели Шахназа ничего неизвестно. Вероника подтвердила, что жила уединённо, единственным посетителем была приходящая раз в три дня домработница. По вечерам. У нас появился шанс. Я связался с нашим человеком в «Эйр Франс». Потом взял напрокат автомобиль и вывез Веронику и Жерара в аэропорт. Наш человек сумел провести их на борт самолёта и они вылетели в Париж. Я же отправился в свой офис, чтобы написать подробный отчёт Старику и заодно решить, что делать дальше. В случае осложнений собирался затаиться на некоторое время, а затем уходить по подложным документам.
Винсент выпустил облако дыма, с громким стуком поставил бокал с остатками коньяка на столик и разразился гневной фразой:
- Совершенно нелепая и глупая история, похожая на сюжет третьесортного шпионского боевика. Таинственные блондинки, загадочные книжки с иероглифами, исчезающие записки, красивые девушки с пистолетами, перестрелки, лимузины, - он выдохнул сделал паузу и подытожил. – Но именно потому я в неё верю. Тем более что главный участник всего этого – идиот.
- Оу, - Эрик вскинул брови в притворном изумлении. – Ты изучил, наконец, психиатрию?
- Послушай малыш, - произнесла Софи. – Я сама сторонница, чтобы агенты-нелегалы действовали самостоятельно. Но это как раз был тот самый случай, когда необходимо было получить санкцию Конторы. Хотя, не уверена, что Старик запретил бы проведение операции.
Винсент глянул на начальницу и достаточно логично заявил:
- Зато у нас теперь, была бы такая же железная позиция, как у ребят из DGSE. Старик в отставке, с него и спрос. Но это всё из разряда если бы. А теперь нам нужно убедительно доказать месье Бухгалтеру, что Вероника представляет для спецслужб неизмеримо большую ценность, чем какой-то занюханный начальник личной охраны Амата.
Он откинулся на спинку дивана, пуская клубы дыма. Пепел при этом сорвался, упал на светлый плащ. Желая его стряхнуть, Винсент провёл ладонью и, на ткани появилась чёрная угольная полоса. Лицо заместителя Софи скривилось ещё больше.
- Чёрт, - пробормотал он. – Новый плащ.
Софи не обращая внимания внимательно следила за Эриком. Наконец спросила:
- Ты раскопал что-нибудь?
И Эрик, следя за манипуляциями бывшего напарника, медленно покачал головой. Потом посмотрел на Софи и ответил:
- Всё что я раскопал, только убеждает меня, что за похищением всё-таки стоял Амат

- Вначале начались странные дела с прессой, - продолжил рассказывать Эрик. - Притом на государственном уровне. Эта утренняя заметка, на следующий день. Я едва кофе не обжёгся, когда её увидел. Сам факт такой публикации, кого угодно мог шокировать, обычно смерть работников специальных служб, тем более такого высокого ранга особо не афишируется. Но на фото был действительно Шахназ. Мы оставили его на полу в прихожей. На паркетном полу. А на фото он лежал на ковре. Потом ни слова о перестрелке, хотя её следы были по всему вестибюлю. И обтекаемая фраза, что, мол, рядом с телами убитых было найдено заряженное и готовое к применению оружие. Ещё складывалось твёрдое убеждение, что тела были, мягко говоря, разбросаны по всему особняку. Кто-то, очень влиятельный, намеренно скрыл, или изменил перед публикацией некоторые факты. Тут же понеслись слухи. Все склонялись к участию в этом деле американцев, но слухи эти выставляли, прежде всего, самого Амата в невыгодном свете. Начались опасные брожения, в открытую стали поговаривать, что столь недостойный человек, извиняюсь за тавтологию, недостоин управлять Египтом. Всё же у Фархата было много соратников и друзей. В том числе на самом верху политической пирамиды.
А потом, через несколько дней, когда кипение уже начало достигать предела, милейший парень по имени Убэйд, ставший незадолго до того премьер-министром, собирает историческую пресс-конференцию. Заметьте, не пресс-секретарь, не министр внутренних дел Египта, а именно Убэйд. Демонстрируя прекрасную актёрскую игру, он поведал о том, что расследование практически закончено. Оказывается Икнатон Шахназ и его боевые товарищи, мирно отдыхали в одном из ночных клубов Каира. Воспользовавшись тем, что они чувствовали себя в безопасности, нехорошие люди подло их убили. Затем тела были перевезены в особняк Фархата, для имитации нападения. При этом, тут Убэйд иронично усмехнулся, люди затеявшие этот фарс, продемонстрировали своё полное невежество и незнание элементарных основ криминалистики. Они подложили к телам убитых оружие, из которого те, собственно говоря, и были убиты. Получалось, будто они долго стреляли друг в друга, потом разошлись по особняку и умерли. А в одном случае, так вообще, можно предположить, что человек покончил жизнь самоубийством, выстрелив несколько раз в самого себя. Тут Убэйд коротко рассмеялся, но затем стих, и продолжил рассказывать, что этот балаган устроили бывшие, тут он смутился и даже хихикнул, прикрывая рот ладошкой, очень близкие друзья Пахора, подстрекаемые бывшими же чиновниками из так называемой оппозиции. Те самые, кому не нашлось места в новом правительстве. Отсюда и распускаемые ими слухи, требования отставки Амата и назначении выборов. Организаторы всего этого уже арестованы и дают показания. После этого лицо Убэйда стало очень печальным и он сказал: «Что касается Вероники Наджи, извиняюсь, Вероники Стеллс, то доподлинно известно, что она, как истинная дочь своего отца и даже можно сказать – дочь своего народа, отказалась от участия в этом недостойном спектакле. После чего была вывезена в неизвестном направлении и её судьба вызывает серьёзную озабоченность правительства».
Короче говоря, Убэйд справился со своей задачей на все сто. Амат был обелён, Шахназ был обелён, Вероника едва ли не объявлена великомученицей, а ещё попутно прихлопнули недовольных. И, как мне кажется, если бы изначально всё это происходило без открытости, то вряд ли получился такой эффект. А так, всё в логической цепочке – первые публикации выдавали явную растерянность власти, затем оппозиция сама заявила о себе в полный голос и попала в ловушку. Но премьер-министр только моментально сориентировался и использовал ситуацию с наибольшей выгодой. Что касается самого Амата, то мне тоже доподлинно известно, что тот пришёл в ярость, когда узнал о провале похищения. Ему нужна Вероника потому что она знает то, чего не знает он. Но очень хочет узнать.
- Малыш, - Софи мило улыбнулась. – Мы смотрели пресс-конференцию Убэйда и пришли к тем же выводам. Но что касается Вероники, то боюсь она ничего не знает. Её интервьюировали на полиграфе. Специалисты почти со стопроцентной уверенностью заявляют, что ей ничего не известно о целях похищения, хотя она допускает сексуальную мотивацию похитителя.
- Оу, - воскликнул Эрик. – Вы допрашивали Веронику на «детекторе лжи». Впечатляет.
- Ты знаешь, что это стандартная процедура, приятель. – Отозвался Винсент. – Она тебя тоже ожидает, правда работать с тобой будут специалисты под личным руководством месье Бланше. Очень надеюсь, что хитрый прибор подтвердит твои рассказы.
- Я конечно не специалист, - ответил ему Эрик. – Но, насколько мне известно, эффективность исследований на полиграфе зависит от поставленных вопросов. Я догадываюсь, о чём расспрашивали Веронику. «Вы знаете, зачем Вас пытались похитить? – Нет! Допускаете ли вы возможность, что Вас хотели просто трахнуть? –Да!». Вот и всё. Детектор лжи сдулся, потому что первый вопрос не явный, он требует уточнений. Второй уточняет первый, но из области наиболее вероятных предположений. Думаю, что если бы она сказала «Нет», то детектор показал реакцию на ложь. А может быть и нет. Да, а ещё, на каком языке её допрашивали? Французский не родной, тут у неё фора. И не забывайте - у дочери Фархата воля как у отца.
- И ты говоришь, что не специалист? – Усмехнулась Софи.
- Да так, - ответил Эрик. – Читал, из любопытства.
- Всё это пустая болтовня, - подал голос Винсент. – Смирись, приятель и признай, наконец, что вся эта кутерьма завертелась потому, что Амат решил залезть девчонке под юбку.
- При большом желании Амат мог бы залезть ей под юбку, - согласился Эрик и тут же ошарашил начальство, - Однако, что делать дальше он бы не знал, по причине врождённой импотенции.
По наступившей тишине он понял, что попал, как говорят стрелки – в яблочко. Софи и Винсент смотрели на него округлив глаза.
- Оу, - Эрик приподнял полупустой бокал с вином. – Я гений. Оказывается я знаю то, чего не знает Контора.
- Это точно? – Тут же спросила Софи.
- Информация стопроцентная, – подтвердил Эрик. – Получена от любовницы Амата.
Винсент хмыкнул, залпом допил коньяк, потом сказал:
- Прошу прощения, но приятель, ты сам себе противоречишь. Амат с рождения импотент, однако, у него есть любовница.
- А ты думаешь, почему Убэйд сделал такую головокружительную карьеру? Из мелких дворцовых служащих до премьер-министра, или кто он там – Главного Писца? Потому что с шестнадцатилетнего возраста Амата занимался его, как говорится – имиджем. Пахор был придурковатым любителем кукол и мальчиков, этого не скрывали. Даже наоборот, выставляли напоказ, оправдывая регентство Салиха. Мол ничего не поделать, династия выродилась, вот явный тому пример. Пусть трахает своих кукол и связывает мальчиков, но страной будет руководить, хоть и не египтянин, зато настоящий мужчина. Однако если бы узнали о том, что и Амат неполноценен, то к Салиху возникла бы большая претензия. В вырождении династии вполне могли обвинить его самого. Со всеми вытекающими неприятностями. Так что Убэйд, эту любовницу-ширму, нашёл ему в подходящее для того время. Ни у кого и сомнений не возникло, что Амат не мужчина в полном смысле этого слова.
- Это тебе поведала Хагар? – Уточнила Софи.
- Хагар? Да она. Вот ведь судьбоносное имя. Хагар – оставленная. Хотя назвали её так из-за того, что маленькую девочку подкинули в одну арабскую семью, где она мирно росла до шестнадцати лет. Потом её извиняюсь, продали-купили, отмыли, одели, научили манерам и приставили к Амату в качестве официальной любовницы. Или наложницы, если выражаться восточным языком. Вскоре после событий в особняке Фархата, она оставила резиденцию Амата, освободившись наконец от своей роли. Когда я встретил Хагар, она была в глубоком трауре по… кому бы вы думали? По Шахназу. Самому любимому и единственному мужчине своей жизни. Ну, если не считать меня, - тут Эрик сально улыбнулся. – Конечно же, она не знала, что я имел непосредственное отношение к гибели её неформального любовника. А поскольку я помог ей смягчить горечь от этой утраты, доказав что ещё не всё для неё потеряно, в благодарность сия дама поведала мне о некоторых интересных вещах. И о потенции Амата и о том, для чего ему нужна Вероника. Наиболее вероятное предположение. Так вот, если бы специалисты на полиграфе спросили Веронику: «Известно ли ей что-нибудь о том, почему египетская казна оказалась практически пустой?», думаю шок был бы обеспечен. Лица бы у них были такие же, как сейчас у вас.
Он расхохотался, долил себе вина и выпил несколько глотков.
- Причём здесь египетская казна? – Нахмурилась Софи.
А Винсент озадаченно качал головой и шевелил губами, словно в ответ на какие-то свои мысли.
- Казна? – Переспросил Эрик. – Это интересный вопрос, но если подумать, то всё становится элементарным. При Салихе, Египет динамично развивался. Два с лишним десятилетия наращивал свою экономику. Получил выгодный займ у русских, потом ещё отсрочку платежей. Не без интереса конечно же со стороны кредиторов. Русские намеревались вплотную заняться перевооружением египетской армии и энергетикой этой страны. В последнем вопросе, кстати, наши прямые конкуренты. Но в любом случае у Египта должен был быть солидный финансовый задел. Амат устраивает триумфы на своей несмазанной колеснице, казна в это время пустеет, а министр финансов, не дожидаясь пока скрип, достигнет резиденции правителя, вскрывает себе вены. И начинаются анекдоты и слухи. Мол пока Амат доехал до Аль-Симатры, чиновники успели всё растащить, самовольно начав «Большой Египетский Грабёж». Другие утверждают, что Амат сам опустошил казну, щедро рассчитавшись с англичанами за помощь. Якобы он компенсировал им всё, что они потеряли во время и после освободительной войны. Это конечно только домыслы. Но, как бы то ни было, а миллиарды фунтов где-то лежат запертыми для Амата и ключик к ним, скорее всего у Вероники. Ведь никому даже в голову не пришло, что всё было проделано предусмотрительным Фархатом ещё до того, как Амат двинулся в свой поход. И уж тем более никому не пришло в голову увязать пропавшие миллиарды и юную девушку.
- Браво, малыш, - воскликнула Софи. – А говоришь, ничего не раскопал.
Винсент скептически покачал головой.
- Очень много бы и если, - сказал он. – Хотя идея пожалуй интересная. Если она соответствует действительности, то к чёрту Шахназа и его кураторов из DGSE. Возвращение египетской казны это ключ от самого Египта, а не какой-то стукач из окружения Амата. Садим девчонку на «детектор лжи»?
Эрик покачал головой.
- Извини приятель. Тут дело щепетильное. Я уже говорил, у Вероники железная воля. Видел бы ты это спокойное лицо, когда мы тела грузили. А тайна, которую она носит, очень большая тайна. Боюсь, полиграф стушуется, ведь опять же, прямых вопросов мало. Нам ничего не известно о способе, которым Фархат увёл казну. Спугнём её, раньше времени.
Винсент пожал плечами:
- Есть и другие методы. А у нас всего пять дней.
Но Софи в это время внимательно смотрела на Эрика, словно чего-то ожидая. Тот ей подмигнул и ответил Винсенту:
- Другие методы это да, конечно. Но лучше оставить их на крайний случай. Дайте возможность вначале поработать мне.
Он провёл рукой по волосам, развалился в кресле и допил вино. При этом самоуверенно смотрел на приятеля. Винсент ухмыльнулся:
- Ты так уверен, что тебе удастся выудить у неё информацию? Прям как в старые добрые времена. Помню мы с тобой ещё пари заключали. Представляешь, Софи, я ни разу не выиграл.
Но та не обратила на фразу Винсента ни малейшего внимания. Подумав немного, спросила Эрика:
- У тебя есть план?
- Да какой тут план. Насколько я знаю, всё это время вы держали Веронику под домашним арестом. Или охраной, как это принято называть. И вот возвращение спасителя, в очередной раз спасающего её, на этот раз от заточения, экскурсия по Парижу, признание в большой любви, романтический вечер в уютном ресторане. Потом я целую её, перед тем как уснуть, а на утро она, прижимаясь к моей груди, наконец, освободится от мучающей её тайны.
- Не так быстро, приятель. – Остановил его Винсент. – Что-то мне подсказывает, что она не так проста, как ты думаешь. Да и информация слишком уж тяжёлая. Если она, конечно, вообще есть, эта информация.
- Да брось, ты, - ухмыльнулся Эрик. – Девочка до двадцати лет сидела в особняке, ожидая пока отец найдёт ей мужа. Здесь её прогулками по Елисейским полям тоже не баловали. И вот свежий воздух, свобода, рядом верный рыцарь с печальным взором и романтическими речами. Головокружение гарантировано. Это я тебе говорю.
- Профи, - фыркнул Винсент. – Но может быть я и ошибаюсь. Раньше у тебя получалось.
А Софи сразу перешла к делу:
- Что тебе нужно?
- Во-первых, одежда для Вероники. Вечернее платье, чтобы подходило ей как нельзя лучше. Во-вторых, подбери элитный ресторан. Мне в Париже особо по таким местам побродить не удалось. В-третьих, чтобы я горилл, которые её охраняют, и близко не видел. И вообще, лучше удалить любую охрану. Один день, чистая импровизация, даже если её кто-нибудь увидит, всё равно, спланировать уже ничего не успеют. Ну и машину, представительского класса. Больше, пожалуй, ничего. Хотя нет. Оружие для меня. На всякий случай.
Винсент снова фыркнул.
- Пари? – Тут же предложил Эрик.
- Господи, - деланно возвёл глаза к небу Винсент. – Что вообще происходит? Дерьмовый шпионский боевик превращается в унылую порнографию. Ладно, пари так пари. Но на этот раз я действительно желаю тебе победы.

Глава 12

«Конечно, он не герцог, зато знает как управлять рестораном»
Андрей допил вино, поставил опустевший бокал на стол и махнул рукой, подзывая официанта.
- Что-нибудь ещё, месье? – Спросил парень, возникая напротив.
- Кофе, счёт и такси, - распорядился Андрей.
Официант кивнул, прихватил попутно опустевшую посуду и исчез. А Андрей в очередной раз обвёл зал взглядом. Место ему действительно подобрали уединённое. Он как бы находился в тени, от колонны, поддерживающей своды потолочной арки, и в тоже время имел возможность наблюдать за некоторыми посетителями. Прямо напротив него сидела пожилая пара. Ужинали, вели неспешный разговор, по долетающим сквозь музыку отрывкам можно понять, что обсуждаются какие-то семейные дела. При этом от Андрея не укрылись взгляды, которыми они обменивались друг с другом.
«Да, представители старой Франции. Любовь, верность, нежность друг к другу до гробовой доски».
Чуть в стороне сидел мужчина с воткнутой за пазуху салфеткой. Вот он налил себе из графина прозрачной жидкости, выдохнул, резко выпил и снова замер, уставившись в блюдо.
«Соотечественник, - весело подумал Андрей. – Каждый приезжающий во Францию русский, считает обязательным попробовать хоть какое-нибудь блюдо из лягушачьих лапок. При этом долго сосредотачивается, подбадривает себя водкой и в итоге не помнит, пробовал или нет, а если пробовал, то, что именно. И на вопросы неизменно отвечает – курица, да курица».
Ещё немного дальше столик опустел. Там недавно была молодая пара.
«Ну что ж, заряд романтики получен, пора его реализовать».
А возле противоположной стены сидела целая компания. Да ещё какая. Двое солидных мужчин, о чем-то разговаривали, громко смеялись, иногда начинали спорить, тыкая в сторону друг друга вилками. Возле каждого сидели дамы в роскошных вечерних нарядах. Манто, бриллианты, перстни. А по сторонам, как секунданты ещё двое мужчин. И у каждого возле ног кейс.
«Чемпионат мира по фаллометрии, - подумал Андрей. – Два солидных бизнесмена. Когда-то оба начинали с того, что в школьном туалете измеряли кое-что линейкой, доказывая остальным своё превосходство. И теперь уже не выпустят мерительный инструмент из рук. Дома, машины, счета, яхты, самолёты. Всё брошено в эту бессмысленную олимпиаду. Даже женщины. Это не просто наряды и бриллианты. Каждая блёстка лишний миллиметр в общем результате».
Конечно, он понимал, что это всего лишь деловая встреча, два человека решили за милым, почти семейным ужином обсудить перспективы сотрудничества. И мужчины рядом это юристы, с подготовленными бумагами. А жёны просто придают встрече именно семейный вид.
«И всё равно фаллометрия, - подумал он. – И ведь я тоже был на пути к этому».
Да, глядя на компанию, Андрей со всей отчётливостью понял, что и он начинал подобную жизнь. Наука? А разве он относился к ней так, как относится увлечённый своим делом учёный? Нет, это всего лишь приставка к фамилии – аспирант. Возможно, потом был бы кандидат наук в области математики. Или даже доктор.
Но всё равно, всего лишь пару сантиметров для таблицы рейтинга. В добавлении к спортивной машине, дорогому костюму, часам, лежащим сейчас на полке в Новосибирской квартире. Потом бы всё же купил яхту. Не из любви к морским путешествиям, а просто потому, что так нужно. Правила требуют.
И ведь на девушек он смотрел через отражение платиновой карты. Он видел в их взглядах то, что хотел видеть. Но не более.
«И какая она к чёрту платиновая? Кусок пластмассы, удостоверяющий, что владелец участвует в скрытом от глаз непосвященных, чемпионате. У кого длиннее, тот и мужик».
Встряхнув головой Андрей отвел взгляд. Одна из женщин в компании начала на него украдкой поглядывать, видимо задумавшись, он слишком пристально на неё посмотрел.
«Вот именно, - неожиданно злобно подумал он. - Пока пухлозадые лабаданы стоя на границе своих владений доказывают друг другу кто громче пукает, мерзкие паразиты спариваются с их скучающими самками».
Он резко поднялся, отодвигая стул и направился в сторону комнат, которые в ресторанах принято стеснительно именовать для мальчиков и для девочек. Хотя у герцога строгого разделения не было. Отдельные комнатки. Он заперся, открыл кран, набрал холодной воды и выплеснул на лицо.
Происходящие метаморфозы его пугали. Он уже знал, что к той, прежней жизни, которую отец иначе как выпендрёжем не именовал, вернуться уже не получится. Однако нового своего мировоззрения он пока не понимал. И терялся.
Посмотрел в зеркало. Да нет, всё тот же Андрей Соловьёв. Поднял руку, привычно сбил с плеча невидимую пылинку.
В этот момент в закрытую дверь кто-то торкнулся. Потом ещё раз. Ручка опустилась, медленно приподнялась. Больше попыток войти невидимый посетитель не делал.
Хотя почему посетитель? Андрей не сомневался, что эта посетительница. Та самая, украдкой поглядывающая на него.
Герцог не напрасно сделал свои комнатки отдельными.
Андрей усмехнулся, поднял палец и опустил. Появилось желание плюнуть в своё собственное отражение. Снова встряхнув головой он вышел. Из двери выпала визитка.
«Ладно, не стоит подставлять даму, - подумал он, пряча визитку в карман и заметив её взгляд из-за приоткрытой щелки соседней двери. - Пусть порадуется, немного. Однако в кабинку я не пойду».
Он вернулся на место. Чашка с кофе уже ждала его, как и счёт. Он снова махнул рукой и передал официанту кредитку.
- Не забудьте добавить, - сказал он. – Сами решите сколько.
- Благодарю, месье, - чуть склонился официант, развернулся и направился в сторону конторки администратора.
Никакого подобострастия Андрей не заметил. Вообще, обслуживание здесь отличалось именно сдержанностью.
«Да, ты посетитель, но мы уважающие себя работники, а не халдеи. Хотя халдеи это кажется русский термин».
Опустевший столик снова был занят и опять парой. Женщину Андрей видел только со спины. Синее, свободное, вечернее платье, шляпа с большими полями. Белые туфли на низком каблуке. Обычный наряд.
Мужчину же разглядел хорошо. Лет тридцать, нос немного с горбинкой, черноволосый. Типичный француз. Всё время что-то говорит, а спутница только кивает головой в ответ.
«Э, мужик, - подумал Андрей, отпивая кофе. – Не переигрывай. Не нужно говорить за двоих, дай и ей вставить слово, пусть хоть в чём-то проявит инициативу».
Оркестр на секунду смолк.
- Вы даже не представляете, как я мечтал об этом дне…
Оркестр снова заиграл и заглушил последние слова фразы. Андрей покачал головой.
«Дурак. Такие слова хорошо бы подействовали на присутствующих здесь, тоскующих жён бизнесменов. Для них это как сигнал, дальше бы они взяли инициативу в свои руки, не спрашивая разрешения. А твоя спутница уже напряглась. Хотя возможно на неё просто действует незнакомая обстановка».
Он присмотрелся к даме внимательнее. Да, несомненно напряжена. Спина прямая, руки безвольно лежат на столе, ноги как у школьницы, параллельно друг другу. Никакого перекрещивания под стулом, когда женщина как бы устремляется вперёд, к любимому мужчине. Или, например, закинуты одна на другую и повернуты немного вбок. И уж конечно даже речи нет об игре под столом.
Платье простое, но это обманчивая простота. Такие одевают женщины не участвующие в играх своих мужчин, те кому не нужно ничего доказывать окружающим. И это прекрасно знают модельеры. Конечно, можно напялить эту, кстати, дорогую модель, на любую, но вот носить его надо уметь. Плохое сравнение, но такое платье, это как мундир боевого генерала. Живущий своей жизнью и подчиняющийся только хозяину. На любом другом такой мундир выглядит нелепо.
А значит ни о каком неудобстве, от элитного ресторана не может быть и речи. Просто дама лихорадочно ищет вежливый способ избавиться от назойливого поклонника, с которым чёрт её дёрнул поужинать.
И ужин ещё только начался.
Мужчина что-то спросил. Дама качнула шляпкой, вернее головой. Чуть приподняла плечи, словно что-то хотела сказать, но тут мужчина снова разразился какой-то фразой. Лицо его при этом приняло восторженный вид. И он, протянув руку взял её ладонь. Через несколько секунд дама пришла в движение. Нет, она не отдёрнула руку, не показала, что это ей неприятно. Просто что-то коротко сказала и начала подниматься, таким образом, освобождаясь от захвата. Встав, направилась в сторону всё тех же комнаток для мальчиков и девочек.
«Хм, мужик. Тебя только что, очень элегантно послали в одно бойкое место. От твоих приторных комплиментов её уже тошнит. Кстати, девушка кажется молодая. Молодец, держать оборону от альфонсов».
Мужчина видимо тоже почувствовал неладное. Нахмурился, быстро глотнул воды из бокала, промокнул губы салфеткой, поднялся и направился следом за спутницей.
«Эх, зря за ужин поторопился заплатить, - весело подумал Андрей. – Кажется, у герцога намечается маленький скандальчик. Дали бы скидку, за испорченное настроение»
Он поставил чашку на стол, поднялся сам и отправился к конторке администратора. Соотечественник, наконец, решился и теперь сосредоточенно жевал, поглядывая при этом на изрядно опустевший графинчик с водкой. Удачи.
У конторки Андрей получил свою карточку обратно.
- Такси ждёт. Надеюсь, Вам понравилось, месье? - Спросил администратор.
- Конечно, - ответил Андрей, неторопливо пряча карточку и прислушиваясь. – Каждый год ужинаю, и нравится все больше.
- О, да месье, я в курсе. Ну, раз уж зашла речь, позвольте задать нескромный вопрос?
Андрей кивнул.
- Я знаю, что Вы уже в течение десяти лет ужинаете в один и тот же день. Это имеет для Вас какое-то значение?
«Однако что-то долго ничего не происходит», - подумал Андрей, продолжая ловить звуки. А вслух ответил:
- Вообще не десять, - он улыбнулся. – Иначе Вас могли бы закрыть, за продажу алкоголя несовершеннолетним. Семь лет. И, - он запнулся. – Может это и глупо, но в этом ресторане, много лет назад и в этот самый день, познакомились мои родители.
Глаза администратора удивлённо распахнулись.
- О, нет, что Вы месье, - сказал он озадаченно. – Это не глупо. Я бы сказал что это…
Он замолчал, пытаясь подобрать сравнение, и в этот момент, в тихую музыку оркестра, ворвался звук бьющегося стекла.
«Ну вот, минус одно зеркало, - подумал Андрей. – Это к несчастью. Интересно только чьему?»
- Простите месье, - администратор заторопился вглубь зала.
Андрей оглянулся. Первое что он увидел – компанию. С деловым ужином. Развернувшись, они уставились в одну точку, и лица их при этом выглядели ошарашенными. Андрей повернул голову ещё немного и тоже замер.
По залу, в сторону выхода, твёрдой походкой, высоко подняв голову шла… Вероника. Лицо её немного порозовело, губы были поджаты. Не надменно. Скорее досадливо. Она стала центром скандала и видимо осознание этого, было ей неприятно. Но удивление посетителей вызвала её причёска, вернее вплетённые в волосы подвески. Шляпа с большими полями, скрывающее это чудо, где то упала и теперь, освобождённые, они играли, просто струились разноцветными бликами от вправленных драгоценных камней. Не каждый день увидишь такую картину. По крайней мере, в Европе.
Проходя мимо стола, она подхватила свою сумочку и тут не выдержала и почти бегом направилась к выходу.
- Вероника, - раздался мужской голос. – Вероника, постой…
По залу бежал её спутник. Одной рукой он держался за ухо, другой делал успокаивающие жесты.
- Всё нормально, пардон, маленькая ссора. Не обращайте внимания.
И снова:
- Да погоди же, ты.
Андрей продолжал, молча наблюдать за этой сценой а в голове всё время крутилось:
«Нить. Путь. Чтобы ты не делал, какую цель перед собой не ставил, всё равно ты будешь делать то, что тебе предназначено».
Вот оно, подтверждение слов Жреца. Он настроился на долгие розыски, но неожиданно его путь и путь Вероники пересеклись там, где он меньше всего этого ожидал.
Она проскочила мимо него не заметив. Да и вообще, вряд ли она сейчас что-либо видела, кроме выхода. Следом проскочил её спутник. Андрей встрепенулся, вышел из ступора и скользнул следом.
На улице уже стемнело. У тротуара урчал мотором автомобиль. Такси для него. А Вероника на секунду замешкалась, видимо не знала, что ей делать дальше. Француз подскочил, взял её за руку и заговорил:
- Вероника, простите меня. Я не знаю, что на меня нашло, это как наваждение…
- Оставьте меня, - воскликнула она освобождаясь.
Но он тут же схватил её за предплечье и крепко сжал:
- Ну уж нет. Мы возвращаемся в особняк.
- Месье, - сказал Андрей подходя. – Мадмуазель ясно сказала, что бы её оставили в покое.
В ответ француз, не поворачиваясь, рявкнул фразу, которая имела множество переводов на русский язык, исключительно из-за обилия синонимов слову «отвали».
- Андрей?! – Удивлённо обрадовано воскликнула Вероника.
Француз тут же дёрнулся, будто полез во внутренний карман и начал разворачиваться. Но Андрей был готов к драке, а потому без труда перехватил его кисть, вывернул, загнул, валя противника на землю, а затем машинально, ударил ногой по локтевому сгибу вытянутой как палка руке. Послышался отчётливый хруст, а через секунду окрестности огласил дикий вой. Ещё через мгновение от дверей ресторана раздалась трель свистка. Андрей оглянулся. Администратор тут же укрылся в дверях. За окнами, по обе стороны двери виднелись любопытные лица, но и они отпрянули, когда Андрей повернулся в их сторону. Опустив взгляд, Андрей наконец взглянул на то, что оказалось в его руке, после того как он расправился с назойливым спутником Вероники.
Пистолет. Очертаниями напоминающий знакомый ему «Пистолет Макарова», с толстым, уродливым цилиндром на конце ствола.
«Глушитель» - подумал он автоматически.
Француз продолжал выть и стонать. Всякую способность к осмысленным действиям он потерял из-за боли. Но вой раздражал и Андрей пнул поверженного противника в голову. Тот захлебнулся и смолк, очевидно, потеряв сознание.
- Идём, - сказал он Веронике протягивая руку.
Она решительно протянула ему свою ладонь. Маленькую, теплую, чуть дрожащую. Или от холода, всё-таки осень, или от возбуждения от всего происходящего.
Щелкнул замок на двери такси, и низкорослый водитель вывалился на асфальт.
«Этого ещё не хватало», - мелькнуло у Андрея в голове.
- Моя не стрелять не надо. Моя не видеть ничего совсем. Моя семья много, - запричитал китаец, тряся лохматой головой.
Андрей указал стволом на водительское место, но китаец вдруг тонко запищал
- Аааа, - и на коленках пополз в сторону, прикрывая голову руками.
- Чёрт, - выругался Андрей.
Открыв переднюю дверцу, он усадил Веронику, потом перекатился через капот и занял водительское место. Двигатель работал, непонятно почему китаец не уехал, когда всё началось. Переведя рычаг автоматической коробки и отпустив ручной тормоз, Андрей нажал на газ. Пробуксовав такси вылетело на дорогу, оставив на тротуаре лежащего без движения француза и распластавшегося по проезжей части китайца.

- Абу, я влип.
- Ясно, месье Андре. Где вы находитесь?
Андрей оглянулся. Прочитал табличку. Назвал адрес.
- Буду у Вас в течение сорока минут. Это как-то связано с мадмуазель Вероникой, месье?
Голос Абу был спокоен, как будто он всю жизнь ждал этого звонка. Или будто всю жизнь только и занимался, что вытаскивал своего молодого хозяина из передряг.
- Да, - Андрей не слишком удивился вопросу. Весь вчерашний вечер и сегодняшний день они планировали розыск. – Она со мной.
Он посмотрел на Веронику. Она сидела, повернув к нему голову и чуть заметно улыбнулась, когда поняла что речь зашла о ней.
- Отлично месье. Ждите.
Отключив мобильный телефон, Андрей побарабанил по рулю. Потом вынул носовой платок, взял в руки пистолет и аккуратно вытер. Бросил его назад. Тоже самое проделал с рулевым колесом и рукоятками. Глядя на него, Вероника вынула из сумочки салфетку и принялась вытирать панель со своей стороны, а также ручки дверцы.
Андрей фыркнул:
- Бонни и Клайд.
Она тряхнула своими блестяшками, резко поворачивая голову, посмотрела и опять улыбнулась.
- А банки грабить будем?
Ох уж этот милый акцент.
- Лучше не надо, - ответил он. – Это плохо заканчивается.
Он вышел, напоследок обработав ручку с обратной стороны. Вроде больше ни к чему не прикасался. Хотя какой смысл? В ресторане его прекрасно знают. А если бы и не знали? Он расплатился кредиткой, личность установит даже ленивый. И масса зевак видело, что он угнал такси. С пистолетом в руках.
Однако Андрей кое-что понимал в юриспруденции. Чем меньше улик, тем легче защищаться.
Вышла и Вероника. Андрей стянул с себя пиджак и набросил ей на плечи. Его плащ как очевидно и её верхняя одежда остались в гардеробе ресторана.
- Чего он от тебя добивался?
Она, кутаясь в костюм, пожала плечами.
- Честно не знаю, - ответила спустя пару секунд. – Но не этого. Вернее не только этого. Я чувствую.
- А Амат?
Она быстро глянула на него и он мог бы поклясться что в темноте вспыхнули зелёным огоньком её глаза. Хотя возможно это только отражение от уличных фонарей.
- А чего хотят мужчины обладающие властью? – Вопросом ответила она.
- Думаю к Амату это не относится, - спокойно ответил Андрей. – Он бы предпочёл отбить твоего ухажёра.
Она засмеялась.
- Что?! – Спросила сквозь тихий смех. – Ты подумал, будто я имею в виду, что он хочет меня? Нет. Мужчина, обладающий властью, хочет ещё больше власти. Подчинять, унижать, топтать. Это всегда так, если власть незаконна.
Андрей пытался осмыслить услышанное, но чего-то не хватало.
- Это всё настолько же интересно, - наконец ответил он. – Насколько и непонятно.
- Ну, ты много просто не знаешь, - ответила девушка. – Одно скажу наверняка, я ему нужна, чтобы…, - она запнулась. – В общем, это долго объяснять.
- Брр, - Андрей покрутил головой и потёр плечи. – Ладно, у нас будет время побеседовать. А сейчас надо думать, что делать дальше.
Действительно. Задавшись вопросом поисков Вероники, он совершенно не думал, а что делать, если он её найдёт. Наверняка Амат не ограничился одним эмиссаром, то есть им. Значит. где-то во Франции есть другие люди связанные с самозванцем. Потом эта драка у ресторана, с переломами конечностей. И пистолет. Ведь явно мужик не простой любитель девушек. Такие на свидание в ресторан с оружием, снабжённым глушителем не ходят. Разве что в России. Но Россия она и есть Россия.
«Кстати, может выскользнуть на другую Родину?»
Но он тут же отмёл это предложение. Быстро не получится, а максимум через час его данные объявят в розыск. Скорее всего, не только полицией. И вряд ли у Вероники есть документы.
По этой же причине отпадал особняк и вообще вся недвижимость, принадлежащая ему. Проверят в первую очередь.
Марсель? Приятель с яхтой? Выйти в море, а там трава не расти. Но ведь рано или поздно всё равно придётся где-то бросить якорь. А там санитарный и пограничный контроль, таможенники, депортация.
Он снова посмотрел на Веронику. Даже наклонил голову. Как тогда, возле камина, глядя на фотографию. Но на оригинал смотреть было куда приятнее.
- А что, эти стекляшки… они не снимаются? – Спросил он.
- Почему? – Она удивилась. – Легко. Только я не хочу. Они мне нравятся.
- Мне тоже, - признался он. – Но если понадобится их можно снять. Учту.
Она чуть отвела взгляд в сторону, задумавшись. Потом снова посмотрела ему в глаза:
- Ты видел Амата?
- Да, - ответил Андрей и признался. – Это он послал меня за тобой.
- Вот как? – Она наклонила голову и посмотрела исподлобья. – И когда мы вернёмся в Египет?
- В первый же четверг, как только из-за дождя омары начнут свистеть за Альпийскими горами, - перевёл Андрей на французский сразу две поговорки.
Она даже открыла рот, от изумления пытаясь осмыслить сказанное. Тряхнула своими подвесками, отчего те сверкнули и сообщила:
- Я не поняла?
Андрей вздохнул:
- И никто не понимает. Надо прекращать свои упражнения, - он нахмурился. – Этот человек, он вообще кто?
Она пожала плечами:
- Скорее всего шпион. Там в Египте он помог отбиться от Шахназа и его Бессмертных. Хотя при этом потерял своих людей и явно дал страху победить себя. Потом помог покинуть Египет. Сегодня утром неожиданно появился в доме, где меня держали. С женщиной, которая всем командует. Сказал, что скучал, приехал по первой возможности, сейчас же мы поедем на экскурсию по Парижу. Женщина дала мне одежду и вообще всем распоряжалась. В общем, я поняла, что это не экскурсия, а какая-то очередная гадость, вроде «детектора лжи». Весь день искала способ сбежать, но он был настороже. И всё время болтал.
Последнюю фразу она произнесла с таким нескрываемым презрением, что Андрей усмехнулся.
- Видно ты не в восторге от французских спецслужб?
Она посмотрела на него, хлопнула несколько раз длинными ресницами и ответила:
- Там есть один мужчина. Пожилой, как отец. Он меня встречал с самолёта. Я его боюсь. Он способен управлять людьми, которые имеют власть и делает это для своего удовольствия. Ему нравится сталкивать людей и смотреть, как они уничтожают друг друга.
Андрей поморщился и посмотрел вдоль пустынной улицы. Низкие домики предместья, ярко освещённые. Вечер только начался. Но на улице пусто. А они торчат здесь, возле угнанного такси. Не по сезону одетые. К тому же на Веронике постоянно искрятся её подвески. Если кто-то следит за улицей, то без труда опишет потом полицейским. В том числе и машину, на которой они уедут. Помощь от Абу конечно необходима, но втягивать своего дворецкого он не вправе.
Взяв Веронику под руку и стараясь держаться ближе к зелёным изгородям, он направился в сторону оживлённого шоссе. Они прошли большую часть пути, когда возле них притормозил минивэн.
- Прошу садиться, месье Андре. Мадмуазель Вероника, рад видеть вас в добром здравии.
Из открытого бокового окна улыбаясь, выглядывал Абу. Но с дворецким произошли странные метаморфозы. Вместо привычного черного костюма и белой рубашки с бабочкой под воротником, он был одет в охотничий камуфляж. На голове тоже камуфлированное кепи и тёмные очки на лбу. Типичный любитель побродить по лесу с ружьём.
Отодвинув боковую дверь, Андрей помог забраться в салон Веронике, затем залез сам. Абу тронул минивэн с места.
- Там сзади охотничья одежда для вас, месье Андре и для мадмуазель Вероники. Мы едем в горы.
- Есть варианты? – Спросил Андрей, пробираясь между сидений и тюков.
- Да, месье Андре. Я набрался смелости и помня о том, что вы любите отдыхать в горах, три месяца назад приобрёл охотничий домик. Очень выгодная цена, хозяину, англичанину срочно необходимо было его продать. Но поскольку вы отсутствовали, я не смог должным образом оформить сделку, так что в общем реестре недвижимости, принадлежащей вам он пока не числиться, месье Андре. Но расписка о том, что продавец деньги получил, у меня на руках.
- Абу, ты просто гений, - воскликнул Андрей, устраиваясь на боковое сидение напротив Вероники. Потом стал шарить вокруг в поисках одежды.
- Благодарю, месье Андре. Мадмуазель Вероника, надеюсь вам удобно? Вы не замёрзли?
- Нет, - отозвалась она весело и, как показалось, с облегчением.
- Я просто подумал, что возможно для Вас наша погода покажется холодной.
- Ты и ружья взял? – Спросил Андрей, щупая чехол.
Но тут выражение его лица изменилось. Он снова пощупал ткань, потом поднял чехол и положил на колени. Расстегнул молнию.
- Абу, что это?
- Вам как русскому, месье Андре, стыдно задавать столь невежественные вопросы.
- Это Автомат Калашникова, - встряла Вероника. Глаза её блеснули. – Класс.
- Вижу что не весло, - сдавленно сказал Андрей. – Откуда?
- Несколько лет назад приобрёл на всякий случай, месье Андре.
- И что? Во Франции так легко купить русский автомат?
- Не так легко как в Алжире, - ответил Абу. – Но значительно легче, чем вы можете себе представить, месье Андре.
- Абу, во-первых, большая просьба. Я к тебе уже не раз с ней обращался, но ты всегда ссылался на этикет. Так вот, забудь эти правила, мы не в особняке. Просто Андре. Договорились?
- Хорошо, месье Андре. Думаю в данных обстоятельствах это возможно.
- И Вероника, - подала голос девушка.
Она зашуршала полиэтиленом, извлекая из упаковки новенький охотничий камуфляж.
- Хорошо, мадмуазель Вероника, - согласился Абу. – Но не гарантирую, что не буду сбиваться. Что, во-вторых, Андре?
- У тебя есть план? Как ты собираешься выбраться из Парижа с этим…, - он кивнул в сторону чехлов, хотя вряд ли Абу видел этот жест.
Но понял его.
- Ничего страшного. Насколько я понимаю, вряд ли вы успели попасть к кому-нибудь на глаза с идентичным минивэном. Так что разыскивать будут ту марку автомобиля, на которой вас видели. И вы сгущаете краски. Насколько я понял речь не идёт об убийстве. А если бы из-за каждой драки полиция поднимала все силы, то Франция давно разорилась. Так что все, что требуется лишь спокойно, не нарушая правил, то есть, не давая поводов для проверок, двигаться к конечной точке маршрута.
Вероника вдруг привстала, взялась за подол вечернего платья и потянула его вверх. Сообразив, что она переодевается, Андрей отвернулся в сторону Абу.
- Речь идёт о спецслужбах. Они задействуют…
Но дворецкий, наверное, впервые в жизни его перебил.
- Вы не имеете ни малейшего представления о сложных взаимоотношениях между французской полицией и спецслужбами. Без санкции они палец о палец не ударят, а действия спецслужб на территории Франции ограничены. Единственное исключение Дирекция по борьбе с терроризмом. Там создан специальный координационный центр. Но я не думаю, что мадмуазель Вероника…
- Просто Вероника, - поправила его девушка и обратилась к Андрею. – Помоги.
Он повернулся в её сторону:
- Ой, ё, - воскликнул он на русском. – С ума сошла?
Она почти сняла платье, но проигнорировала пуговицы и теперь попала в ловушку. Платье её было на уровне шеи, а ниже…
- Что? – Не поняла она. – Помоги, я запуталась.
Сглотнув слюну и неожиданно чувствуя смущение, он потянулся к ней. Руки его вздрагивали.
«Да что с тобой? – подумал он. – Раньше ты подобные операции проделывал на автомате. Разве что речь идёт о Веронике. Она же как… как кто? Сестра? Чушь. Она прекрасная девушка и ты это знаешь. Вперёд. Нет. Она всё та же малышка с куклой. Но ей надо помочь».
Разбираясь в хитросплетении застежек, он случайно коснулся её обнаженной груди и вздрогнул. Пробежала непонятная волна от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос. Заливаясь краской, к счастью не видимой в темноте он выдавил:
- Извини…
Вероника смотрела на него с чуть заметной, весёлой усмешкой.
- Ты прямо как…, - начала она, но не смогла найти сравнение. – Ладно, дальше сама справлюсь.
И потянула платье через голову.
Андрей поспешно отвернулся.

- Вот я дура, а. Кретинка, девчонка безмозглая. Доверилась идиоту.
Софи носилась по гостиной, и продолжала заниматься самоуничижением. От этих эволюций полы её короткого домашнего халата разошлись в стороны. Учитывая, что хозяйка особняка совершенно игнорировала нижнее бельё, Винсент, не без удовольствия лицезрел прелести, о которых по Конторе ходило столько слухов.
- Что там произошло? – Наконец Софи остановилась и развернулась к нему.
Он вздрогнул и отвёл глаза от треугольника внизу её живота. Он проследила за его взглядом и торопливо запахнулась.
- Пока…, - голос Винсента сорвался, он прокашлялся и начал сначала. – Пока точно известно, что идиота повезли на операцию. Будут сшивать сухожилия. Перед этим он успел мне сказать, что возле ресторана на него напал неизвестно кто. Со спины. Но клянётся, что Вероника его узнала и даже произнесла имя – Андрей.
- Андре? – Переспросила Софи.
- Нет, я тоже переспросил. Именно так – Андрей. С раскатистым р.
- Поляк или русский? – Продемонстрировала Софи некоторое знание имён.
- Думаю русский. У поляков кажется Анджей. Да не в том дело. Наши аналитики на что-то наткнулись, среди информации, как только уточнят, сообщат. Однако Администратор ресторана клянётся, что нападавший был француз.
- Что администратор ещё сказал? – Нетерпеливо спросила Софи.
- А ничего. Я с ним не успел поговорить толком. Пришёл этот Мегрэ, с набережной Орфевр и всех выставил.
- Жуль или Арсен? – Уточнила Софи.
- Арсен.
- Но почему? – Воскликнула она. – Обычное дело. Что там делать комиссару?
- Случайность. Дежурил, заехал посмотреть и увидел меня.
- Чёрт, - Софи подняла руку и ударила себя в лоб. – Кретинка.
- Ну да, - подтвердил Винсент, потом спохватился и поправился. – Я об Арсене. Он только увидел меня, как моментально позеленел и приказал выгнать. Я, конечно, оставил пару ребят, под видом посетителей, но думаю, он их моментом вычислит. А вмешаться, у нас нет полномочий. После того случая Арсен все юридические тонкости наизусть знает.
Софи снова заметалась. Винсент никогда не видел её в таком состоянии. Он поднялся, налил в бокал коньяк, подошёл к начальнице, перехватил и почти насильно влил коричневую жидкость в рот. Софи закашлялась, наклонилась, дав Винсенту возможность ещё раз рассмотреть свою грудь, потом выпрямилась и вытерла рот ладонью.
- Хватит пялиться, - сказал она.
- Хватит стриптиз устраивать, - парировал Винсент и неожиданно жёстко добавил. – Я не Малыш.
- Что?! – Задохнулась она.
- Ничего, - спокойно ответил Винсент, ставя бокал на место. – Нет, я понимаю, мальчик он смазливый, некоторым образом мастер, по ублажению зрелых дам, но тебе не следовало с ним спать.
- Ах ты ж, - она вскинула руку для пощёчины и устремилась к Винсенту.
Но бывший оперативник легко остановил разбушевавшуюся Софи, развернул, вытряхнул из халата и швырнул в сторону дивана. Однако Софи не даром была начальницей Ближневосточного филиала. Уже через секунду Винсент, с удивлённым выражением на лице и прижимая к себе халатик, рухнул на пол. Она ловко уселась на него, заплела ногами руки, и подняла кулак, намереваясь обрушить на голову своего заместителя.
Он расхохотался. Софи неуверенно опустила руку.
- Что смешного? – Непонимающе спросила она.
- Ничего, - смеяться, держа на себе голую начальницу, было тяжело. – Я столько лет мечтал это увидеть, но, оказывается, всего-то нужно было устроить небольшой спарринг. Слезай, я уже насмотрелся.
Она вырвала у него халат из рук и поднялась.
- Кто ещё в курсе? – Спросила она прикрываясь.
- Боюсь, малыш, в этом вопросе, не отличался сдержанностью языка, - произнёс Винсент, вставая на четвереньки. - Так что месье Бухгалтеру уже давно донесли. – Он поднялся на ноги, подхватил катящуюся по полу бутылку коньяка, открутил крышку и приник к горлышку. Сделав пару глотков, продолжил - Я не понимаю, зачем? Он нелегал, мог вообще лет двадцать из Египта не вылезать.
- Тебе не понять, - сказала она. – Но малыш…
Она скрипнула зубами. Винсент поставил коньяк на место, взял сигару, зубами откусил кончик, сплюнул его в сторону и щёлкнул зажигалкой.
- Действительно мне не понять, - согласился он. – Извращение. Трахаться с агентом, амплуа которого – Жигало. Только не говори, что это были экзамены на профпригодность. Впрочем, дело ваше. Зато у меня никаких проблем. Малыш наломал дров, любовница его покрывает, а я честно выполняю свою работу.
- Мразь, - сказала она ему.
- Нет, - протянул Винсент. - Я не мразь, а агент классический. Тот, кто играет умом, а не членом или…, - он красноречиво глянул на низ её живота, - сиськами. Потому предупреждаю честно, я пойду до конца, но когда вас с Малышом поведут распинать, я умою руки.
Софи блеснула глазами, поджала губы, но потом расслабилась, вздохнула и ответила:
- Всё правильно, Винсент. Именно потому я тебе доверяю. Надеюсь, когда станешь новым начальником филиала, не забудешь старую Софи. А теперь рассказывай, что удалось узнать? – Она глянула на каминные часы. – Господи, уже начало десятого.
Винсент машинально глянул на запястье, выпустил клубы дыма и ответил:
- С администратором я не успел поговорить, потому, что общался с одной пожилой четой. Они сидели так, что видели и Малыша с Вероникой и этого Андрея. Последний пришёл раньше. Даже раньше самих супругов. Он уже заканчивал ужин, когда вошли наши голубки. Мужчина, мало что заметил, он сидел вполоборота, а вот его супруга утверждает, что Вероника была явно чем-то расстроена. Она ещё подумала, что молодёжь не та пошла, раз мужчины позволяют таким девушкам расстраиваться и не могут их потом развеселить. Далее естественно последовало: вот в наше время... Пришлось выслушать. А потом пожилая мадам, неожиданно сообщила, что наш Малыш пытался изнасиловать Веронику.
- Прости? – Не поняла Софи.
- Надо же, - ответил Винсент. – У нас с тобой даже образ мыслей одинаковый. Я тоже не понял и переспросил. Супруги подтвердили: Эрик пытался изнасиловать Веронику. Не в зале конечно. Так что деталей они не знают. В туалете. И в этом убеждено абсолютное большинство посетителей и персонал. Видишь, ли, хитрый хозяин устроил уборные таким образом, что там очень много узких пенальчиков…
- Я знаю, какие у «Герцога Бургундского» уборные, - перебила его Софи.
- Пользовалась? – Хохотнул Винсент.
Софи ожгла его испепеляющим взглядом и он осёкся.
- Я в хорошем смысле, - соврал он. - В общем, Вероника ушла в уборную, следом за ней скользнул Эрик, а через некоторое время оттуда донеслись звуки борьбы, звон разбитого стекла. После этого из-за шторок, отделяющих коридор с уборными от зала, выскочила девушка и почти выбежала из ресторана. Следом за ней побежал наш грозный Ромео.
Софи слушала его, широко открыв свои миндалевые глаза. Руки прижимающие халат медленно поползли вниз. Но вот она спохватилась и вернула их на место.
- Он что, идиот? – Спросила она.
- Помнится, ты уже ставила такой диагноз, - напомнил ей Винсент. – Думаю, этот случай лишь подтверждает симптомы.
- Прекрати свои шутки, - попросила она. – Я не понимаю, в его распоряжении целый особняк. Внизу оборудованный подвал. Вокруг никого, за исключением охраны, имеющей свойство слепнуть и глохнуть в нужный момент. За четыре дня там можно женский батальон изнасиловать без свидетелей. Какого чёрта его понесло в эти пеналы?
Винсент пожал плечами:
- Вот отремонтируют ему руку, потом по новой сломаешь и спросишь. Но справедливости ради, могу сказать, что деталей никто не видел. Кажется. Так что возможно все пребывают в заблуждении, а дело совсем в другом. В любом случае нужен Эрик, для объяснений.
- Дальше, - потребовала Софи.
- Дальше пожилая дама, поспешила к окну. И застала как раз тот момент, когда «извращенец» лежал на тротуаре, а благородный рыцарь стоял над ним с пистолетом в руках…
- Господи, пистолет, - воскликнула Софи.
- Проблемы? – Быстро спросил Винсент. – Подмышечная кобура Эрика пуста, правая рука сломана. Я думаю это его, вернее наше оружие.
- Это пистолет охранника. Он – легальный. Но я, по просьбе Эрика, дала ему глушитель.
Винсент присвистнул.
- Ты сама себя называла кретинкой, дурой, девчонкой безмозглой. Думаю, ты права.
Он отвернулся и направился к столику за коньяком. В это время зазвонил телефон. Винсент по-хозяйски поднял трубку:
- Да Серж? Отлично, погоди секунду…
Он щёлкнул клавишей, включая громкую связь:
- Давай…
- Значит так, - донёсся голос аналитика. – Среди контактов Вероники в её записной книжке, той самой, что она захватила из Египта, значится номер мобильного телефона, напротив которого стоит имя Андрей. По номеру я выяснил, да действительно – принадлежит Андрей Соловьёв, получен в Египте, полгода назад. Судя по оформленной карточке абонент – русский. С этого номера поступил всего один звонок, на египетский номер. Этот телефон, указанный только в специальном справочнике Египта, установлен в особняке Фархата Наджи. После этого, примерно через день, номер исчез из сети и больше не регистрировался. Я проверил по прибывшим во Францию русским из Египта, в промежуток между датой звонка и сегодняшним днём. Минус. Проверил по русским прибывшим из России. Минус. Тогда пришлось запускать общую программу поиска. Вчера, дневным рейсом из Мюнхена прибыл Андрей Соловьёв. Паспортные данные совпадают. Начал проверять по регистрации в отелях. Но случайно выползла регистрация в съёмном коттедже. Адрес *** . Снят на двоих с неким… эээ… Якоб Аскер, юрист. Так и записано. Мне продолжать поиски?
- Раз паспортные данные совпадают, - ответил Винсент – берём. Думаю наш клиент. Пока будь на связи.
Он положил трубку и оглянулся. Глаза Софи хищно блестели.
- Ты едешь? – Усмехнувшись, спросил он.
- Конечно, - ответила она.
- В таком виде? – Снова усмехнулся он.
Она резким движением бросила халат ему в лицо и направилась в сторону лестницы, ведущей наверх. Винсент улыбаясь проводил её взглядом, потом поднёс халат к носу, втянул запах, выдохнул и сказал:
- Стерва.

Нижний этаж коттеджа был тёмным, лишь на втором этаже ярко светились два окна. Входная дверь оказалась заперта, но один из боевиков, тут же присел рядом с ней и через десяток секунд раздался отчётливый щелчок. Взломщик, и ещё двое мужчин в масках бесшумно скользнули вовнутрь. Столь же тихо, сжимая в руках пистолет увенчанный цилиндром глушителя, за ними прокрался Винсент. Софи осталась снаружи.
Стояла тишина, хотя наверху слышалась какая-то возня и возгласы. Первый этаж оказался не совсем темным, тускло горели ночные светильники. Винсент пальцем указал одному из людей проверить гостиную и остальные комнаты. Вернувшись, через пару десятков секунд тот молча покачал головой. Идя практически шаг в шаг, немного пригнувшись, они, один за другим поднялись на второй этаж. Одна из ступеней предательски скрипнула. Винсент замер, но видимо хозяева, занятые своими делами этого не услышали.
Наверху звуки стали отчётливее. Винсент ясно расслышал скрип пружин, постукивания и стоны. В немного приоткрытую дверь он увидел голую спину и торчащие над плечами ноги.
«Не теряют времени после долгой разлуки? – Подумал он. – Что-то больно вяло. Ладно, нам же лучше».
И дал сигнал на штурм. Дверь распахнулась и все трое боевиков ворвались в спальню.
Мужчину, чья голая спина была видна в щель двери, тут же сдёрнули вниз и уложили на полу. Винсент вошёл, как раз, когда с кровати поднимали… второго. Парня лет двадцати пяти. Его положили рядом.
«Это чего это?» – Растеряно подумал Винсент, глядя на волосатое тело пожилого и чисто выбритое молодого.
Знаком он приказал перевернуть молодого на спину. Тот лежал, глядя на него расширившимися от удивления глазами.
Пока удивления. Но вот они стали выкатываться, уже от страха.
- Фамилия? – Спросил его Винсент, поднося пистолет ко лбу.
- Соловьёв, - выдавил парень.
- Где Вероника?
- Какая… Ника? – Ошарашено переспросил он.
- Вероника, дочь Фархата, - уточнил Винсент.
- Не знаю, - медленно ответил тот, не отрывая взгляда от ствола.
- Послушайте, это, какая-то ошибка, мы из России…, - Начал вдруг говорить пожилой.
Его тут же подняли и посадили на пол. Винсент, поручив Соловьева одному из боевиков, перенацелился на него. Мужчина сжался в нелепой позе. Руками он одновременно пытался прикрыть свой опадающий член упакованный в розовый презерватив и укрыться от нацеленного ствола.
- Я юрист, - прохрипел он.
- А я думал педик, - и с размаха опустил рукоять пистолета на голову.
Тихо хрюкнув, юрист вытянулся на полу в позе эмбриона, поджав колени к животу. Вошла Софи. Тоже, как и все в маске, из-под которой предательски торчали рыжие волосы. Короткая кожаная куртка, спортивный костюм, не скрывающий, а скорее подчёркивающий фигуру. В руках начальница филиала держала пистолет-пулемёт. Парня подняли с пола и посадили на банкетку.
- Я слышала, - остановила она дернувшегося к ней Винсента.
Потом подошла к Соловьеву, постояла возле испуганного парня, медленно переложила автомат из одной руки в другую, а на обратном движении вдруг наотмашь хлестнула его тыльной стороной правой ладони по лицу. Голова задержанного дёрнулась вверх и в сторону.
Из разбитого носа парня потекла струйка крови.
- Что за дела? – Взвизгнул парень. – Мы так не договаривались. Я отказываюсь. Я не Соловьев, я Загорнов. Алекс Загорнов. Александр.
Софи передала автомат одному из боевиков и медленно наклонилась. Потом взяла парня за щеку и потрепала. В прорезь маски было видно, что она соблазнительно улыбается. Дальше её затянутая в обтягивающую перчатку рука скользнула на плечо, затем по груди вниз, переместилась к животу. Она взяла в ладонь его свисающие между ног причиндалы и подержала, перебирая пальцами.
- Мой милый испуганный мальчик, - сказала она с нескрываемым сожалением. – Мне так обидно, что ты, обладая такой прелестью, игнорируешь женщин. Может я бы даже смогла переубедить тебя. Но, к сожалению, у меня очень мало времени. Если я немедленно не узнаю, где моя подруга Вероника, боюсь мужчиной ты уже больше, никогда не станешь.
Два боевика схватили парня за плечи, при этом один из них сунул ему в рот кляп. Соловьёв корчился и извивался, а Софи продолжала сжимать и выкручивать его мужское достоинство. Слышались заглушённые кляпом стоны.
Винсент, продолжая держать на прицеле неподвижного юриста, невольно поморщился и даже сжал ноги. Не хотел бы он попасть в руки Софи. Вернее чтобы его собственный член оказался в её руках. Это точно.
Наконец Софи прекратила свои истязания, выпустила посиневшие до черноты причиндалы из рук. Боевики тут же его отпустили, и кляп покинул своё место. Соловьёв рухнул на пол, зажал ладони между ног и скорчился извиваясь. Он, то стонал, то принимался что-то кричать.
- Что он говорит? – Спросила Софи у держащего её автомат боевика.
- Ругается, по-русски, - ответил тот.
- Переведи, - потребовала она.
- Боюсь это невозможно.
- Дословно, - будто не слыша, приказала она.
Боевик почему-то хмыкнул, потом начал говорить:
- Шлюха, занимающаяся оральным сексом, нет члена, себе, шлюха. Лёгкое дело. Оральный секс, нет члена, себе. Съездил во Францию. Шлюха. Заработал денег. Я занимаюсь сексом. Наследство ваше. Нет члена, себе. Как больно. Шлюха. Как больно.
- Что за бред? – Удивленно спросила она.
- Я говорил, это не переводимо.
- А шлюхой он меня называет?
- Нет. Это просто на французский так это слово переводится. Но его употребляют не только в истинном значении, а вообще, по поводу и без. Бывает что используют как синоним слову женщина. Трудно объяснить, я пока русский мат изучал, чуть с ума не сошёл.
Она покачала головой. Соловьёв начал успокаиваться, первая волна боли отошла. Его тут же усадили на место.
- Бедный мальчик, - всхлипнула Софи, обращаясь к нему. – Я даже представить себе не могу как это больно…
- Ещё бы, шлюха, - вдруг злобно отозвался он на французском.
- На твоих сахарных губах, это слово звучит как ласка, - Улыбнулась Софи снова наклоняясь к нему. – Но мы отвлекаемся. Я слышала, что тебе больно, но ты заблуждаешься. Это ещё не больно. Постарайся вспомнить, где Вероника и ты никогда не узнаешь, что такое настоящая боль.
Вместо ответа парень вдруг что-то прорычал на русском. Софи было повернулась к переводчику, но тут парень видимо понял ошибку и заорал на французском:
- Да какая Вероника, чёрт бы вас всех побрал? Я её не знаю. Я Загорнов Александр. Соловьёвым стал чтобы получить его наследство. Меня вон тот втянул, - он кивнул в сторону зашевелившегося юриста. – Десять миллионов фунтов обещал…
Софи переглянулась с переводчиком и оба расхохотались. Засмеялись боевики за спиной парня. Сзади что-то нечленораздельно фыркнул Винсент. Потом раздался мягкий удар и резкий выдох:
- Лежать, - приказал он.
Это относилось к юристу.
Софи шагнула вперёд и верхом опустилась на колени к парню. Обвила его руками за шею и глядя прямо в глаза, ласково зашептала:
- Я всё понимаю. Ты поступил благородно, спас девушку от грубого животного. Но ты тем самым вмешался в опасные игры, мальчик. Я не знаю, что тебе наговорила Вероника, но поверь, этого идиота рядом с ней больше не будет. А без нашей охраны ей находится во Франции опасно, - она приблизилась к нему вплотную, поймала губами ухо и тихо заурчала, - ррррр. – Потом отстранилась. – Ну, где ты её прячешь?
- Я не знаю, никакой Вероники. Ты что глухая? В сотый раз повторяю – я Александр Загорнов, мне сделали пластическую операцию в Германии, чтобы я сыграл Андрея Соловьёва. Нужно было получить его наследство. Вот и всё.
Софи поднялась. Печально посмотрела на парня. Покачала головой.
- Жаль, - сказала она. – Потом вынула из кармана переговорное устройство, - Обыщите дом, - приказала она кому-то. Потом спрятала прибор обратно, повернулась к парню и неожиданно вскрикнула. – Вероника?!
Он что-то ответил на русском. Она посмотрела на переводчика.
- Прошу прощения. Он сказал, что бы вы, как бы это объяснить, пошли на мужской член.
- Мне нравится твоё предложение, - ответила парню Софи. - Не вижу в нём ничего обидного. Но ты ошибся, и ответил неправильно.
Она кивнула головой. Парня подхватили и поволокли прочь из комнаты. Вместо него на банкетку Винсент и Переводчик посадили юриста. Софи ногой раздвинула его колени.
- Любишь с пупырышками? – Спросила она. – Извращенец… Итак, вопрос. Где Вероника?
- Я юрист, - начал мужчина.
Хлёсткий удар по лицу. Щека юриста мгновенно порозовела.
- Послушайте, - взвизгнул он. – Это ошибка. Ни я ни парень действительно не знаем никакой Вероники…
Софи наклонилась вперёд и взяла мужчину за уши.
- Где Вероника?
А потом она что-то сделала. Раздался отчетливый щелчок. Винсент предусмотрительно зажал допрашиваемому рот ладонью, так что вместо истошного крика раздался лишь сдавленное мычание. Жертву отпустили. Прижав руки к ушам, юрист завыл, упал и покатился по полу. Переводчик равнодушно отвесил ему короткий пинок, достал сигарету и щёлкнул зажигалкой. Потом, на пару с Винсентом наклонился и вернул мужчину на место. Софи, так же как недавно парня, оседлала юриста, протянув руку, взяла у переводчика сигарету, затянулась и выпустила дым в лицо.
- Может быть, ты и не знаешь, - с сомнением сказала она. – Но вот твой любовник, знает наверняка. Так что он пока останется жив, хотя жизнью я бы это не назвала. А ты получается нам не нужен. Но на всякий случай спрошу ещё раз: Где Вероника?
Она взяла сигарету в пальцы и нацелилась ему в глаз. Потом начала медленно приближать уголёк к зрачку. Юрист задёргался и вдруг, неожиданно из его испуганных глаз брызнули слёзы:
- Я всё расскажу, - навзрыд произнёс он. – Только не делайте со мной ничего. Я не переношу боли.
Софи поднялась, бросила сигарету на ковёр и затушила носком своего сапога. Юриста отпустили. Тот безвольно сполз на пол, сел прислонясь спиной к банкетке и продолжал рыдать. Странно было видеть взрослого мужчину, с атлетической фигурой явно знакомой с тренажёрным залом, размазывающего по щекам слёзы.
- У меня нет времени, - жёстко сказала Софи.
- Да, - всхлипнул юрист. – Сейчас. Это началось четыре месяца назад.
- Мне скучно, - прервала его Софи. – Ближе к делу.
- Но я не смогу объяснить, - возразил, было, юрист и тут же вскрикнул из-за удара по лодыжке острым носком сапога.
- Мне нужна Вероника, - сказала Софи.
Мужчина скулил, потирая ушибленное место. Уши торчали в разные стороны, распухли и были кроваво-красного цвета. И вдруг его словно осенило:
- Всё придумал атташе российского полпредства в Египте Черноусов Вадим. Он шпион…

Глава 13

- Софи?! – Лицо Старика расплылось в улыбке. – Девочка моя, знала бы ты как я соскучился. Из всех моих визитёров, ты пожалуй самая желанная. - Он подошёл к ней и поцеловал руку. А потом пригрозил пальцем. – Однако ты не спешила навестить несчастного старика.
И залился задорным смехом. Она вымученно засмеялась в ответ. Он был немногим старше неё. Бывшему шефу Конторы не так давно исполнилось пятьдесят, но это мало кто знал. Старик делал всё, чтобы казаться старше. Некоторые непосвящённые полагали, что ему уже под семьдесят.
Вообще, возраст и настоящее имя этого таинственного человека было скрыто в тени, не только от чужих, но и многих своих. Контору он возглавил, когда ему исполнилось всего тридцать и исключительно благодаря своим уникальным способностям. Как он сам говорил, в те времена ещё ценили ум и азарт, а образование, послужной список и возраст имели второстепенное значение. Хотя по некоторым признакам можно было с уверенностью сказать, что образование у Старика блестящее. Что же касается послужного списка, то некоторые громкие успехи французской политики и дипломатии за два предыдущих десятилетия лучший показатель, чем скучные записи в досье.
Софи, привыкла к тому, что Старик всегда был одет в классический деловой костюм. И невольно улыбнулась переменам. Белые теннисные туфли, белые же шорты, футболка и бейсболка, одетая козырьком назад. Он перестал выглядеть старше, и эта метаморфоза явно пошла ему на пользу. И вообще, ей, привыкшей к размеренным, неторопливым движениям бывшего Шефа Конторы, было странно видеть его энергичность, быстроту и даже какой-то напор.
- В библиотеку? - Спросил Старик и, не дожидаясь ответа, пошёл в указанном направлении.
Софи передала слуге свой блестящий черный плащ, оставшись в сером, с широким поясом платье и отправилась следом. При этом ей пришлось перейти на быстрый шаг, чтобы нагнать хозяина.
Легендарная библиотека Старика. О, это было нечто. Огромный, по масштабам частного владения зал, в два этажа, сплошь уставленный полками, шкафами, стеллажами. И книги, расставленные по какой-то особой системе, придуманной самим Стариком. В принципе ничего сложного – книги стояли по тематике. Например: Политика, Экономика, Философия. Однако нужно было знать, что именно относится к данным разделам в понимании Старика. Допустим вы решили отыскать в этом книжном мире Новый Завет. Естественно начнёте искать раздел Религия. И с удивлением обнаружите, что его нет. Ну, это только из-за особого отношения самого хозяина библиотеки к данному вопросу. Включив соображение, сообразите искать в разделе Философия. После долгого перебирания томов, кстати, имеющих к Философии весьма спорное отношение, вы поймёте, что всё не так просто. И Новый Завет может находиться где угодно. А перебирать все полки с книгами – просто нереально. Наконец вволю натешившись наблюдением за вашими напрасными стараниями, Старик сообщит, что Новый Завет находится в разделе Научной-Фантастики.
Но не обилие книг в частной библиотеке и не особая систематизация вызывали главное удивление. Просто здесь, в углу, находился самый настоящий бар. Стойка, полки с напитками, необходимое оборудование и высокие барные стулья. Если не смотреть по сторонам, то вас не покинет ощущение, будто вы действительно находитесь в самом настоящем баре. А если закрыть глаза, развернуться на сто восемьдесят градусов и опять их открыть – то не возникнет ни малейшего сомнения что это какая-нибудь университетская библиотека. Однако боже вас упаси сказать, что бару здесь не место. Старик навсегда потеряет к вам хоть малейший интерес.
Впрочем, за все годы существования этого места никто ему такого не говорил – абы кого хозяин дома в библиотеку не приглашал.
К высоким стульям они и направились.
- Ну как поживаешь в отставке? – Спросил Старик, наблюдая как Софи забирается на барный стул.
- Господи, Элихью, - Софи назвала Старика по имени. – Моей отставке всего четыре часа. О чём тут можно говорить? Кроме злости пока ничего. Кстати, ты неплохо осведомлён.
- То же самое мне позавчера сказал Президент, - отозвался Старик. – А что касается злости, у меня есть неплохое лекарство.
Он зашёл за барную стойку и нырнул куда-то вниз. Софи ждала продолжения. Однако Старик даже и не думал что-либо рассказывать. Гремел бутылками, слышался плеск жидкости. Потом вынырнул и шейкером в руках и начал им трясти, хитровато поглядывая на бывшую теперь уже начальницу Ближневосточного филиала.
- Ты встречался с Президентом? – Наконец не выдержала Софи.
- Он сидел через два стула от тебя. А его советник по вопросам национальной безопасности там же где и ты.
Софи слезла с табурета и пересела на соседний. Старик усмехнулся.
- Что жарко пришлось?
Софи покачала головой:
- Не то слово. Всё вывернули наизнанку, извратили и подали в том свете, каком было выгодно для них. Советник по национальной безопасности меня даже не выслушал.
Старик подкинул шейкер, ловко поймал и затряс дальше:
- Всё правильно. Тебя нужно было немного привести в чувства. Ты заигралась, девочка моя.
- Что? – Не поняла Софи.
Старик отставил шейкер в сторону и наклонился к стойке:
- Ты не заметила, что Эрик спёкся - раз. Последние месяцы он работал под колпаком, позволял втягивать себя в чужие комбинации и собирал по Египту дезинформацию. К тому же начал срываться. Теперь он мусор, пустое место. В кризисных ситуациях Малыш больше не может вести себя как профессионал. Но это полбеды. В нём неожиданно появились зачатки мании величия. И ты пошла у Эрика на поводу, подпустив его к Веронике, которая на порядок, если не больше превосходит Малыша в интеллекте. Отсюда и досадный эксцесс в ресторане.
Софи кивала головой, соглашаясь со всем, что говорит бывший шеф конторы. Однако после последней фразы, возразила:
- Эрик говорит, что просто хотел поговорить с Вероникой, но она испугалась.
- Разговор в туалете? – Старик расхохотался. – Прости, дорогая моя девочка. Это мужчины могут поболтать возле писсуаров, и то дальше пошлых анекдотов дело не идёт. Малыш, несмотря на тридцатилетний возраст и специальную подготовку, так и остался по развитию прыщавым юнцом. И здесь проявился в полной мере. Раз не уступает, значит это игра. Нужно только надавить и она сломается. Тем более людное место, шум не поднимет, постесняется или побоится. Софи, это психология начинающего насильника-маньяка. Очень надеюсь, что после того, как Эрика выбросили на улицу, он начнёт болтать лишнее. Тогда будет повод уволить его туда, где никто ничего не слышит.
Софи невольно вздрогнула. Старик открыл шейкер, налил в высокий фужер темно-красную жидкость и воткнул соломинку.
- Держи.
Он передвинулся к кофейной машине и зажурчала жидкость. Налив чашку, насыпал сахар, влил сливок, потом размешивая, вернулся и встал против Софи. Та тянула соломинку.
- Необычно, - сказал она через некоторое время.
- Ну, да, - Он подул на кофе. – Называется… э… да какая разница. Пей.
Сам отхлебнул кофе, потом поморщился, поставил его остывать и продолжил:
- Теперь – два. Ты пропустила момент, когда Винсент, через твою голову начал работать на месье Бухгалтера.
Софи чуть не поперхнулась. Отставила фужер в сторону, вынула из сумочки платок и вытерла подбородок.
- Не может быть, - произнесла она, наконец. – Винсент?
- Ну а почему бы и нет? – Старик снова наклонился к стойке. Прям бармен, разговаривающий с одинокой дамой. – Он всё верно рассчитал. Я в отставке, поднялась волна, почему бы не воспользоваться ситуацией и не занять место Софи? Нет, на словах и вроде даже на деле, он всё тот же старина Винсент. Немного циничный, в меру мерзкий, но по крайней мере честный. Увы, с последним прокол. Он уже не был честный. Всё, что вы говорили, моментально становилось известно месье Бухгалтеру. Именно поэтому я ограничился с ним общими разговорами. Скажи я тогда, то, что знаю и господа коммерсанты, мечтающие превратить Контору в доходное предприятие, испортили бы всё что можно. Только представь, Софи. Кое-кто, на полном серьёзе заявляет, что разведка может быть прибыльной.
Он расхохотался. Софи тоже улыбнулась, потом вынула соломинку и отпила сразу несколько глотков.
- А что три? – Спросила она Старика.
- Три? Ах, да. Малыш – раз, Винсент – два, Вероника – три. Я ведь запретил её «потрошить». Строго настрого. Всё, что касается её, необходимо было узнать на стороне. Или у неё, но мягкими средствами. Однако, ты уже была готова к крайним мерам. Эрик, а потом что? Подвал? Пытки? «Сыворотка правды»?
Софи пожала плечами:
- Не я, так месье Бухгалтер и его новый друг Жерар. Неужели ты думаешь, что Вероника осталась бы под моим контролем?
- Жерар? – Задумчиво переспросил Старик и скользнул по Софи странным взглядом. У неё всё похолодело. Она знала, что означает такой взгляд. – Кажется Жерар уже достаточно отошёл от ранения и пора бы ему прогуляться. В Афганистан например. Страна беспокойная, часто стреляют. Пули куда попало летят. Самое ему там место.
Софи поёжилась и не найдя что сказать снова пригубила коктейль.
- Я не люблю этого делать, - сказал Старик жёстко. – Но ещё больше я не люблю боевиков, которые начинают вести себя как агенты-нелегалы. Их дело силовые акции и полное подчинение. Даже если бы Эрик приказал Жерару штурмовать резиденцию Амата, он должен был взять людей и пойти на штурм. А не выяснять, зачем это надо и откуда пришла информация. Кстати, ещё один тебе минус. Нужно тщательнее отбирать людей.
Софи опустила голову, но вдруг, словно что-то сообразила:
- Элихью, - снова назвала она Старика по имени. – У меня сейчас такое чувство, будто не было ни твоей, ни моей отставки. Ты ведёшь себя как действующий Шеф Конторы. И говоришь, позавчера здесь были Президент и Советник?
Старик взял чашку и улыбаясь начал прихлёбывать светло-коричневую жидкость. Софи ждала. Но пока чашка не опустела, Старик и не думал продолжать разговор. Только улыбался и смотрел на Софи. Но зато когда он заговорил, она вдруг снова почувствовала себя в деле:
- Я же говорил, что у меня есть лекарство против злости, - он засмеялся. – Считай свою отставку хорошим уроком и никогда о нём не забывай. Советник Президента по национальной безопасности не стал тебя слушать, потому что ему было всё равно. Он уходит работать в правительство. Покидает Большую Игру, в которой между нами говоря, ни бельмеса не понимал.
Он взял чашку и сунул её в раковину.
- И? – Софи даже наклонила голову.
- Теперь в Большую Игру вступает новый Советник. То есть – я. И мне нужен будет хороший помощник. Я даже думаю – помощница.
- Элихью…, - выдохнула Софи.
- Ты мне всегда нравилась, как сотрудник и как женщина. У тебя есть то, чего не хватает очень многим – интуиция и азарт. Самые главные качества для Большой Игры. Но…
Он осёкся. Взял салфетку, протёр стойку бара перед ней. Потом забрал опустевший бокал из под коктейля и сунул его в раковину.
- Но, что? – На лицо Софи набежала тень.
- Но есть два условия, - сказал Старик. – Одно легко выполнимое, другое трудное. Подумай, прежде чем соглашаться. Я не тороплю. Трёх минут хватит?

Андрей закрыл книгу. От иероглифов уже рябило в глазах, к тому же при чтении сказывались пробелы в египтологии. Обращаться к Веронике не хотелось, так что приходилось соображать самому, а это напрягает. Отложив толстый, рукописный том в сторону он поднялся с кровати и спустился вниз.
Домик был хоть куда. Бревенчатые стены, большая гостиная с маленькой кухонькой, две спальни на втором этаже и большие окна с лицевой стороны дома. Прекрасный вид на горную дорогу. К домику был пристроен гараж, тоже бревенчатый. В него, прямо из гостиной вела резная дверь. Вообще здесь было много чего резного. Дизайнер, разрабатывавший интерьер использовал горские мотивы и в оформлении и в мебели.
Вероника сидела в кресле, положив ноги на журнальный столик. На голове кепи, в ушах наушники плеера, в руке банка с «Кока Колой», футболка по которой расплылось коричневое пятно, шорты и тапочки. Увидев Андрея, она улыбнулась и заработала челюстями, перекатывая жвачку.
- Типичная тинейджерка, - прокомментировал Андрей. – Не поздновато?
- А? – Крикнула Вероника, отодвигая наушник. – Ужин скоро будет готов.
- Пьер не слушай так часто наушники – оглохнешь. Ага, спасибо мама, я уже пообедал.
- Что? – Нахмурилась, не понимая переведённого анекдота Вероника.
- Я говорю, выросла уже, а пятна на футболке как в детстве.
Она опустила голову, посмотрела на пятно, оттянула ткань, отпустила, взглянула на Андрея и прикусив верхними зубами нижнюю губу улыбнулась. При этом склонила голову на бок и пожала плечами. Открытая банка наклонилась, и по ткани футболки поползло новое пятно.
- Ай, - вскрикнула Вероника вскакивая.
Потом опять оттянула ткань и начала ей трясти, не замечая, что коричневая жидкость из банки заливает ей плечо.
Андрей рассмеялся, махнул рукой и повернулся к Абу. Тот сидел напротив Вероники с газетой в руках.
- Что пишут? – Спросил Андрей.
- Инцидент в элитном ресторане, - начал он, как будто ждал этого вопроса. – Вчера вечером в элитном ресторане «Герцог Бургундский» произошёл, по выражению хозяина, досадный инцидент. Один из посетителей, очевидно находясь в состоянии алкогольного опьянения, начал грубо приставать к своей спутнице. За молодую девушку вступился другой посетитель. В результате вспыхнувшей потасовки, хулиган получил серьёзный перелом локтевого сустава с разрывом сухожилий. Вступившийся за девушку молодой человек и она сама скрылись с места происшествия. По утверждению некоторых очевидцев молодой человек был вооружён, но полиция опровергает эту информацию. Так же опровергается информация о якобы угнанном такси, поскольку заявлений в дорожную инспекцию не поступало. В настоящий момент устанавливаются личности молодого человека и девушки, однако по заявлению комиссара Арсена Гольна вряд ли у полиции будут причины предъявлять какое-либо обвинение.
Андрей скривился, подумал и ответил:
- Ну да, ну да. Выходите, ничего не бойтесь, никто вас не тронет. Правда тут вот люди в штатском хотят задать несколько вопросов. А у полиции претензий нет. Нет, совсем никаких.
- Мне странно, почему нет заявления об угоне такси? – Сказал Абу. – Хоть ты, Андре, и не виноват в драке, как тут указано, но факт угона на лицо. Уж этого полиция бы никак не пропустила.
Андрей опять задумался. Вспомнил до мельчайших подробностей тот момент. Лохматый китаец, уползающий на коленях в сторону…
- Китаец, - улыбнулся он.
- Кто китаец? – Не понял Абу.
- Водитель такси.
Лицо дворецкого просветлело.
- Уф. Это хорошо. Скорее всего, нелегал. Так что в полицию не сунется.
- А когда найдут машину? Там между прочим на заднем сидении пистолет лежит. Установят хозяина машины, начнут расспрашивать. Тут уж посерьезнее, чем водитель-нелегал.
- И что? – Абу пожал плечами. – Отпечатков нет. Заявление сразу не подано. Это уже задача для начинающего юриста. И я повторяю, это не орудие убийства. Забудь об этой драке, не твоя забота. Вон она, забота сидит, в наушниках.
Андрей оглянулся. Вероника качала головой в такт музыки, катала жвачку и листала журнал.
А потом Андрей принюхался и повернулся к Абу.
- У нас что-то горит?
- Да, - невозмутимо ответил дворецкий. - Это ужин, который готовит мадмуазель Вероника.
Андрей наклонился, подобрал с пола свёрнутую газету, потом развернулся и бросил её в сторону девушки. Описав полукруг, она упала точно на журнал, выбив его из рук. Вероника подняла голову и удивлённо взглянула на Андрея. Он принюхался и помахал перед носом ладонью.
- Ай, - закричала Вероника, сорвалась с места и понеслась в сторону кухни. Полупустая банка из-под «Кока Колы» упала с подлокотника и залила кресло.
- Вот как её можно не любить? – Спросил Андрей у Абу.
- Не знаю, месье Андре, - ответил тот, не поднимая головы от газеты. – Это совершенно невозможно.

- Какие условия? – Спросила Софи ровно через три минуты.
- То есть ты согласна? – Поинтересовался Старик.
Софи усмехнулась. От плохого настроения не осталось и следа. Жизнь сделала крутой поворот, она едва не сорвалась в пропасть, но старый друг поймал и потянул за собой на самый верх.
- Начнём с лёгкого, - вместо ответа предложила она.
- Хорошо, хотя думаю начинать всё же придётся с тяжелого. Но это после. А лёгкое заключается в том, чтобы довести дело с Вероникой до логического завершения.
Софи удивлённо моргнула своими миндалевыми глазами.
- И это лёгкое? – Уточнила она. – Представляю, каким будет тяжелое.
Старик снова вытер перед ней стойку, поставил две рюмки, налил коньяк. Они чокнулись и понемногу отпили. Старик достал сигареты, предложил Софи, но та отрицательно покачала головой. Прикурил сам.
- Я не требую от тебя невозможного, моя девочка, - сказал Старик. – Ты ведь не знаешь, о каком завершении я говорю.
- Любопытно будет узнать? – Ответила она.
Старик кивнул головой в сторону дивана неподалеку от бара. Прихватив бутылку коньяка и сигареты с собой, направился в ту сторону. Софи сползла со стула, взяла обе рюмки в руки и направилась вслед за ним. Плавно опустилась на диван, поставила рюмки на столик, потом чуть подёрнула подол и положила ногу на ногу. Тряхнула своими рыжими волосами и покачавшись села вполоборота к Старику. Тот стряхнул пепел, снял с головы бейсболку и небрежно бросил её на спинку.
- Ситуацию с Вероникой нужно спустить на тормозах.
Софи показалась что она ослышалась.
- Что?
- Мы выходим из этого дела. Это не наша игра. Веронику нам подсунули как…, - он задумался на мгновение и стал объяснять. – Представь, что ты закрываешь сейф и в этот момент, кто-то со спины просит: «Погодите, секундочку. Я вот папку свою тут с краешку положу». Протягивается рука с папкой, она занимает место в сейфе и рука исчезает. Ты оглядываешься, но видишь только спину быстро удаляющегося человека. И вот папка лежит. Месяц, второй, третий. Ты постоянно открываешь, закрываешь сейф. Тебя гложет любопытство: Что же там такое? Но никак не наберёшься храбрости посмотреть. Однако в один прекрасный день, решительно думаешь: А посмотрю! Открываешь сейф, достаёшь папку, берёшься за закрывающий её клапан, и в этот момент сзади протягивается рука, выдёргивает её и неизвестный говорит: «Большое спасибо, я вам очень благодарен». Ты опять оглядываешься, и опять только спина. И что-то мне подсказывает, что лучше не догонять и не вырывать чужую папку из рук.
- Интересная аллегория, - задумчиво сказала Софи. – Тем более что там, где стоит сейф, обычно на дверях висит камера наблюдения.
Старик хлопнул себя ладонью по голой коленке. Очевидно, получилось сильно, так как он поморщился, посмотрел на розовое пятно и начал растирать ушибленное место.
- Чёрт, - выругался он. – Но я рад, что в тебе не ошибся. Ты ухватила суть. Нас, стараниями Эрика, против воли втянули в чужую игру. Мы не знаем ни цели этой игры, хотя я догадываюсь, ни самого игрока. И никогда не узнаем, если будем удерживать Веронику. Дадим ситуации развиться так, как того хочет другая сторона. И посмотрим, как и что можно будет использовать.
- Это всё? – Спросила Софи.
- Нет. Второй момент. Я хочу знать, какое отношение ко всему этому имеет русская разведка.
Софи снова показалось, что она ослышалась, но имея дело со Стариком, дважды лучше свою обескураженность не показывать.
– Нужно будет шубу заказать, - пошутила она. – В Москве уже холодно.
Старик оценил юмор – улыбнулся.
- Да нет, всё гораздо проще. Завтра встретишься с русским атташе по культуре Белозёровым. Где-нибудь в людном месте, чтобы запечатлеть встречу, но так чтобы можно было спокойно поговорить. Скажешь, что случайно были задержаны два мошенника. Пытались провести афёру с наследством Соловьёва. Однако на допросе, что-то плели про связь этой аферы с российскими спецслужбами. Естественно им не поверили, решили, что пытаются таким образом выкрутиться или облегчить себе положение. С другой стороны, преступление было пресечено на стадии подготовки, а тюрьмы во Франции забиты своими негодяями. Так что по решению некоторых влиятельных людей, было решено выслать обоих на Родину, а чтобы не затевать длительных процедур, сделать это негласно. Думаю, он заинтересуется. Обговоришь детали и отправишь этих, прости Господи, домой.
Он потушил сигарету и начал ждать. Софи обдумывала его слова.
- И волна достигнет Египта, - ответила она.
- Хлопнул бы себя по ляжке ещё раз, но больно, - усмехнулся Старик.
Софи тоже улыбнулась в ответ. Потом продолжила:
- Если Утконос продолжит бездельничать в штате посольства, то русские в курсе происходящего.
- Всё верно, - подтвердил Старик. – Но если господин Черноусов действовал в личных интересах, то в Египте следует ожидать нового атташе.
Софи шевельнулась, глянула куда-то вбок, словно обдумывая что-то.
- А если у Юриста и Утконоса была налажена связь, которую мы оборвали и последний успеет скрыться до того, как произойдёт экстрадиция? – Спросила она, потом сообразила и ответила сама. – Ах, да. В любом случае исчезнет. Но если нет? Если вдруг выяснится, что Юриста и его любовника нам подставили для каких-то целей? Возможно для поисков Вероники, чтобы отвлекали внимание, но тут произошла случайная, незапланированная встреча и они больше не нужны?
- Тогда придётся вплотную заняться Андреем Соловьёвым. Не этим, а настоящим. Я полистал его досье. На первый взгляд ничего необычного, но если посмотреть через призму произошедших событий, то некоторые детали выглядят странными. Эта чехарда с фамилиями, паспортами, исчезновение, мнимая гибель. Появление во Франции в один день с Эриком и даже на одном рейсе. Опять же случайная встреча в ресторане. Случайная ли? Я верю в самые невероятные совпадения, пока их число не начинает переходить мыслимые пределы. К тому же он долгое время жил в городе, где, как нам известно, у русских хорошая разведшкола. И специальность – математик. Наводит на размышления.
- Думаешь, он работает на СВР?
Старик глянул на неё и кивнул головой.
- Не исключено. Хотя он может работать на кого угодно. В том числе и на самого себя. Средства и, кажется ум, позволяют вести собственную игру. Ты же знаешь моё мнение по этому вопросу?
Софи кивнула:
- В разведке нет дилетантов. Любой человек, обладающий определённым складом ума, может играть в эти игры. Причём те, кого называют дилетантами, зачастую опаснее подготовленных профессионалов, поскольку их действия трудно прогнозировать.
Улыбаясь, Старик аккуратно положил ладонь на свою ногу.
- Будем считать, что хлопнул, - сказал он. – Ты не только хорошая сотрудница, но и внимательная ученица. Я польщён.
Софи переменила ноги, разгладила чулок, потом подняла голову и посмотрела ему в лицо:
- А можно мне вместо хорошей оценки, поведать тайну, которую я пока не знаю? Моё женское любопытство сгорает от нетерпения.
- Хм. В свете разговора догадываюсь, что речь идёт о вопросе, некогда заданным месье Бухгалтером: «А кто такая, собственно говоря, Вероника»? Ладно. Попробую тебя навести на ответ. Понимаешь, Софи. Люди привыкли смотреть на других людей, но не видеть их самих. При взгляде на Веронику у посвящённых в голове сразу образ: это дочь Фархата. И, исходя из этого, люди начинают строить предположения: какую роль во всём этом она играет? Закрой глаза.
Софи послушно опустила веки.
- Ты периодически видела её в течение четырёх месяцев. Вспомни наиболее яркие отрывки из встреч.
Старик дал ей время. Не открывая глаз Софи кивнула.
- Вспомнила? А теперь убери в сторону её отца и взгляни на саму Веронику. Тебе же известна вся новейшая история Египта.
Глаза Софи широко распахнулись, рот открылся. Несколько секунд она ошарашено смотрела на Старика. Потом выдавила:
- О, Боже мой…
- Зови меня Элихью, мне это нравиться, - стандартно пошутил Старик, после чего сказал. – Я это понял за то время, что она спускалась по трапу самолёта. Вероника – принцесса старшей династии.

- Винсент, я на тебя надеюсь.
- Да, конечно Софи. Всё будет в лучшем виде.
Винсент аккуратно положил трубку на место, провёл по ней пальцем. Взял аппарат в руку. И с силой швырнул в стену.
Полегчало.
Открылась дверь и в кабинет заглянул референт.
- Всё в порядке, месье? – Спросил он глядя на пластмассовые обломки.
- Уронил аппарат спецсвязи, - ответил Винсент. – Нечаянно. Сообщи в техническую службу, пусть заменят.
- Хорошо.
Голова референта скрылась.
Винсент сел в кресло и покрутился. Наклонился, передвинул письменный прибор немного в сторону. Откинулся, оценил результат. Не очень. Снова наклонился, вернул на место. Всё равно что-то не то. Явно на этом столе что-то лишнее.
А может быть что-то лишнее за столом? Например, новый хозяин кабинета.
Как? Каким образом? Ещё позавчера Софи обвинили во всех смертных грехах и вышибли из Конторы в отставку. А сегодня она звонит из офиса Советника по национальной безопасности и отдаёт ему распоряжения. Как будто после выходного дня. И ничего не изменилось. А ведь Советник во время публичной порки даже слова не вставил. И махнул, как будто приговор вынес.
Винсент протянул руку и нажал кнопку. На пороге вновь возник референт:
- Не можешь узнать? В Совете национальной безопасности не произошло никаких кадровых изменений.
Референт несколько удивлённо взглянул на нового шефа:
- Э… об этом с самого утра говорят, месье. Новым Советником Президента стал Старик. А прежний вроде назначен в Министерство Иностранных дел…
Старик?! Так вот в чём дело. С самого начала было ясно, что долго он в отставке не пробудет. Значит теперь Старик курирует все спецслужбы. А Софи, видимо, прямо с совещания побежала жаловаться. И Старик захватил её с собой.
- Хорошо, иди. – Махнул рукой Винсент.
Со Стариком всё ясно. Это глыба, которую так просто не спихнёшь с дороги. И все об этом знают. А Софи? Теперь понятно. Решила сразу упрочить своё положение. Доказать Старику что он не ошибся. И решила сама разыграть эту египетскую карту.
«Чёрт, - Винсент едва удержался от желания опустить кулак на стол. – Ведь всё же было готово. Всё продумано. За что?»
Его план был прост. Раз месье Бухгалтер вцепился в Софи, то пусть её и сожрёт. Само собой разумеется, что другой кандидатуры, кроме него на место Начальника Ближневосточного Филиала нет.
А дальше он доводит ситуацию до конца. Намётки имелись. Попытаться наладить контакт с Черноусовым, а главное отыскать Веронику и доиграть ситуацию с ней до конца. Ведь Старик не мог ошибаться, она действительно является каким-то важным элементом. А пока Винсент продолжает это дело, месье Бухгалтер совершает ещё пару-тройку глупостей и сам виснет на волоске. Вот тут как раз Винсент со своими находками.
Очень выгодная могла получиться комбинация. Пусть он не занял бы место начальника Конторы, так быстро, по крайней мере, но о себе бы заявил в полный голос.
Но видимо Софи решила сама использовать всё это.
«Чёрт. Отдать русских мошенников, прекратить поиск Вероники, законсервировать на ближайшее время активную деятельность в Египте. И прозябать здесь самому».
В дверь постучали. После приглашения войти, заглянул аналитик Серж. Заметил разбитый аппарат, хмыкнул и, не проходя дальше, сказал:
- То-то я смотрю дозвониться не могу. Короче, все, что было можно, я выжал, везде минуса. Теперь остаётся ждать. Либо какая-нибудь известная кредитка где-нибудь мелькнёт, либо паспорт засветится. Ну, есть ещё вариант прочесать Францию, хотя думаю, это не получится. В общем, файл я скинул в папку Вероника. Всё. У меня отпуск, если что – обращайся в отдел. Пока.
И вышел, прежде чем Винсент успел его остановить.
«Вот так. Никто тебя за начальника не считает, - с каким-то мрачным удовлетворением подумал Винсент. – Хотя у Сержа другое начальство. Но тем не менее».
Он открыл ноутбук, нашёл на сервере папку «Вероника», ввёл пароль. Открыл свежий файл. Бегло пробежал взглядом отчёт.
Да, Серж постарался на славу. Жаль что зря. Всё одно операцию приказано прекратить, а все материалы сдать в Совет национальной безопасности. Для Софи.
«Ну-ну, я конечно всё отправлю. И в архив Конторы спишу что было. И у себя удалю, как не нужное. Только тебе, это дело, тоже боком вылезет».
Если бы ему кто-нибудь ещё пару месяцев назад сказал, что он когда-нибудь сделает такую глупость, то этот кто-то, скорее всего, получил бы по морде. Что от бывшего оперативника чревато сложными переломами лицевых костей.
Но Винсент был зол. Очень зол и расстроен. Настолько зол и расстроен, что никакая психология не смогла бы объяснить мотивы его поступка. Не чувствуя никаких угрызений совести, он достал из кармана связку ключей, отстегнул от них массивный брелок в виде черепа с рубиновыми глазками, нащупал тайный паз и ковырнул. Открылся штекер USB разьёма…
- «Будь, Британия, царицей вольных вод, в рабстве никогда не будет твой народ», - замурлыкал он, копируя все данные из папки «Вероника» на череп-брелок-флешку.
«Кажется, секретарь английского посла любит пиратские романы. Пошлём ему этот череп, как «чёрную метку». Путь тоже поломают голову, да покрутятся под ногами. А что касается тебя, Софи, Рыжая ты наша Лисичка, любопытно будет взглянуть, как ты примешь участие в забеге с английскими гончими».
***
Секретарь английского посла, сэр Чарльз Г. Или просто Чарли, остановил свой маленький «Пежо» недалеко от ворот. Вышел. Махнул рукой сидящей на заднем сидении пассажирке. И прошёл к широко распахнутым большим дверям. В сарае для хранения соломы никого не было, однако едва он сделал пару шагов, оглядывая уложенные тюки и переплетения балок, как в тишине раздался отчётливый щелчок.
- А может не рисковать? – Спросил Чарли. – Вдруг выстрелит нечаянно.
- А, это ты, - раздался равнодушный голос, - Не бойся, у меня нечаянно ничего не стреляет.
Из-за пачки уложенных тюков вышел Потрошитель. Засунул в подмышечную кобуру пистолет и подошёл к гостю. Протянул руку. Поколебавшись, Чарли всё-таки пожал широкую ладонь.
- Зачем вызвал? – Спросил боевик.
- Как долетели? – Вместо ответа спросил Чарли.
- Очень плохо, - отозвался собеседник. – Ненавижу летать на самолёте.
Чарли немного удивлённо посмотрел на Потрошителя. Тот ухмыльнулся и добавил:
- Если у меня за плечами нет парашюта. Профессиональная фобия военнослужащих «Сикрет Авиэйшн Спешл».
Чарли сделал вид, что оценил шутку - улыбнулся. Он всегда чувствовал себя неуютно в присутствии этого боевика. Неизвестно почему, но неуютно.
- Сколько вас? – Спросил Чарли.
- Пятеро, стандарт.
- Оружие нашли?
- Тайник вскрыли. Всё в целости.
- Машина?
- Фургон. Номера липовые, но в базе данных есть, на точно такой же. Будет два фургона с одинаковыми номерами.
- Отлично. Суть операции такова. В горах есть охотничий домик. Когда-то принадлежал послу, но теперь там новый владелец. И вот в этом домике скрываются три человека. Двое мужчин и молодая девушка. Девушку, в целости и сохранности, необходимо доставить в Британию. Мужчин – сам знаешь куда.
- Место глухое?
- Более чем. Правда домик стоит вплотную к скале, так что подход всего один.
- Мужчины вооружены?
- Предположительно охотничьи ружья.
- Военная подготовка?
- У одного Иностранный Легион. Есть боевые награды. Но он уже пожилой. У второго военная кафедра в России. Ему двадцать пять лет.
Потрошитель нахмурился.
- Они что, русские?
- Молодой – да. Наполовину. Долгое время жил в России.
- Сказать военная кафедра, это не сказать ничего. Там может быть всё что угодно. И обычный санинструктор и сецназовец.
- Такие подробности нам неизвестны. В любом случае он один.
- Он один и старик один, - ответил Потрошитель. – Оба в обороне. А нам вдобавок нужно смотреть, куда стрелять, чтобы девку не зацепить. Мне это не нравится. Газовые гранаты есть?
- Нет.
- Достать сможешь?
- Смогу, но не так быстро. Они там сидят уже больше двух недель. Могут и уйти. Потом найти будет трудно. Тут-то, случайно наткнулись. Совпадение один на миллион. К тому же подводная лодка для эвакуации, долго болтаться не будет. Всё нужно провернуть послезавтра.
- Предварительная разведка?
- Сделали. Наружу почти не выходят. Штатной сигнализации естественно нет. Стены бревенчатые, дерево. Два этажа. На первом всего два больших окна и вход. К дому пристроен гараж. Въездная дверь – алюминиевая шторка. В гараже есть дизель-генератор, но они его не используют. Да, на кухне газовые баллоны, осторожней. Помни, девчонка нужна живой и невредимой. Раз в два дня к ним из ближайшего селения приезжает почтальон. Привозит газеты, свежую еду и разные бытовые мелочи по заказу. Общается с ним только старик во дворе. В дом никогда не приглашает. Ну и между домом и ближайшими деревьями чистая полоса. Здесь у меня, - Чарльз вынул из кармана диск. – Фотографии объектов, планы местности, дома. Некоторые видиозаписи, из тех что успели сделать. Наши наблюдатели с утра отойдут. Дальше дело за тобой.
- Почтальон в курсе кто там и что? – Продолжал допрашивать Потрошитель.
- Нет. Просто нашёл способ подзаработать. Приезжает обычно сразу после полудня.
- Транспорт?
- Почтовый фургон.
- А у жильцов?
- Наверняка есть. Но какой, точно неизвестно, - пожал плечами Чарльз.
- Полиция? Спецслужбы?
- Ближайшая полиция всё в том же поселении. Около пяти километров. Что касается французских спецслужб, они тоже их ищут. Но местоположения не знают. Я же говорю – просто случайность, что мы его сразу установили.
Потрошитель кивнул. За всё время разговора он ни разу не вышел из тени, да и Чарльз прикрывал его спиной от пассажирки. Но боевик всё равно нахмурился:
- Это кто?
- А это моё прикрытие, - ответил Чарльз. – Секретарь посла разъезжает по сельской местности, лазает по сараям. Если кто-то наблюдает, могут вопросы появиться. Не переживай, это своя. Только видеть тебя, конечно, ей не следует.
- Могут наблюдать? - Потрошитель быстро отступил к тюкам.
- Я проверился. Наблюдения нет. Просто подстраховался.
- Ладно. Задачу понял, диск просмотрю, прикидку на местности завтра вечером сделаю. Предупреди наблюдение. Если возникнут вопросы?
- Через интернет. Код старый. Имя Сильвер.
Потрошитель кивнул ещё раз и исчез за тюками. Чарльз отправился на выход.

Вне глав. Междометие

Вадим Николаевич Черноусов, атташе, резидент и без пяти минут миллионер, сидел в своём кабинете в посольстве. День был не приёмный, соотечественники вели себя спокойно, из полиции звонков не поступало, за экстренной помощью никто не обращался. Досье на Верховного Жреца пылилось в сейфе, давно заброшенное. К этой загадочной личности Вадим Николаевич давно потерял всякий интерес. Он вообще последнее время почти не работал на разведку. Давно уже был заготовлен паспорт, продуман маршрут исчезновения и отвлекающие действия. Чтобы сразу не хватились. А там домик в горах и заслуженный отдых.
Счёт в последнее время не пополнялся, что вызывало некоторую обеспокоенность. Нет, Вадим Николаевич прекрасно осознавал, что Франция это не Россия. Так просто всё на продажу, без лишних вопросов не пустишь. Но, тем не менее, уж пора бы было начинать. Зря он, наверное, не предусмотрел дополнительной связи, оставив только экстренный канал. И то по большей части для того, чтобы вовремя исчезнуть самому. А так сейчас, например, обыкновенное электронное письмо очень не повредило бы.
Он закрыл ноутбук, твердо решив ждать ещё три дня. Если за это время не произойдёт никакого движения, то адью. Прощай Египет. В принципе счёт можно проверить, уже находясь в бегах.
Замурлыкал мобильный телефон. Номер был незнакомым.
- Алло, Вадим Николаевич? – Донёсся из трубки голос, который Черноусову менее всего хотелось бы сейчас услышать.
- Э, - он растерялся, не зная как себя вести, но потом всё же уточнил. – Анатолий Петрович?
- Он самый, - захохотал Лузгин. – Он самый.
Звонил замначальника отдела.
- Вы… вы где? – Недоумённо спросил Черноусов.
- Я? – Задорный смех Лузгина пророкотал в трубку. – В Каире. Час назад прилетел. Сижу вот в кафе, скучаю. Почему бы думаю не позвонить приятелю?
Черноусов поймал игру.
- Так, а чего сразу ко мне не двинули? – Он постарался добавить своему голосу радости. – Адрес знаете. У меня бутылочка коньяка припасена. Для дорогих гостей и хороших друзей.
- Коньячок это вечером, - зарокотал Лузгин. – Обмоем успешное завершение нашего с вами дела. Помните, которое обсуждали в прошлую встречу?
Речь шла о Верховном Жреце. Но ведь он им не занимался… О каком успехе может идти речь? Издевается? Или…
- Э… простите, - Удивление Черноусова было неподдельным. – А разве оно…
- Да тут просто удача, - перебил его Лузгин. – Мы ведь тоже на месте не сидели. И кое-что узнали. Пока вы до меня доберётесь, это кое-что найдет, наконец, силы закрыть рот от удивления, что находится в Египте и сможет всё внятно объяснить. Я вас жду.
Он назвал адрес и нажал отбой.
Вадим Николаевич вытер пот со лба.
«Что вообще происходит? Голос вроде спокойный, весёлый. Почему не приехал в посольство? Почему ждёт в каком-то третьеразрядном кафе? Ну, третьеразрядное понятно - чтобы внимания не привлекать. А в посольство… Кое-что закроет рот. С ним ещё кто-то, и видимо этот кто-то знает что-то о Верховном Жреце. Не повёз в посольство, чтобы не светить? Да какая разница. О том, что атташе Российского полпредства работает на СВР, не знает разве что слепоглухонемой нищий на Каирском рынке, которого водят за руку, чтобы просить милостыню. Всё это очень странно…»
Черноусов медленно вышел из кабинета, бросил машинально: «Я скоро» и пошёл переодеваться.
«А может уйти? Прямо сейчас, выйти из посольства, сесть в машину и раствориться. Это можно конечно, но тогда к чертям полетит разработанный план отвлечения внимания. И не факт, что за посольством не наблюдают».
Он оделся в деловой костюм, переложил документы.
«Да нет. Наблюдать не должны. С чего бы? Яков паники не поднимал, значит там всё в порядке. Да и в любом случае, Франция это Франция. Преступление совершено на их территории, значит, они и будут им заниматься. И тем более не будут сюда впутывать СВР. Да даже если бы Яков попался и наплёл что-нибудь про него, то французы в обязательном порядке подняли бы шум в прессе. Мол русские шпионы в конец криминализировались и занимаются элементарной уголовщиной. А этот шум уже докатился бы до Египта. И не дурак Яков. Одно дело уголовка, другое связь со спецслужбами. Тут совсем другим сроком попахивает».
Поразмыслив, таким образом, он несколько успокоился.
«С другой стороны. Почему бы не предположить, что Отдел действительно что-то узнал по делу в Верховном Жреце. Узнал и хочет теперь объединить информацию, для анализа. А может даже и информации не потребуется. Вдруг там конкретно узнали, что к чему?»
Хоть Вадим Николаевич и не занимался служебным заданием, но к внезапному визиту был готов. Что рассказать – уже давно обдумано. Так что, практически успокоившись, атташе отправился на встречу.
Кое-что оказалось двадцати трёх лет от роду, с крупными прыщами на лице, взъерошенными волосами и очками на минус бесконечность. Вадиму Николаевичу он представился как Александр Игнатьев, аспирант МГУ.
- Представляете, Вадим Николаевич, - объяснял Лузгин, пока Игнатьев доедал шаурму. – Мы тут с вами гадаем на кофейной гуще, а оказывается ответ – вот он.
- Что за ответ? – Поинтересовался Вадим Николаевич.
- Понимаете, - заговорил Игнатьев набитым ртом. – Весь ключ в том, что Верх…, - он осёкся под взглядом Лузгина. – В общем секрет в его появлении. Якобы прислал бог Солнца Ра. И ведь это действительно так.
- Не понял? – Вадим Николаевич повернулся к Лузгину. – Что за…
Но замначальника поднял палец вверх, а когда Вадим Николаевич замолчал, ответил:
- Просто он постоянно сменяющийся. Ежегодно. По древнеегипетскому солнечному календарю. В один и тот же день солнце находится в другом месте. В полдень определяется, кто из иерархии Жрецов будет таковым следующий год. Все эти должности сохранились и по сей день.
- Фараона обманули, - подтвердил Игнатьев, вытирая губы. – Жрецы нашли между собой общий язык и постановили, что все спорные вопросы будет решать в течение года один из них. Так между ними возник баланс, ведь шанс взойти на самую вершину на следующий год у всех высок. Зачем же начинать войну? Ведь тогда можно и не дожить до этого момента.
Вадим Николаевич некоторое время подумал. В принципе логика была, но уж слишком мистическая окраска у всего этого. А меж тем Верховный столь же реален, как и его гонцы.
- Определяют по Солнцу? – Скептически поинтересовался он.
- Ну, вообще древние Египтяне были мастера экспериментировать с Солнцем. Какой-нибудь особым образом ограненный кварц, или даже драгоценный камень. Ложится на пьедестал и по солнечному зайчику определяют, на кого пал выбор Ра на следующий год.
- И что нам это даёт? – Спросил Черноусов, прежде всего у Лузгина.
- Всю сохранившуюся с древнейших врёмён иерархию жрецов мы знаем. Нужно только определить, кто из них в настоящий момент является… тем, кто нам нужен.
Черноусов покачал головой.
- За столько лет никто не проговорился? Не верю.
- А вот представьте себе, - ответил Лузгин.
- Да и для чего? – Пожал плечами Игнатьев. – У определённого круга людей есть реальная власть. И это сохраняется на протяжении тысяч лет. Они не откажутся от такой системы, а менять её не собираются, потому что только тогда кто-нибудь может поведать миру об этой системе.
- Круговая порука, - вставил Лузгин. – Если… в общем светские люди стоящие на вершине узнают, кто их дурачит… Это кстати и наш шанс.
- Это, наша гипотеза, - ответил ему Черноусов. – Не подтверждённая абсолютно ничем.
Игнатьев усмехнулся и почесал нос, едва не расковыряв при этом прыщик:
- Вы ошибаетесь. В середине прошлого века советская археологическая экспедиция нашла свиток. Папирусный свиток. И там всё это было подробнейшим образом расписано. Но он попал не в те руки…
- То есть? – Черноусов нахмурился.
Лузгин пожал плечами:
- Советские партийные функционеры некоторым образом иногда тоже коллекционировали древности. И вот у одного из них он и лежал долгие годы в стеклянном футляре. На книжной полке.
- Мне он случайно попал в руки, - усмехнулся Игнатьев. – За курсовую работу, для тупой правнучки функционера подарили. Я его когда прочёл, чуть с ума не сошёл. Это же сенсация…
Лузгин снова взглянул на парня быстрым, колючим взглядом. Тот осёкся.
- В общем, мы встретились, когда я аккуратно наводил справки об этом деле. У, - он кивнул головой в сторону Игнатьева, - не было средств отправиться и проверить эти данные. Как известно сейчас в Египет предпочитают за казённый счёт ездить отдыхать. И если кто-то находит древности, то прямо на улицах Каира. У торговцев. А рассказать это, сами понимаете. Аспиранта легко отодвинут в сторону. Борьба за существование в научном мире.
- Я всё равно не вижу реальной пользы, - заявил Черноусов. – Если бы она была, то всё это можно было узнать в Москве. Или я ошибаюсь?
Игнатьев покачал головой.
- В свитке только инструкции. Но нет схемы мест, которые занимают претенденты перед полуднем. Если узнать это и вычислить того, кто сейчас является избранником, то можно легко промоделировать весь цикл на компьютере. Нужно только попасть в храм ***.
- Это далеко? – Тут же спросил Лузгин.
- Да нет. Час езды. Но там развалины. Хотя да, есть центральная площадка и какой-то камень посредине.
Глаза у Игнатьева загорелись. Лузгин кивнул:
- Едем.

- Вот! Вот о чем я говорил, - возбуждённо восклицал Игнатьев, перебегая с место на место. Вот сюда ложится устройство направляющее солнечный луч на одну из этих колонн. Это и есть места для претендентов, - Он показал на исписанную иероглифами колонну. – Сейчас я зарисую схему.
Он достал из кармана большую кисточку, очевидно чтобы смахивать пыль и песок, затем натянул на руки перчатки и направился к одной из колонн. Черноусов поднялся на ровную круглую площадку и взглянул на квадратный обтёсанный камень.
«Чёрт его знает? – Подумал он. – Может этот прыщавый юнец и прав. Хотя если подумать…»
Но подумать он не успел. Лузгин, стоя за спиной неожиданно спросил:
- Вадим Николаевич, а кто такой Андрей Соловьёв?
- Соловьёв? – Переспросил Черноусов, не оглядываясь и внимательно разглядывая камень. Даже пальцем по нему провёл. – А, так это сын археолога. Того самого что Амат казнил. Говорят собственноручно.
- Вот как? – Удивлённо воскликнул Лузгин.
Черноусов оглянулся. Сердце тревожно колыхалось. Но Лузгин стоял спокойный, в руках держал обыкновенный портсигар.
- Так это был он, - как бы догадавшись сказал замначальника.
«Портсигар… Ведь не простой».
Черноусов едва удержался чтобы не кинуться за камень. Не стоило раньше времени показывать свою реакцию. Мало ли что. Может вопрос связан с настоящим Соловьёвым.
«Да чёрт с ним каким, - забухало в голове. – Беги».
Но Вадим Николаевич остался стоять. Даже из пистолета-портсигара Стечкина на открытом пространстве у него шансов нет. Только вплотную к стрелку. Сразу броситься и…
Лузгин открыл крышку. Вынул тонкую сигарету. Спрятал портсигар в карман. Потом чиркнул спичкой, прикурил, помахал рукой туша огонёк. Открыл коробок и сунул спичку за задник.
- Вы знакомы? – Спросил он Черноусова.
- Да, конечно. Парень обращался ко мне за помощью, когда собирался ехать за отцом. Я ему оформил диппаспорт.
- А после виделись? – Продолжал допытываться Лузгин.
Черноусов нахмурился, словно вспоминая. Потом кивнул:
- Месяца через два. Он вернулся, сдал паспорт, получил свой и отбыл.
Лузгин затянулся, выпустил дым и спросил:
- А никаких изменений в нем не увидели? Может там не Соловьёв был?
Черноусов снова нахмурился и вспомнил слова охранника: «Покоцаный».
- Шрам у него был. На лбу.
- Вот как? – Он склонил голову на бок, глядя на Вадима Николаевича. – Странно, у этого рожа чистая.
- А что случилось? – Вопрос назрел, потому выглядел естественно.
«До машины далеко. Не добегу. Сопляк с ним? Вряд ли. Увлёкся своей колонной, что-то перерисовывает…»
- Да понимаете, неприятность, - Лузгин снова затянулся. – Французы задержали двух мошенников и среди них этот самый Соловьёв. Впрочем, второй тоже личность примечательная. Юрист. Ваш однокурсник. И ведь тоже был здесь через два месяца после мятежа.
- Яков?! – Спросил Вадим Николаевич. – Так ведь Соловьёв с ним и пришёл. По его просьбе в посольстве была доверенность на Якова Аскера оформлена. Только причём здесь мошенники? Соловьёв богатый парень.
Лузгин крякнул и даже хохотнул:
- Боюсь что был богатый. Этот самый Аскер его хорошо обезжирил. В России. Во Франции не успел. И вот ведь странность, задержала его не полиция, а как он рассказывает - люди в масках. Французское маски-шоу.
- Французское что? – Не понял Черноусов.
Лузгин махнул рукой:
- Не важно. Подозреваю что задержали его спецслужбы. И он им со страха наплел, что работает по вашему приказу.
- Чтооо?!
Отыграл Вадим просто здорово. Удивление выглядело неподдельным. По крайней мере, ему самому так казалось.
- Да. Так и сказал. Мол, шпион Черноусов приказал ему обворовать Соловьёва. Якобы тот мёртв. Мы конечно не поверили. Да и французы видимо тоже. Потому как передали обеих нашей стороне по уголовному преступлению. И что самое интересное – Соловьёв, не Соловьёв. Какой-то альфонс с московских борделей. Ему в Германии пластическую операцию сделали. Вот ведь интересная история. Не правда ли?
- Да что уж тут интересного, - Черноусов всё ещё выглядел ошарашенным. – Нет, в посольство приходил настоящий. Я бы не перепутал. Но Яков… Не ожидал от сокурсника такого. У него всегда, конечно, фантазия работала. Но чтобы так…
- Да, вы правы. Вадим Николаевич. Фантазия действительно почти со стопроцентным угадыванием. Естественно мы не поверили. Но забеспокоились и провели маленькое расследование. Честь мундира. Как-никак.
- Надеюсь, разобрались? – Черноусов изобразил волнение, хотя в принципе ему нужно было для этого только изобразить собственные эмоции.
- Естественно. – Лузгин снова выпустил в воздух клубы дыма. Надо же. Такая тонкая сигарета, а так дымит. – Мы предположили, что настоящий Соловьёв был убит Яковом Аскером. Тем более что его паспорт нигде не фиксировался. На выезде из Египта имею в виду. А затем возник сразу в Германии. И всё говорило в пользу этого. Кроме двух обстоятельств.
- Каких?
- Хм. Это забавно. Оказывается, настоящий Соловьёв жив. И он покинул Египет совсем недавно. По французскому паспорту. Представляете, прошлой зимой, он обратился в префектуру и взял себе для французского гражданства фамилию матери – Ламберт. Андре Ламберт. Значит, его не убивали. Улетел по французскому паспорту. Но в любом случае Аскер ничего этого не знал. Он ведь рассчитывал всё провернуть от имени Соловьёва, а опекуны и нотариус в курсе смены фамилии. Это первое обстоятельство, указывающее на то, что Аскер никогда реального Соловьёва не видел. Иначе такую мелочь он бы знал.
- А второе? – Черноусов хотел спросить равнодушно, но не получилось. Хрипотца выдала.
- Второе? – Лузгин прищурился. – Это чисто психологическое обстоятельство. Наш человек в Новосибирске поговорил с его знакомыми. Парень ещё тот, плейбой. Но все отмечали, что он очень любит и уважает своего отца. В любом случае, настоящий Соловьёв никогда бы не вписал в доверенность на продажу коллекцию редкостей, которую профессор собирал долгие годы. А она, по слухам, достойна любого музея. Значит доверенность, составленная в посольстве – липовая. Паспорт был у вас в руках. И вы утверждаете, что это был реальный Соловьёв. Даже называете такую деталь как шрам на лбу. Для меня это откровение.
- Но это действительно был реальный Соловьёв, - воскликнул Черноусов. – Я не знаю, что наплёл этот Яшка, но я... какое я имею ко всему этому отношение?
- Конечно, - Лузгин неожиданно повернулся и пошёл по кругу. Медленными шагами, поглядывая искоса на Черноусова. – Такие совпадения не могут не бросаться в глаза. Но мы-то в курсе, что иногда бывают и более странные совпадения. Так что нужны были прямые доказательства в вашей причастности. Или прямые доказательства в полной непричастности. Тогда мы поговорили с вашей бывшей секретаршей.
- Верой? – Удивлённо воскликнул Вадим Николаевич.
- Да, с ней, - Лузгин усмехнулся. – Я ведь вас предупреждал – не стоит заводить служебных романов. Интимность подразумевает извечное стремление самца распустить перья. Похвалиться чем-нибудь. Вроде незначительной на данный момент времени мелочью, но могущей стать железным доказательством в будущем. Вот Вера и поведала нам любопытный рассказ о двух наших соотечественницах. Те решили немножко повымогать денег у иностранцев в Египте. Да, одна из них была несовершеннолетней, что-то около пятнадцати. Но достаточно опытной в такого рода преступлениях. Так вот, познакомилась сия юная особа с немецким туристом и согласилось приятно провести время в его номере. Само собой разумеется, в самый захватывающий момент ворвалась якобы мама и устроила скандал. Но переиграла, чуть превысила допустимый уровень шума. И персонал вызвал полицию. Поскольку речь шла о русских туристках, был вызван атташе, то есть Вы. Моментально сообразив, что произошло, Вы посоветовали дамам как можно быстрее покинуть Египет и никогда больше здесь не появляться. Тем самым фактически спасли туриста, чем заслужили и его благодарность, и благодарность представителя немецкого посольства. Само собой дело осталось приватным. Но зато похвалились любовнице, что теперь у Вас есть знакомый пластический хирург в Германии и рассказали всю подноготную. Вот всё могло быть совпадением, всё могло зависеть от других людей. И Соловьёв мог четыре месяца болтаться по Египту, после того как Аскер каким-то путём завладел его паспортом, и в доверенность парень мог вписать что угодно. В том числе и коллекцию отца. И Аскер мог указать на вас, как на вдохновителя аферы при этом домыслить Вашу причастность к… Ну Вы поняли. Домыслить, но фактически угадать. Однако хирург это громадное обстоятельство, которое стало решающим. Мне так жаль, что это произошло. Правда.
Вадим Николаевич был оглушён. Он засыпался, причём на мелочи, которую даже никогда не рассматривал как угрозу. Ну и пусть он нашёл хирурга, но в любом случае всё, что говорил Яшка только слова. А уж хирург предупреждён, он бы ни за что не поведал о роли спасителя в создании дублёра. Ведь репутация тоже многого стоит, а заполучить репутацию педофила это крах жизни. По крайней мере, в Европе. Но Вера. Она его убила. Подтвердила хотя бы один пункт афёры, тем самым разрушив все сомнения относительно остального.
Лузгин достал из кармана спички, открыл, потом затушил прямо в коробке сигарету и сунул туда же окурок. Положил обратно в карман.
- Вы как-то спрашивали, где я работал? – Усмехнулся он. – Вадим Николаевич. Я не работал. Я работаю с тех самых пор как пришёл в ведомство на одном и том же месте. Заместитель это так, для проформы. А по существу я – чистильщик. Убираю ненужный мусор. Грязная работа, но кто-то же должен ей заниматься.
Из-за пригорка показался большой чёрный джип. Он быстро приближался к храму, оставляя за собой пыльный след. Больше никого в округе не было, место было не туристическим. Какие-то развалины при наличии большого числа сохранившихся древностей внимания не привлекали. Разве что археологи иногда копались в округе, но вот уже больше чем полгода раскопки снова под запретом. Осознав сказанные Лузгиным слова и догадавшись, что за ними последует, Вадим Николаевич инстинктивно развернулся и сделал движение, чтобы убежать.
Перед ним стоял Игнатьев. Уже без очков, в расслабленной позе стрелка. В руке он сжимал пистолет с глушителем и для верности страховал запястье другой рукой. Грудь внезапно пронзила острая боль. Стало нечем дышать. Ноги подкосились и Вадим Николаевич Черноусов упал на колени прижав ладонь к сердцу. Потом отвел руку и посмотрел на окровавленные пальцы. Из двух отверстий в груди тут же хлынули фонтаны крови, ударили в пол и потекли маленьким потоком, обозначая себе путь между песком и мелкими камешками.
«Прям, как горный ручей» - Подумал он.
Игнатьев подошёл вплотную, приставил ствол ко лбу и нажал на спуск третий раз. Черноусов лёг спиной на согнутые в коленях ноги, раскинул руки в стороны и замер, уставившись безжизненным взглядом в небо.
Игнатьев, пару секунд смотрел на труп, затем равнодушно бросил пистолет на окровавленную грудь. Начал стягивать перчатки.
- Ты всю эту ерунду про Солнце…, - начал Лузгин. – Неужели сам придумал?
- Не-а, - ответил Игнатьев. – В нашем заборостроительном институте был один препод, полупомешанный. Солнцепоклонник.
Он протянул руку куда-то к скуле на начал отделять плёнку с прыщами.
- Не здесь, - остановил его Лузгин. – В машине.
После этого он повернулся и направился к джипу. Игнатьев последовал за ним.
- Так и что этот дурачок? – Поинтересовался Лузгин.
- Э, нет, Анатолий Петрович. – Не согласился Игнатьев. – Полупомешанный, но далеко не дурак. Он секту организовал. С разными эротическими ритуалами. Очень неплохо повеселился. Так вот, каждую очередную маму-солнце он себе подобным образом выбирал.
- Иди ты?
- Точно.
Лузгин приостановился у дверцы джипа. Посмотрел на Игнатьева. Усмехнулся.
- Ты, у нас недавно, но почему-то когда ты говоришь в прошедшем времени, у меня мурашки по коже бегают. Так что с этим сексгуру случилось.
Игнатьев скривился в ответной ухмылке:
- Однажды он себе очередную маму против её воли выбрал. Кое-кому это не понравилось. И он приобщил любвеобильного преподавателя к огнепоклонникам. Тот так воспылал от любви к огню, что сгорел самым прямым образом. Орал что-то во время этого. Наверное, блаженствовал от чувства единения с обожаемым огнём.
Лузгин покачал головой.
- Маньяк, - бросил он Игнатьеву. – Но мне это нравится. Поехали, нам ещё на самолёт успеть нужно.

***

Глава 15

Интересно? – Вероника присела на краешек кровати.
Андрей положил книгу на грудь и взглянул на неё. Тинейджерский наряд девушка сменила на камуфляж, Абу наконец решил, что неплохо было бы прогуляться. Чтобы совсем не закиснуть. Вот только почтальона встретят, проводят и отправятся.
- Да. Очень интересные сказки, - ответил он на вопрос Вероники.
Она качнула головой:
- Это не сказки. Это реальные случаи из истории Египта.
- Реальные? – Андрей приподнял книгу и взглянул на иероглифы. – Это сколько же нужно было их записывать?
Она пожала плечами:
- Долго. Но жрецы пишут уже много столетий. Даже тысячи лет. Никто не знает, где их архивы, но там таких записей…, - она нахмурилась, пытаясь дать определение. – Очень много. Эта книга лишь ничтожная часть.
- И что? – Андрей недоверчиво усмехнулся. – Например вот эта история про сына гончара который стал воином и сразился с принцем. Скажешь, правда?
Вероника кивнула головой. Потом поднялась.
- А я думал, что реален только скрытый текст, - пробормотал Андрей, вновь поднимая книгу.
Вероника замерла. Потом развернулась к нему.
- Какой скрытый текст? – Спросила она.
Андрей снова опустил книгу.
- Да понимаешь, - начал он. – Иероглифы, из которых составлен первый текст, одновременно образуют и второй. Чтобы его прочитать нужно как минимум знать ключ. Кстати он находится в самом тексте. Но в любом случае, чтобы его найти нужно по крайней мере знать о его существовании. Или уловить закономерность и догадаться. Но зато потом, обнаружив ключ, читаешь первый текст одновременно со вторым. И что самое интересное, ты не прочтёшь скрытый текст, не прочтя при этом видимый. Здорово, да? Тот, кто придумал эту систему гений криптографии.
- И что в том тексте? – Тихо поинтересовалась Вероника, несколько удивлённо и в тоже время восхищённо глядя на парня.
- Я сначала подумал, что какие-то рассказы в рассказах, - ответил Андрей, не замечая её взгляда. – Но потом догадался. Второй текст не рассказы, а краткие сведения о жизни того или иного правителя Египта. И если их расставить по порядку, как они идут в книге, получится генеалогическое древо египетских правителей. Кстати знаешь, почему династии называются старшей и младшей?
- Нет, - Вероника тряхнула для верности подвесками. – Этого никто не знает. Если бы знали, где находится архив, то возможно нашли бы сведения. А так, старшая и младшая. Всегда так было.
Андрей сел на кровати и отложил книгу в сторону.
- По причине того, что любвеобильный математик в своё время увёл у Нобеля даму, премия его имени мне не светит. Но, может быть, прославлюсь тем, что внесу хаос в египтологию.
Он засмеялся. Она тоже улыбнулась.
- Так вот. У одного Фараона, родились сыновья близнецы. Уж не знаю, что там были за порядки в таких случаях, автор текста об этом умалчивает, но остаться должен был только один. Старший. Не должно было быть человека, похожего на правителя как две капли воды. Если вспомнить Александра Дюма, с его «Железной Маской», то египтяне как всегда были предусмотрительны и практичны. Однако мать близнецов, то есть супруга фараона, сумела запутать людей, которые должны были выполнить эту работу. Получилось недоразумение. Лежат два младенца, абсолютно похожие, но кто из них старший, кто младший не определить. Скандал. Что делать? Стали ждать совета мудрейшего Верховного Жреца. Он как всегда оказался в курсе всех дел. И вот приезжает гонец.
Андрей после этих слов вздрогнул, и по его лицу словно проскочила тень. Однако быстро взял себя в руки и снова улыбаясь, продолжил:
- В послании Жрец сказал: «Жизнь сама всё расставит по местам». Прошли годы. Фараон умер и Египтом стали управлять оба его сына. В принципе братья оказались нормальными, особо друг с другом не лаялись, так что всё текло как обычно. Но вот один из них женился и у него родился сын. А второй в это время всё игрался. То охота, то войнушка, то ещё чего-нибудь в этом роде. И тут приезжает ещё один гонец. В послании говориться: «Старшим будет тот род, чей основатель сразу позаботился о преемнике. Другой же будет младшим». Ну, потом там ещё шли практические распоряжения, вроде новых законов престолонаследия. Типа если в старшей династии нет наследника мужского пола, но таковой есть в младшей, то на трон всходит он, однако до тех пор, пока в старшей династии не появится ребёнок мужского пола и не достигнет шестнадцатилетия. Ну, это уже чистая юриспруденция.
- Ого, - Вероника покрутила головой. – Ты знаешь, что это открытие, которое по значимости даже превосходит варварское вскрытие гробницы Хеопса.
- Догадываюсь, - усмехнулся Андрей. – Только, насколько я помню для того, чтобы это стало открытием, необходимо нечто большее, чем рукописная книга со странными шифрами, возраст которой от силы, - он поднял книгу, закрыл её, подбросил в руке, словно взвешивая и продолжил. – Пару-тройку лет. Уважаемые египтологи меня на смех поднимут. Уж я-то знаю. Поверят разве что несколько таких же молодых да голодных. – Он вздохнул. – Эх, по Нобелевке прокатили и здесь ничего.
Вероника засмеялась.
- А если в той и другой династии девочки? – Спросила она.
- Тогда на трон всходит царица из старшей династии. Ты же помнишь, сколько их было за историю. Что самое интересное, обе династии в этом отношении достаточно, как бы это выразится? В общем, статистически девочек в обеих династиях рождалось больше чем мальчиков. Кстати, опять же практичность и динамичность египтян. Наши в своё время постановили: «Негоже лилиям прясть», то есть королева Франции не может управлять страной. И в погоне за мужчинами-королями довели династию до краха. Ну а потом, началась погоня за голубой кровью, видите ли, жениться можно только равным по положению. И своими кровосмешениями выродили европейскую монархию до калек и сумасшедших. А ведь вот, - он снова подкинул книгу. – Я прочитал две трети, значит прошёл где-то половину истории старшей и младшей династии. И пока не нашёл ни одного пересечения. По крайней мере в основных линиях. Тупиковые автор сразу прикрывает, иначе тут бы такой фолиант был, что ты его в своей сумочке навряд ли унесла.
- Потом покажешь, как читать скрытый текст? – Попросила она.
- Обязательно, - пообещал Андрей.
- Почтальон приехал, - крикнул Абу.
- Отлично, - Андрей подскочил и направился к лестнице. – Мой крем для бритья приехал. А то этим мылом…
Вероника не расслышала, что он сказал. Она быстро схватила книгу, открыла последнюю страницу и взялась за краешек, собираясь её вырвать. Даже потянула. Но вдруг остановилась. Пригладила страницу и сказала по-египетски:
- Будь, что будет.

Абу вышел за дверь, сделал пару шагов и замер. По дорожке подходил незнакомый молодой человек в форме почтальона.
- А где Поль? – Машинально спросил Абу.
- Он заболел, - широко улыбаясь, ответил почтальон. – Я привёз, то, что вы ему заказывали.
Добрый голос. Нотки балагура и весельчака. И этот шмыг большим носом, будто человек простужен. Абу улыбнулся и сделал ещё один шаг. А потом разом уловил всю фигуру приближающегося почтальона.
Широкоплечий, подтянутый. А костюм на размер меньше. Сумка через плечо, под мышкой небольшая коробка, похожая на посылку. В такой Поль привозил заказанные вещи. А ещё под мышкой правой руки, придавленная ремнём сумки ткань выпирает на чём-то твёрдом.
Абу рванул обратно и захлопнул дверь.
- Засада! – Заорал он, задвигая деревянный засов.
Андрей едва не свалился с лестницы от неожиданности. Он споткнулся, и чтобы удержаться на ногах быстро поднялся на ступеньку выше. В этот момент откуда-то со стороны деревьев раздался громкий хлопок. Со звоном высыпалось стекло. Что-то сильно толкнуло его в правый бок, почти развернув на месте. Схватившись за перила, он инстинктивно прижал бок ладонью. А потом откуда-то изнутри его вдруг поразила резкая боль. Нестерпимая.
- А, - вскрикнул он, перегнулся пополам и скатился по ступеням на ковёр.
Раздался взрыв. Рамы обоих окон влетели вовнутрь. Всё заволокло дымом. Шторы обрушились вниз вместе с гардинами, накрывая быстро перебирающегося в угол Абу. Выпутавшись и скользя по битому стеклу, он выдернул из-за тумбочки прислонённый к ней с обратной стороны автомат, потом вскочил, прижался спиной к стене и передёрнул затвор.
Постанывая Андрей на четвереньках заполз за диван. Через секунду оттуда тоже послышался щелчок.
- Андрей! - Крикнула Вероника.
Она стояла наверху лестницы и расширившимися глазами смотрела на кровавый след, оставшийся на лестнице и на полу.
Снова раздался выстрел из-за деревьев. Пуля расщепила доску нижней ступени.
- Снайпер, - крикнул Абу. – Прячься.
Он быстро выглянул наружу. Очевидно, липовый почтальон бросил свою посылку на крыльцо. А в ней вместо бытовой мелочи было взрывное устройство. Оно и вынесло окна, а также почти выбило дверь – она висела на одном шарнире. Засов вырвало с корнем, он валялся на полу. И теперь разрушитель бежал к крыльцу, одновременно сдёргивая с себя сумку и доставая пистолет.
«Шутки шутим?» - Мелькнуло в голове Абу.
Он вскинул автомат и короткой очередью ударил по почтальону. Тот споткнулся, сделал два или три больших шага, всё больше склоняясь к земле, потом растянулся, скользнул немного и замер.
В тот же момент уже знакомый хлопок и деревянные щепки, брызнувшие от косяка на уровне головы. Абу снова спрятался за стеной.
«Однако снайпер у них, не снайпер, - подумал он. – Это радует».
Ударил автомат от дивана. Но коротко. Раздался стон. Потом хлопок выстрела из леса и взлетевшая вверх набивка из спинки дивана.
- Я не могу стрелять, - прохрипел Андрей.
Абу воспользовался этим моментом чтобы вновь высунуться. От фургона по направлению к дому бежали трое. В камуфляже, низко пригибаясь к земле и петляя. В руках они держали короткие автоматы. Помня о снайпере, Абу дал очередь на пять или семь патронов, веером, не стремясь особо попасть, с удовлетворением отметил, что нападающие бросились на землю и закувыркались, уходя с линии огня, после чего спрятался, прежде чем стрелок в лесу успел прицелиться.
Глянул на лестницу и обомлел. После слов Андрея, о том, что он не может стрелять, Вероника выскочила и теперь быстро, перепрыгивая через ступеньку, сбегала вниз. Идеально даже для никакого снайпера, выстрелит по нижней ступени с упреждением и всё. Абу открыл рот чтобы остановить Веронику, хотя всё равно бы не успел, но девушка с середины лестницы вдруг пантерой, одним прыжком перемахнула через перила и скрылась за спинкой кресла.
Выстрела не последовало. Должен был быть. В любом случае. Но снайпер не стрелял. Вероника схватила маленькую подушечку с сидения и броском преодолела пространство, отделяющее её от дивана.
Абу тут же высунулся и дал ещё одну очередь. Опять навскидку и не прицельно, но расстояние сократилось, так что фонтанчики брызнули перед ногами нападавших. И снова они залегли по покатились по траве.
А потом обрушили на окно лавину пуль. Абу даже присел, потом нацелился на дверь, ожидая, что вот-вот штурмовики ворвутся.
- Зажми, - крикнула Вероника Андрею из-за спинки дивана. – Крепче зажми. Жди, я сейчас.
Абу сначала не понял, что она имела в виду. Понял лишь, когда она, уже не скрываясь особо, бежала по направлению к окну, сжимая автомат в руках. Чистое сумасшествие, убить её это дело пары секунд. Но, тем не менее, девушка без помех подняла приклад к плечу, прицелилась и нажала на спуск, выдавая длинную очередь.
Раздались крики. Потом хлопок и в косяк, совершенно в другой стороне от Вероники ударила пуля. Потом с улицы раздалась короткая очередь, прошедшая очень близко к девушке и заставившая её нырнуть за стену. И тут же злобная команда на английском:
- On the maid not to shoot! (По девке не стрелять!).
«Так вот в чём дело» - Мелькнуло у Абу озарение.
Он высунулся и опять рассыпал веер пуль. Вероника тоже ударила от своего окна. Один из нападавших вдруг споткнулся и покатился по траве, держась за ногу. Однако быстро поднялся и снова отпрыгнул, сбивая прицеливание:
- We recede! (Отступаем)– Заорал он и запетлял, прихрамывая, в сторону фургона.
- Back! (Назад!)– Тут же рявкнул ему тот, что был на противоположном фланге.
- It is useless! (Это бесполезно) – Поддержал первого средний и тоже откатился в сторону намереваясь отойти к спасительному кузову автомашины.
Вероника спряталась, потому что на этот раз выстрел снайпера пришёлся достаточно близко к ней. Зато Абу воспользовавшись моментом, присел, поднырнул под низкий подоконник, выставил над головой автомат и, не целясь, дал очередь, добавив наступающим поводов для паники. Убрав автомат, пополз в сторону двери. Над его головой просвистели пули из автоматов нападавших. Запоздало хлопнула винтовка.
По комнате ползла гарь от недавнего взрыва, к ней добавился дым от сгоревшего пироксилина и пыль. Защекотало ноздри. Вероника дала ещё одну короткую очередь, подстёгивая отступающих теперь англичан.
Всё стихло. Снайпер не видел цели, очевидно, обшаривал оптикой комнату, ожидая, когда кто-нибудь появится в перекрестии прицела. Троица за фургоном, скорее всего, совещалась. Абу прислонился спиной к простенку между дверью и окном.
- Они не ожидали такого отпора, - сказал он Веронике. Сказал быстро и тихо. Хоть англичане и в пятидесяти метрах, но могли услышать. – Иначе напали бы сразу. Подогнали фургон вплотную и ворвались в дом. Но видимо решили всё провернуть с помощью липового почтальона. Глупо завязывать всю операцию на одного человека, не продумывая варианты до конца.
- Нам повезло? – Так же быстро и тихо спросила Вероника.
- Скорее всего, да. Они самоуверенные, а потому глупые. Беда всех английских Томми. Я вообще удивляюсь, как они догадались выставить снайпера. Но он блокирует нам все пути к отступлению. Позади скала, по бокам чистое пространство. Он не даст нам уйти. Это шахматный пат. Они не могут подойти, если не будут стрелять на поражение по всем, включая и вас, мадмуазель Вероника, но и мы не можем уйти. Тем более с Андре.
- Что же делать?
- Не знаю, - честно признался Абу. – Патронов не так много. Атаковать в лоб они больше не будут. Возможно, взрыв и стрельбу слышали в посёлке, но могут посчитать это за что угодно. Тем более что звуки в горах распространяются не так как на равнине. Трудно определить расстояние и направление. Вся надежда, что здесь неподалёку прогуливались охотники и сейчас связываются с полицией.
- А если нет? – Спросила Вероника.
- Тогда всё очень плохо. У нас раненый, которому нужна помощь. Нужно уходить. Но для начала нужно снять снайпера. Он где-то на деревьях.
- Как это сделать?
- Я сейчас попробую высунуться. Следите внимательно.
- Но…
- Всё, начинаем.
Абу вскочил и бросился в тот угол, где находился перед этим. Пробегая, дал короткую очередь по фургону. Брызнули осколки фар. Если повезло, то и радиатор тоже должен был повредиться. И когда он уже скрылся за стеной знакомый винтовочный выстрел.
- Есть. На сосне! – Радостно закричала Вероника.
Абу поморщился. Наверняка англичане слышали её крик. А девушка тут же высунулась, прицелилась и дала длинную очередь в сторону леса. Абу тоже выглянул и увидел между ветвей приметной сосны пятно.
- Сейчас, - крикнул он, поднимая автомат.
А за секунду до этого от фургона что-то отделилось и полетело по дуге в сторону окна. Абу прицелился и выстрелил. Но снайпер выстрелил одновременно с ним. Вскинув руки к окровавленной шее, Абу с хрипом повалился на спину. А через мгновение в окно влетела пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Из горлышка торчала тряпка и горела. Упав на пол бутылка покатилась. Тряпка, под напором наполнявшей емкость жидкости вылетела и упала на пол. Вокруг неё начала растекаться лужа. Запахло бензином, побежали языки пламени.
Вероника радостно закричала. Сбивая ветки, снайпер полетел вниз.
«Это хорошо, - подумал Абу, борясь с приступом холодной тошноты. – Не будешь выбирать для позиции приметные деревья.
Однако, пожар…».
Он заворочался, пытаясь накинуть на огонь коврик. Вероника оглянулась, увидела, что произошло, и бросилась к нему. Но сделав два шага, посмотрела в окно и остановилась. Англичане толкали фургон в сторону дома. Она вскинула автомат, выстрелила по нему. Пошло трещинами и брызнуло осколками лобовое стекло. Отлетела решётка. Но движение прекратилось лишь на мгновение, затем продолжилось.
Она поморщилась, пытаясь взять на прицел колесо. Но это оказалось не просто. Пули щёлкнули по асфальту, однако колесо осталось целым. Да даже если бы она его и прострелила. Силы трёх тренированных мужчин хватит и на то, чтобы докатить фургон на спущенных колёсах. Скоро они будут рядом с домом.
Абу удалось набросить коврик, но было уже поздно. Пламя начало распространяться.
Вероника опустила автомат и подбежала к Абу.
Пуля прострелила шею и видимо задела что-то важное. Кровь хлестала сквозь пальцы. Она покрутила головой, заметила валяющееся полотенце. Это Андрей любитель разбрасывать их по дому. Помогла Абу прижать полотенце к горлу.
Пламя уже расползлось по достаточно большой площади. Послышался стон. Прижимая подушку к животу, к ним полз Андрей. Одной рукой он попытался сбить пламя с дивана, но это было бесполезно.
- Бегите, - прохрипел Абу. – Машина в гараже. Снайпера нет. Тараньте ворота, они не выдержат. И бегите.
- Но…
- Никаких но, - прервал её Абу. – Вероника, помогите Андре. Я…
Он захрипел, на секунду оторвал полотенце, потом снова прижал его.
- Мне уже пора. Но у вас с Андре всё впереди. А я устрою этим Томми кое-что. У них должок перед Иностранным Легионом. Помогите только сесть.
Вероника привстала, глянула в окно, вскинула к плечу автомат. Высунувшийся было англичанин, тут же нырнул за кузов. Она выстрелила ещё раз по колёсам. Одно из них хлопнуло и село на диск. Скорость замедлилась.
Вероника помогла Абу сесть к стене. Подала автомат. Он улыбнулся.
- Вы истинная дочь генерала, мадмуазель Вероника - сказал он. – Представляю, какие у вас будут дети.
И вдруг задёргался, словно в кашле, но сдержался.
- Абу, - простонал Андрей. – Абу не дури…
- Прощайте, месье Андре. Я был счастлив…
Он всё же закашлялся. Видимо кровь попала в горло, потому что раздались булькающие звуки, потом изо рта выплеснулся ярко-красный фонтанчик.
Вероника, прикрываясь простенком, помогла Андрею подняться и быстро потащила его в сторону резной двери.
- Абу…, - снова простонал он, но замолк.
Говорить и двигаться одновременно, было невозможно. Вероника всё же не железная, если ей не помогать, вряд ли она дотащит его до машины.
Девушка пнула резную дверь, и они оба скрылись в пристроенном гараже. Пламя уже гудело. Здесь внизу воздух был ещё свежим из-за окна. Так что Абу не чувствовал удушающего запаха дыма. Но жар становился всё нестерпимее. Сделав усилие, он подтянул ноги к себе. Продолжая удерживать полотенце одной рукой, взял в другую автомат. За окном слышалось кряхтение и невнятные короткие фразы. Слышался шорох колёс. Англичане были совсем близко. Сейчас рывок и они влетят в горящий дом, добивая мужчин и пытаясь взять девушку.
Взревел двигатель минивэна, а через секунду раздался ужасающий скрежет выбиваемых гаражных ворот. Англичане заорали. Они были близко. Совсем близко. Короткая очередь и снова злобный рык команды. Ясно - боятся стрелять по Веронике. Но могут прострелить колёса. Однако рык этот видимо подействовал не так, как хотелось командиру. Потому что они вообще прекратили стрелять и шум мотора стал отдаляться. Командир снова дал короткую и непонятную команду.
Абу ухмыльнулся. Оторвал руку от шеи. Прицелился в газовую плиту у противоположной стены, до которой пока не добралось пламя и нажал на спуск…
***
Им повезло. Гаражные ворота вначале слетели со стороны Вероники, затем Андрея, но накрыв их, некоторое время тащились по земле, закрывая минивэн от англичан. Кто-то дал очередь, однако пули, пробив тонкий металл ворот, пришлась на боковые окна салона. А потом земля качнулась, раздался грохот. В зеркало Вероника увидела, как из гаражного проёма вырвался язык пламени. В небо взметнулся целый огненный столб. И она выжала газ.
Ворота слетели, да и угол изменился, но вслед им никто не стрелял. Если англичане и не погибли, то сейчас были оглушены. Вот только надолго ли? И где их второй автомобиль? Ведь должен быть.
Вести минивэн оказалось легко. Серая нить асфальта послушно ложилась под колёса, руль слушался, автоматическая коробка отсчитывала скорости. Правда, сзади, с правой стороны, слышался какой-то непонятный звук. Но что это и чем может угрожать, Вероника определить не могла. Не механик всё-таки.
Андрей простонал и открыл глаза. Посмотрел мутным взглядом вокруг. С трудом сосредоточился на Веронике.
- Она здесь…, - сообщил он.
- Кто она? – Не поняла Вероника.
Посмотрев в зеркало заднего вида, девушка нахмурилась и добавила газа. Над лесом поднимался густой и чёрный столб дыма.
- Я её чувствую. Холод…
- Тебе холодно? – Спросила Вероника и зашарила взглядом по панели, отыскивая клавишу включения обогревателя.
- Он предупреждал, - продолжил Андрей. – Выбирай…
Минивэн тряхнуло. Он застонал и прислонился головой к стеклу. Потом сквозь зубы процедил:
- Выбирай путь, иначе… иначе распорешь брюхо… о подводные камни. Я выбрал… неправильный путь…
- О чём ты говоришь? – Вероника с беспокойством посмотрела на него.
- Это нить… Судьба… Если я что-то делаю… неправильно – погибают люди. – Неожиданно для своего состояния он крепко сжал левую руку в кулак и с грохотом опустил её на панель. Пластмасса треснула. – Что ты от меня хочешь?! – Выкрикнул он и, обессилив от этой внезапной вспышки, сполз в кресле.
Вероника снова с беспокойством глянула на Андрея. И так бледный, сейчас он вообще выглядел почти белым. На лбу выступил мелкий бисер пота. Она дотронулась рукой до его лба. Горячий.
Звук сзади изменился, но она отвлеклась и не обратила на это никакого внимания. Дальше дорога делала крутой поворот над обрывом. Девушка начала выкручивать руль и в этот момент звук перешёл в громкий хлопок. Минивэн, на всей скорости потащило к краю дороги. Вероника он неожиданности вскрикнула и завертела рулём, одновременно нажимая тормоз в попытке выровнять автомобиль. Получилось хуже. Их занесло сначала в одну сторону, а когда она испуганно отпустила тормоз, минивэн развернуло и потащило другой стороной прямо на ограждение. Девушка завизжала, но руль не оставила и продолжила крутить им, пытаясь вернуть управление. На этот раз тормоз помог, минивэн неожиданно выровнялся. Но при этом передом летел прямо на дорожный знак. А он находился на самом краю. Удар, троса ограждения лопнули. Подцепив бампером дорожный знак, минивэн накренился и пополз в бездну. Однако тут же замер и вернулся обратно.
Вероника сглотнула слюну, с трудом отцепила пальцы левой руки от руля и протянув их, вниз выключила зажигание. Потом вернула руку на место, отцепила правую, нащупала ручной тормоз и подняла его вверх.
В это время Андрей простонал и пошевелился. Минивэн тут же накренился. Вероника инстинктивно прижалась к дверце. Машина вернулась на место.
Нужно было выбираться. Где-то позади возможно преследователи, хотя сейчас они волновали её меньше всего.
- Андрей, - тихо позвала она. – Дай руку.
- Что? – Он шевельнулся и минивэн качнулся.
- Осторожно, - воскликнула она. – Протяни мне руку.
- Руку? – Он непонимающе уставился на неё. – Ах, да… Выбраться из потока… Только поздно… Я уже налетел на камни…
- Я не понимаю, что ты там бормочешь, - сказала она ему. – Протяни мне руку.
- На…
Он вытянул в её сторону дрожащую, окровавленную ладонь. Вцепившись в неё двумя руками она потянула парня к себе. Но он неожиданно заартачился.
- Нет… так не пойдёт…, - сказал он, пытаясь вырваться.
- Нет, так не пойдёт, - выкрикнула она. – Двигайся ко мне, слышишь. Иначе погибнем.
- И нить оборвётся, - спокойно ответил он.
Собрав все свои силы Вероника вытянула его к себе. Автомобиль при этом раскачивался и грозил рухнуть вниз в любую секунду. Но не рухнул. Она подтянула Андрея, вдруг безвольно обмякшего в её руках к себе, потом нащупала рукой замок дверцы и открыла её. Отдышалась, досчитала про себя до трёх и обняв парня мёртвой хваткой завалилась назад.
Оставив их на обочине, минивэн ушёл вниз и ударился о дно ущелья. Вероника перевела дух. Андрей по-прежнему лежал на её руках. Она поправила пропитавшуюся кровью подушку, охватила её рукой и попыталась встать. Но парень был без сознания. Попытка взвалить его на себя успехом тоже не увенчалась. Он оказался слишком тяжёл.
В этот момент снизу раздался взрыв и над ущельем поднялся столб дыма. А где-то недалеко послышался пока слабый звук мотора. С той стороны могли ехать только нападавшие.
Вероника встала и, подхватив парня под мышки, через силу, выволокла на шоссе. Оглянулась. Отпустила Андрея, быстро вернулась и несколько раз провела ногой по мелким камешкам, разравнивая образовавшийся след волочения. Бегом вернулась к парню, снова подхватила под мышки и потащила в противоположную сторону, к густо поросшему лесом склону горы.
Невероятно, но она успела скрыться за первой линией деревьев, когда на шоссе показался фургон. Не почтовый. Продовольственный. Похожий на минивэн, только грузовой. На металлических бортах был нарисован весёлый рисунок. Астерикс и Обеликс жевали шоколад. Рекламная надпись гласила: «Чудесный эликсир? Ерунда. Сникерс – лучше!». Из-за восклицательного знака выглядывала завистливая рожица с белыми кудряшками и оливковой ветвью на голове. Цезарь не иначе.
Фургон остановился посреди дороги. Из-за руля и с пассажирского сидения тут же выпрыгнули люди в камуфляже. Те самые, что ещё пятнадцать минут назад яростно атаковали садовый домик. Двое. Третий остался сидеть в кабине.
Водитель быстро осмотрел склон, не заметил ничего подозрительного.
- Hide the weapon if that we had simply a rest on picnic. (Спрячь оружие, если что мы просто отдыхали на пикнике) – Сказал он второму.
После этого водитель приблизился к разрушенному ограждению. Взялся было рукой за покосившийся дорожный знак, но тут же ловя равновесие, отпрянул. Знак упал вниз.
Водитель нервно хохотнул, потом опустился на четвереньки и подполз к краю. Взглянул вниз. Посмотрел некоторое время и отполз обратно. Потом поднялся, отряхивая колени.
- The car there. It Burns. (Машина там. Она горит) – Сказал он пассажиру.
- We have ruined operation? (Мы провалили операцию?) – Тут же спросил тот.
- Not we. That who has given us the incorrect information. Let SIS understands with it. We leave. (Не мы. Тот кто дал нам неверную информацию. Пусть СИС разбирается с ним. Уходим).
Вероника вслушивалась в быстрые фразы людей на дороге, силясь понять, поверили они в их гибель или нет. В этот момент Андрей пошевелился и она едва успела зажать ему ладонью рот. Сдавленный стон прозвучал глухо. К счастью в этот момент пассажир хлопнул дверцей. Водитель остановился у ступеньки, посмотрел на жирный столб дыма.
- Firemen soon will arrive. (Пожарные скоро приедут). – Потом взглянул на разрисованный борт фургона, покачал головой. - The car perceptible. It is necessary to replace. (Автомобиль приметный. Нужно сменить.)
Он легко запрыгнул в кабину, хлопнул дверцей и завёл двигатель. Вероника обессилено вытянулась рядом с раненым Андреем.

- Да скажи сразу, что сцыканул, - сказал светловолосый гигант, широко шагая по лесной тропинке. – Какая нужда была за мной бежать? Или я, по-твоему, мелкий дундук? Как взрывы да выстрелы попёрли я сразу удочки мотать начал.
Его спутник, худой и рыжий мужчина, едва поспевал за товарищем.
- Ну, я подумал…, - начал он.
- Что ты подумал? – Гигант остановился и развернулся к нему. – Вот что ты подумал? Это надо додуматься – бросить джип, вещи, оружие, которое, кстати, даже не наше и побежать за мной. Нет, это ты дундук. Не дай Бог что-нибудь спёрли, а ещё хуже машину угнали. На закорках меня потащишь, понял? А я буду, как двигатель гудеть и бибикать.
Он замахнулся сложенной в трубку телескопической удочкой. Его приятель благоразумно отскочил на пару шагов и поднял вверх руку со связкой рыбы, прикрываясь.
- Руся! – Воскликнул он. – Тут Франция, здесь не воруют.
Гигант ухмыльнулся и опустил удилище:
- Запомни Лёха. Не воруют только на том свете, и то не факт. Пошли, дундук.
Он повернулся, сделав ещё несколько шагов, вышел на небольшую полянку и неожиданно остановился как вкопанный. Приятель врезался ему в спину.
- Ну вот, - сказал гигант. – А ты говоришь, не воруют. Эй, пацан, от джипа отошёл!
Худой выглянул из-за спины приятеля. Возле их машины он заметил небольшую фигурку в камуфляже. Наклонившись в открытую дверцу, незваный гость рылся в салоне. Услышав возглас гиганта, воришка отскочил и повернулся в их сторону. Сверкнули на солнце волосы, вернее какие-то висюльки в прическе.
- Русь, это девка, - шепнул худой.
- А я думал люстра, - хохотнул гигант. – Слышь, красотка…
Он осёкся. В руках у девушки он заметил «Ремингтон», их помповое ружьё.
- Эй, - воскликнул он и стал быстро приближаться. – А ну отдай. Это не игрушка.
Гостья вскинула ружьё к плечу, передёрнула затвор.
- С ума сошла? – Рявкнул гигант, поднимая как дубинку, свою удочку.
- Эээ, - худой отшатнулся назад, споткнулся и сел на землю, роняя рыбу.
Девушка отвела ствол чуть в сторону. Бухнул выстрел. Заряд дроби прошёл рядом с гигантом. Содрогнулось дерево на краю поляны. Незнакомка вернула прежнее направление ствола. Раздался звук передёргиваемого затвора. Она ткнула столом в сторону удочки и качнула головой, приказывая бросить.
- Так, спокойно, крошка, - гигант отпустил бесполезную, в общем-то, пластиковую трубку и бросил на землю. – Ты поаккуратнее там. А лучше совсем опусти оружие. Ну?
Она непонимающе смотрела на него.
- Лёха, скажи ей…
- А я чо, французский знаю? – Худой благоразумно оставался лежать на земле.
- Вот ты дундук, сколько тут отираешься ни бельмеса не понимаешь.
- Мишка знает, он и лопочет по ихнему. А мне на фиг это не ус…
Он осёкся. Девушка вдруг отпрыгнула в сторону, видно что-то ей в их переговорах не понравилось. Гигант наклонился.
- Аккуратнее, - как можно спокойнее сказал он. – Нажмёшь крючочек и светлые мои мозги разлетятся. Неприятно будет. Тебе, да и мне тоже, - он выпрямился. – Ты чего хочешь? Машину? – Он покачал руками, как будто они держат руль. – Так давай мы тебя отвезём, куда тебе надо. Всё одно сваливать надо из этой местности. Деньги? Мани? – Он старался говорить как можно спокойнее. – Ну есть у меня немного. И франков и фунтов.
Она качнула стволом в сторону джипа и подкрепила приказ движением головы. Висюльки качнулись и сверкнули разноцветными искорками.
- Русь, деньги ей не надо, - подсказал худой. – У неё на башке больше денег, чем у нас с тобой на пару.
- Что б ты понимал? – Отозвался гигант, хмурясь. – Этот торшер ещё продать надо…
Она снова качнула стволом.
- Хочешь, чтобы мы туда пошли? – Спросил гигант и осторожно подняв руку, ткнул пальцем. – Туда да?
Она кивнула.
- Вставай, пошли, - сказал гигант медленно, приставными шагами передвигаясь по поляне.
Худой приподнялся на четвереньки, потом встал и засеменил следом.
Однако едва гигант стал приближаться к джипу, как она замотала головой. Быстро передвинулась, став позади машины и стволом сделала полукруг.
- За машину? Ты хочешь, чтобы мы пошли за машину, да? – Гигант улыбнулся. – Вот в чём дело. Ну, мы идём, да?
Он обошёл капот, глянул вниз и вскрикнул:
- Твою мать, а…
Худой, шедший немного сзади обошёл, посмотрел вниз и присвистнул. Девушка уже обошла джип и снова прицелилась в них.
- Дохлый? – Спросил худой.
- Да мне по фигу, - Гигант вдруг взъярился. – Нет, опять. С меня только условный за огнестрел сняли и опять.
На траве, почти возле машины, держа рукой окровавленную подушку возле живота, лежал парень. Глаза его были закрыты, лицо белое как мел. Девушка оторвала левую руку от ружья, указала пальцем на парня, потом на машину. Сделала два шага, взялась за ручку и открыла заднюю дверь. Потом отошла, снова взяла ружьё двумя руками и качнула головой.
- Русь, она хочет, чтобы мы его туда положили.
- Да пошёл ты вместе с ней, - процедил гигант. – Втянули меня опять. Всё, тюрьма…
- Да мы-то тут причём? – Удивлённо спросил худой. – Скажем, если что, мол она, оружием угрожала…
- Ты сам веришь в то, что говоришь? – Спросил гигант. – Вот и французы не поверят. Нашу ментовку запросят, те им с радостью моё дело выложат.
- Да ладно, тут не менты.
- А какая разница? Милиция, полиция, один фиг менты.
Услышав слово – полиция, девушка закачала головой и резко ткнула ружьём в сторону гиганта.
- Что не нравиться? – Резко спросил он. – И мне это не нравится. Стреляй, если хочешь, мне по фигу. Но в ваши разборки я лезть не собираюсь.
- Русь, она выстрелит, - благоразумно отозвался худой. – Давай положим.
Косясь на девушку, он обошёл раненого, наклонился, взял его за ноги и приподнял. Парень вскрикнул.
- Заткнись, сука, - злобно рявкнул гигант.
Видимо резкое движение, и боль не мгновение вернули парня в сознание - он уловил сказанную фразу.
- Сам ты …, - неожиданно раздалось с земли.
А потом парень добавил несколько коротких, но ёмких слов, увязав их предлогами таким замысловатым образом, что ни у кого не осталось ни единого сомнения, как именно он относится и к гиганту, и к худому, и к этому лесу, и к своему ранению.
Худой от неожиданности выпустил его ноги и ошарашено уставился на гиганта. Потом спросил:
- Он что, русский?
Гигант был ошарашен не меньше своего приятеля:
- Спрашиваешь, - сказал он. – Да я такую композицию в последний раз под Грозным слышал, от незабвенной памяти старшины Дергача, чтоб он был здоров, зараза.
После этого гигант присел возле парня. Приподнял одно веко. Качнул головой. Затем снял руку вместе с подушкой. Аккуратно задрал футболку. Скривился.
- Хреново, - сказал он. Потом поднял голову, взглянул на ничего не понимающую девушку и сказал. – Ему бы по-хорошему в больничку надо. Но кажется ты ментов боишься. А по огнестрелу их первым делом вызовут. Так-то ничего страшного, всё цело, вроде. Но в нём пуля сидит. Из-за неё кровь не останавливается. Изойдёт и тогда кранты. Пулю надо вынуть, понимаешь?
Девушка видимо догадалось, что несколько непонятных слов сказанных её спутником произвели на заложников какое-то впечатление, из-за чего те сразу переменились. Однако фраза гиганта была для неё совершенно непонятной. Она нерешительно показала было на сидение джипа, потом вдруг скривилась, опустила ружьё, села на землю и заревела.
- Э! – Гигант поднялся. – Вот этого не надо, ясно. Русские своих не бросают. Ну-ка, Лёха. Тащи сюда всё что есть.
- Сейчас, - худой рванул было к машине, но потом встал и нахмурился. – А чего есть то?
- Вот ты дундук. Аптечку, все ножи какие найдёшь. Водяру. Там где-то ещё вроде полотенца походные были. Короче собирай и дуй сюда.
- Русь, - до худого дошло, что тот собирается делать. – Кончится ведь… помрёт. Так-то мы ни при делах, а тут вроде соучастие.
- Что б ты понимал, уклонист плоскозадый. Это же не мат был, а солдатская песня жизни. Парень выкарабкаться хочет и выкарабкается. Тащи, я тебе сказал.
После этого гигант подошел к размазывающей кулаками слёзы девушке. Наклонился, поднял ружьё, сунул в багажное отделение.
- Так-то вернее будет, - сказал он. – Так это значит по вам стреляли. Как же ты его сюда допёрла-то, быка такого? – Он покачал головой. – Уважаю. Меня Руслан зовут.
Девушка подняла на него свои зелёные, полные слёз глаза.
Гигант ткнул себя пальцем в грудь.
- Руслан, Рус-лан. – Потом ткнул пальцем в сторону копающегося в джипе приятеля. – Леха. Лё-ша. Лёшка, короче.
- Алёшька? – Всхлипнув, спросила девушка.
- Во, точно. Алёшка и есть. А парня как зовут? – Он показал на себя – Руслан, - потом на приятеля, - Алёшка, - потом ткнул на парня и вопросительно уставился на девушку.
- Андрей, - немного раскатисто и в тоже время мягко произнесла она и всхлипнула.
- Андрюха? – Воскликнул Руслан. – Иди ты? У меня в армии вторым номером Андрей был. Тоже цапануло, в Грозном. Ничего, выжил. Семья сейчас, дети. Всё путём будет.
Она тряхнула головой, не понимая. Потом сказала:
- Вероника.
- Вероника? Это тебя так зовут. Классное имя. – Он поднял вверх большой палец. – Во!
После этого Руслан вернулся к Андрею и стал аккуратно задирать футболку к шее. Показался длинный шрам.
- Ничего себе, - присвистнул Руслан. – Это где это его так?
Он оглянулся на Веронику. Она встала на четвереньки, подползла к ним ближе и села рядом.
- Андрей, Рус-лан. Вероника.
- Всё правильно, - хмыкнул Руслан осматривая и прощупывая место ранения. – Учи русский, пригодится.
Девушка прикусила губу, нахмурилась, словно что-то вспоминая, потом выпалила в одну фразу:
- Папа… водка… десантура… Рязань, мать твою…
Руслан захохотал. Вероника неуверенно улыбнулась.
- А ты оказывается разговорчивая. С этих слов и надо было начинать. А ты из ружья шмалять.
Подошёл Алексей. Высыпал на траву ворох разных вещей. Автомобильную аптечку, стопку полотенец, несколько ножей, две бутылки с надписью: «VODKA». Руслан начал перебирать ножи, пробуя каждый на палец. Один из них, широкий, охотничий протянул Алексею и показал на всё ещё курящийся костерок:
- Положи лезвием на угли. Потом понадобится.
Выбрав один из ножей, он начал какие-то приготовления. Вертя головой и тряся подвесками, Вероника следила за всеми его манипуляциями.
- Док? – Неуверенно спросила она, глядя на Руслана.
- Ага, - он ухмыльнулся. – Вторая операция в жизни. И что характерно, обоих пациентов Андреями зовут.
Откуда-то снизу, издалека донесся вой сирены. Руслан озабоченно оглянулся, хотя за линией деревьев всё равно ничего было не разглядеть.
- Кажется, менты пожаловали.
- Да нет, - сказал, подходя Алексей. – Это пожарная сирена.
- Один фиг, менты пожалуют. Без них не обойдётся. – Руслан обвёл взглядами обоих. – Значит так ассистенты. Сейчас объясню, чего вам надо делать… - Скептически посмотрел на Веронику. – Ну, попробую объяснить…

Вероника сидела на заднем сидении джипа. Голова Андрея находилась у неё на коленях. Он был по-прежнему бледным и горячим. Иногда открывал глаза, смотрел на неё бессмысленным мутным взглядом, силился что-то сказать, но быстро терял силы и снова закрывал веки. В такие моменты она наклонялась к нему, стараясь расслышать хоть слово, но всё было бесполезным.
- Ничего не понимаю, - сказал Руслан, заметив в зеркало заднего вида одну из таких сцен. – Рана, в общем, не такая серьёзная, я и похуже видел. Но такое состояние…
- Может пуля отравленная? – Предположил Алексей.
- А может, ты заткнёшься? – Поинтересовался Руслан. – Умник...
Мимо них, по встречной полосе пролетела ещё одна полицейская машина с включенными маячками. Уже третья, пока они ехали по дороге. Руслан нахмурился и долго провожал её взглядом в боковое зеркало. Потом включил сигнал правого поворота, прижался к обочине. Вероника, да и Алексей удивлённо посмотрели на него. А Руслан, не говоря ни слова, выключил двигатель, поставил ручной тормоз и вышел наружу. Подошёл к столбикам ограждения. Глянул вниз. Пологий склон, деревья, кусты. Кое-где торчали валуны камней. А внизу, уже на равнине ровная как стрела ниточка шоссе уходящая вдаль.
Хлопнула дверца. Послышались шаркающие шаги. Подошёл Алексей.
- Русь, - сказал он вкрадчиво. – Может, не будем так стоять? Помчатся фараоны, по любэ остановятся. А у нас раненый.
Руслан оглянулся на приятеля. Хмыкнул. Покачал головой.
- А какая разница? Сто против одного, что внизу кордон уже стоит. Всего делов-то, две машины поперёк дороги поставить, и «Здравствуйте, предъявите ваши документы, сержант французского ГАЫ Пэтрэнко Ален Делонович…». – Пнул ногой камешек и скривившись добавил. – Дорога-то одна. Будь мы вдвоём, фиг с ним. Как-нибудь с басурманами сговорились. В крайнем случае, Мишке позвонили бы, он с ними перетрещал. Права, паспорта в порядке. Только что «Ремингтон». Да под сидение запихнули и типа вообще не знали, что ружьё тут лежит.
- Но мы не вдвоём, - закончил за него Алексей.
- Вот именно, - согласился Руслан. - Садись, сейчас поедем.
- Ты чего задумал? – Подозрительно спросил Алексей.
- Я тебе говорю, садись, - ушёл от ответа Руслан и снова окинул взглядом склон горы.
- Русь, с ума не сходи, - начал, было, Алексей.
Руслан усмехнулся:
- Русь никогда нормальной не была. Садись, я сказал. Или брошу тут на дороге. Добирайся пешком.
Он присел, набрал в ладонь горсть пыли, высыпал её, потом обтёр и отряхнул ладони. Подошёл к джипу. Открыл заднюю дверцу. Подмигнул встревоженной Веронике и нашарил рукой ремень безопасности.
- Давай-ка, попробуем вас тут привязать, - сказал он, не надеясь впрочем, на понимание. – Сейчас трясти немного будет.
Вероника всё же сообразила и помогла ему. Потом обняла голову Андрея покрепче.
- Вот так. – Похвалил он её. - Правильно. Держи крепче и всё будет – во!
Он снова показал ей поднятый вверх большой палец. Закрыл дверцу. Посмотрел на обочину. Алексей продолжал стоять там.
- Садись, - просто сказал Руслан и полез за руль. – Чемпионат Франции по триалу объявляю открытым. Первым стартует российский экипаж. Спонсор - психбольница номер один.
Алексей послушно полез на переднее сидение и поспешно натянул на себя ремень безопасности. Руслан посидел немного, потом достал из-за пазухи крестик, поцеловал его, спрятал обратно, завёл двигатель и отпустил тормоз.
- Эх… путь дорожка… фронтовая… блин.
После чего включил передачу и передний мост.
Что происходило дальше трудно описать. Джип почти сразу заскользил по траве и Руслан с большим трудом сохранял хотя бы видимость движения по намеченному маршруту. Автомобиль подбрасывало, нещадно трясло. Андрей иногда постанывал и тогда Вероника, успокаивающе гладила его по лицу и голове. Алексей почти повис на боковой ручке над дверцей салона и только слабым голосом подсказывал:
- Там камень… Дерево… Кусты…
- Вижу, - каждый раз отвечал ему Руслан и добавлял. – Не молчи только, говори.
Он работал как проклятый. Ноги, руки, всё находилось в беспрестанном движении. Газ, тормоз, газ, тормоз. Первая, вторая, нейтральная, вторая, первая. Левая нога только успевала выжимать и отжимать сцепление.
- Ох, и хороший у Мишки джип, - воскликнул он лихо, на скольжении уйдя от столкновения с большим валуном. – Бабки будут, себе такой куплю.
- Ручей! – Заорал Алексей.
- Вижу, - ответил Руслан и пропел. – А волны и плещут и плачут…
Нещадно накренившись на левую сторону и едва не опрокинувшись, джип под малым углом к потоку въехал в ручей. И почти сразу заскользил по камням, пробуксовывая.
- Шалишь, - захохотал Руслан, выворачивая руль и включая заднюю передачу.
Чуть отъехав назад, он переключился, рванул вперёд, пересекая поток в другом месте. И ушёл в воду почти до самых порогов.
- Утонем, - пропищал Алексей.
- Зато не повесят, - бойко огрызнулся Руслан.
Другой берег оказался круче. Ему пришлось проехать некоторое расстояние, пока нашлось место, где можно вынырнуть. Визжа шинами, джип влез и перевалился через холм и, набирая скорость на крутом спуске, покатился вниз.
- Разобьёмся, камень…
- Вижу, - прорычал Руслан, выкручивая руль. – Да твою мать…
Раздался скрежет. Царапнув крылом о валун, джип отпрыгнул в сторону. Руслан тут же дал газ и, выровнявшись, автомобиль проскочил меж двух сосен. Сразу нажал тормоз, крутнул рулём, опять дал газ и юзом обошёл высокий пень.
- Видал, как мы их делаем, - заорал Руслан. – Голливуд нервно курит… Чёрт!!!
Почти из под колёс выскочил какой-то зверёк и большими прыжками скрылся в чаще.
- Под машину попадёшь, домой возвращайся, - крикнул ему вслед Руслан.
Потемнело – джип въехал в лесополосу. Уклон стал меньше, но деревья всё плотнее обступали автомобиль.
- Русь, застрянем…
- Не каркай, - процедил он сквозь зубы. – Блин, надо было левее уходить…
- Там шоссе, всё на виду.
- Значит правее, - покладисто согласился Руслан и вдруг радостно вскрикнул. – Не, всё правильно.
Он затормозил и дал задний ход. Узкая лесная дорога, которую они, чуть не проскочили, снова показалась на виду. Замурлыкав что-то под нос, Руслан смело вошёл в разбитую, заполненную грязью колею. Зацарапали ветки по стеклу кабины.
- А говорили за границей дороги хорошие, - засмеялся он, набирая скорость. – Врут, как всегда. Родной колхоз, двадцать лет без урожая…
***
Руслан остановился, не доезжая до шоссе метров двести. Выключил двигатель. Потом повернулся к Веронике:
- Всё. Дальше сама. Я бы Вас отвёз, конечно, но боюсь. Честно боюсь.
Она вслушивалась в его слова, но покачивала головой.
- Не понимаешь? – Спросил Руслан. – Как же тебе объяснить. Я там, в России, по дурости попал. По гопникам отстрелялся. Работал охранником, шёл со смены, пистолет с собой был. Эти придурки на меня в темноте налетели. А как поняли, что весовые категории разные, на попятную, удирать. Ну я и шмальнул несколько раз. А нельзя, видите ли. Они ведь уже не нападают. То, что гопота эта тут же другую жертву найдёт, слабую, да беззащитную никого не волнует. Да у нас все законы тупые. Спасибо, конечно, учли боевое прошлое, и то, что ранениями обошлось, я ведь по ногам стрелял, короче - срок условный. Но из охраны попёрли. С оружием-то нельзя, осуждённым. Куда ни сунься, нигде работать не берут. Я едва дождался, когда условный кончиться. Тут и Мишка как раз, одноклассник позвал. Он давно во Франции прижился. С нами должен был сегодня поехать, но дела какие-то. В общем, у меня тут и работа вроде наклёвывается, и на курсы языка записался. Учить начну скоро. А попаду в полицию с вами, и вышлют без разговоров. Родину я, конечно, люблю, но один чёрт однажды какому-нибудь ухарю рога отшибу. Много там этого козлячьего отродья бродит, непуганого.
Он вздохнул, потом достал дорожную карту Франции и махнул рукой, приглашая всех на выход. Расстелил схему на капоте.
- Тебе вообще куда надо? – Спросил он. Потом поморщился, развёл вокруг себя руками, показал на машину, а затем поставил палец на карту. – Мы здесь. Вот видишь. Вот здесь мы сейчас.
Вероника придвинула карту к себе, некоторое время, нахмурившись, что-то искала. Потом ткнула пальцем почти в центр страны.
- Ага, тебе сюда надо, - Руслан провёл по карте пальцем. – Вот по этой дороге, потом вот здесь. К утру доберётесь.
Он посмотрел на неё. Камуфляж, лицо уставшее, хотя азартный блеск в глазах виден сразу. Впереди, в большом нагрудном кармане-сумке, что-то квадратное. Не то шкатулка, не то книга. Смотрит на него с надеждой.
- Ладно. Дам вам ещё завтрашний день весь. Если захочешь отдохнуть. Понимаешь?
Она снова покачала головой.
- Говорила мне мама – учись сынок, - он снова скривился. – Перейдём на язык жестов.
Он подошёл к открытой водительской дверце, наклонился и достал из замка зажигания ключи. Протянул ей, показал на машину, потом на дорогу, на неё, покачал руками вроде как рулит и снова протянул ключи.
- А мы, - он ткнул пальцем себя в грудь, затем показал на Алёшку. – Мы короче пойдём туда, - он махнул рукой в сторону леса. – Туда, спрячемся. Поняла?
Она подняла брови, улыбнулась и закивала головой. Потом взяла ключи.
- Молодец. Слушай дальше. Поедешь в ту сторону, - он махнул рукой, потом для верности показал дорогу на карте и снова махнул рукой. Она кивнула. – Вот молодец. Полиция, - Руслан поднял руку над головой и завертел указательным пальцем. – Полиция. В общем, об угоне я заявлю послезавтра с утра. Чёрт, как же тебе объяснить?
Он показал на джип, потом снова показал «полицию» и протянул руку к уху, вроде как говорит по телефону. Далее показал часы на запястье, написал пальцем на капоте сегодняшнее число.
- Сегодня – нет, - перечеркнул и написал завтрашнее, - Завтра тоже нет, потом написал послезавтрашнее. – Вот только когда.
И снова указал на джип. Потом покачал руками, изображая руль, ткнул пальцем в её сторону и снова показал на послезавтрашнее число.
- Полиция – послезавтра.
Она поняла. И закивала головой. Показала дорогу на карте, ткнула пальцем в джип, потом в написанную на капоте дату и сказала:
- Полиция.
- Вот-вот. Всё равно придётся заявлять. Но послезавтра. А пока мы с Лёхой заблудились, ходим по лесу. Ну, неважно. Найдём чего соврать. Так что езжай спокойно. Главное правил не нарушать и никто тебя не остановит. Разве что под облаву, где случайно нарвётесь, но это не угадаешь.
Он свернул карту и протянул ей. Вероника прижала её к груди.
- Сама-то откуда? – Спросил Руслан. – Э… Я, Лёха, Андрей – Россия. Рашка. Россия. А ты?
- Россия? – Переспросила Вероника. – Папа, Рязань, десантура.
- А, так у тебя отец десантник был? Я думал, ты про Андрея говорила. Ну, даст Бог встретимся, когда я балакать научусь, расскажешь. Так вот, Рязань – Россия. Я – Россия. Лёшка – Россия. Андрей – Россия. А ты?
- Египет.
Руслан машинально сложил ладони домиком.
- Пирамиды, да? Хеопс.
Вероника кивнула головой.
- Иди ты? Я ж по истории читал. Круто.
Алексей поправил висящий на плече дробовик.
- То-то я смотрю, висячки в волосах знакомые, - вставил он. – Я на картинке видел.
- Ты такие умные картинки смотришь? Я думал тебя кроме голых… ладно не будем. – Он улыбнулся и протянул свою широченную ладонь. – Ну, пока что ли. Не прощаюсь, надёюсь, когда-нибудь увидимся.
Вероника пару секунд смотрела на его ладонь, потом вдруг сделала шаг вперёд, едва не подпрыгивая, вытянулась, обвила его шею руками и чмокнула гиганта в щёку.
- Да ладно, тебе, - смутился он. – Садись в машину, и жмите, со всей своей пролетарской сознательностью. Давай.
Он слегка подтолкнул девушку к джипу. Она взглянула на Алексея, кивнула головой, потом даже махнула рукой на прощание. Села в кабину, завела двигатель. Ещё раз улыбнулась, высунувшись в окно, и тронула машину с места.
Руслан долго провожал взглядом удаляющийся джип. Потом взглянул на подошедшего Алексея и снова уставился на шоссе.
- Ну вот. А ты говоришь – европейцы. Покажи мне хоть одного лягушатника, ради которого такая девка двух мужиков под ствол поставит… То-то… - Он снова взглянул на приятеля. – Рыба как я понимаю, осталась на поляне валяться? – Алексей кивнул. – Продукты в джипе уехали? – Алексей открыл рот, потом закрыл его и надул щёки. – Это хреново. Нам ведь с тобой полтора суток чего-то шамкать нужно. Ладно, пошли. Мож подстрелим кого…

Глава 16

Андрей закрыл книгу и положил себе на грудь. Неожиданный финал, но многое объясняющий.
«Возможно в твоих руках судьба Египта, - вспомнил он. – Так кажется, сказал Неру. Чёртов колдун. Мог бы прямо сказать что Вероника…»
За окнами проехал грузовик. Община жила своей жизнью. Слышались голоса, доносился возбуждающий аппетит запах еды. Стоило признать, идея Вероники – укрыться среди египетских мигрантов, оказалась более чем состоятельной. Он, придя в себя, рассудил, что это первое место, где их станут искать. И ищейки Амата, и «люди в чёрном». Но как оказалось, никто за два месяца не побеспокоил их своими визитами. А если и побеспокоил, то беженцы просто дали незваным гостям от ворот поворот и даже не сочли нужным сообщать о такой мелочи дорогим гостям.
Он уставился в потолок и задумался. Мысль о том, что всё предрешено всё чаще приходила в голову. И не только предрешено. Любая попытка свернуть с этого пути приводит к печальным последствиям. Неру каким-то образом знал, что Андрей не набросится на Амата и тот сделает его своим эмиссаром. Чтобы вернуть Веронику. Причём её возвращения желали и Амат и Неру, каждый для своих целей. А он решил не возвращаться и тут же поплатился за это. И он и Абу…
Андрей вспомнил своего дворецкого. Не того, увиденного мельком, окровавленного, сидящего у стены, с автоматом на коленях. Другого. Всегда одетого соответственно должности, со строгим выражением лица и хитрыми, несколько ироничными арабскими глазами. Сколько потерь, а ведь не прошло ещё и года. Отец, Фархат, Абу. И если он не закончит того, что положено, то потерь будет ещё больше.
На тумбочки лежала целая стопка газетных вырезок. Он уже читал их, но всё равно взял в руки газетные листки.
Египет, Египет, Египет…
«Россия поднимает вопрос о введении эмбарго в отношении Египта»
«Дело об убийстве российского атташе так и остаётся нераскрытым».
«Правительство Амата показало свою полную несостоятельность. Страна на грани экономического коллапса».
«Массовое дезертирство наёмных военнослужащих из армии Египта. Первыми разбежались так называемые Бессмертные. Амату нечем оплачивать службу профессиональных военных…»
«Правительство Великобритании заявило, что ни о какой экономической помощи Египту не может быть и речи, пока не будет решён вопрос о Суэцком канале. И это не смотря на то, что как предполагается Амат, придя к власти, передал Великобритании около 100 тонн золота из резерва в качестве компенсации…».
«Египетский посол в Москве получил ультимативную ноту. Россия более не намерена терпеть враждебного отношение к себе со стороны Египетского правительства. Полпредство России в Египте сокращено до минимума, ставится вопрос о полном разрыве дипломатических отношений. Российские туроператоры более не выдают путёвки для отдыха в этой стране…».
«Продолжается череда таинственных исчезновений высших чиновников правительства Египта. Ходят упорные слухи, что все они тайно арестованы и казнены…».
«Более миллиона человек вышли на улицы Каира. Они требуют от Амата работу…».
«Египет разделён на два лагеря. Арабская часть населения настаивает на реформировании политического строя и проведении демократических выборов. Египтяне ставят вопрос о том, чтобы на престол взошёл не прямой наследник старшей или младшей династии. Но ни одна сторона не поддерживает Амата…».
И наконец, совсем свежая:
«Теперь, для того чтобы удержаться у власти Амату необходимо чудо. Между тем полицейские силы приведены в состояние полной готовности, на случай массовых беспорядков. Амат готов к силовым действиям…»
Да. Странно всё это. Амат легко взял власть, но вряд ли её удержит. По крайней мере, в том виде, как сейчас. Но если в его руки попадёт Вероника, она станет отличной ширмой. Формальная царица, по существу пленница. Египетская часть населения успокоиться. Хотя бы на время.
Но пока Амат у руля, своими безумствами он доведёт страну до полной нищеты. А вот нищим уже будет всё равно, кто формально управляет Египтом. И они потребуют: «Хлеба и Зрелищ» со всеми вытекающими неприятностями.
Открылась дверь и в комнату заглянул Омари. Старейшина общины.
- Ты позволишь? – Он приостановился на пороге.
- Да, конечно, - Андрей приподнялся и сел. Книгу при этом положил рядом с собой. – Я всё же закончил чтение.
Омари вошёл в комнату и присел рядом. Взял томик. Потом взглянул в лицо Андрея своими светлыми глазами.
- И как ты находишь это произведение?
- Очень поучительно, - ответил ему Андрей. - Хотя последнюю страницу я не совсем понял. Для меня там бессмысленный набор слов.
Старейшина открыл текст, прищурился и немного отодвинул книгу от глаз. Потом улыбнулся:
- Это поэзия. Очень трудная для понимания. Сейчас, попробую перевести:
Безмерно ядом лести напитавшись
Змея взращённая, внезапно умерла
Когда самой себе вонзила зубы
В бессильной злобе…
Нет, это не выразишь просто так. Тут требуется очень хороший поэт-переводчик.
- А что это значит? – Поинтересовался Андрей.
Но Омари только покачал головой. Потом предположил:
- Возможно, автор начал писать новый рассказ, но не закончил. Лист попал с остальными в общий переплёт. И теперь неизвестно, что он хотел выразить этими словами.
Андрей только слегка качнул головой в знак отрицания. Он, кроме этого видел ещё и второй текст. А эти строки как раз находились в том месте, где говорилось о Веронике. И Андрей решился:
- Как Фархату удалось это скрыть? – Спросил он в лоб.
Омари быстро взглянул на него. Он не уточнил, что именно имеет в виду Андрей, понял сразу. Значит, догадка о его осведомлённости была верна.
- А никак, - ответил старейшина. Пожал плечами и снова пристально посмотрел на Андрея. – Ему для этого не требовалось никаких усилий. Вероника росла в тени своего отца. Египетский Че Гевара, национальный герой, правая рука Салиха. Да, Вероника очень достойная девушка, которой отец может только гордиться. Но и только. Никому и никогда не приходило в голову задуматься, что же это за американка египетского происхождения. Её мать, жена Фархата. А ещё он боялся.
- Боялся? – Переспросил Андрей. – За Веронику?
- За неё конечно тоже, - согласился Омари. - Однако не стоит забывать, что она принцесса. Так что волос бы не упал, и не упадёт с её головы, будь это известно Египту. Он опасался, что его действия будут восприняты неверно. Как стремление к власти. После того, как Салих почувствовал, что это такое – власть, он стал очень непредсказуемым человеком. Дед Вероники не зря отказался возвращаться в Египет. Первые годы после освобождения страны от англичан, Салих ещё был идеалистом и объявись последний принц тогда, он безропотно уступил бы ему вершину. Однако когда тот, наконец, был найден, Салих уже пропитался властолюбием. И Фархат это знал. В приватной беседе он согласился хранить тайну местонахождения последнего мужчины старшей династии.
- В приватной? – Скептически уточнил Андрей.
- Да, - Омари засмеялся. – Это действительно была беседа с глазу на глаз, но один свидетель у неё всё же был. Тот, кто, в сущности, помог найти принца. То есть – я.
- Понятно, - Андрей почесал затылок. – А что же произошло потом?
- Непредвиденное. Никто этого не ожидал, в том числе и сам Фархат. Че Гевара, смелый боевой офицер – влюбился в дочь последнего принца. И эта любовь была взаимной. Веронике повезло. Редко когда появление детей в обеих династиях становилось результатом любви. По большей части их рождение обуславливалось расчётом.
- И, тем не менее…, - начал Андрей.
- И, тем не менее, - перебил его Омари. – Фархат никогда не планировал ввести на трон Веронику. Его цель была – реформирование системы управления Египтом. Увы, Амат желает закрепиться именно в качестве царя. В крайнем случае - пожизненного регента, как Салих. И Вероника в его планах играет ту же роль, что и мать Пахора. Ничего нового, повторение истории. Вот только Салих мог управлять Египтом, а его старший сын на это не способен. Не способен, но может натворить много бед.
Андрей кивнул. Вот и ещё одно подтверждение того что он выбрал неверный путь. Вероника должна вернуться, это её судьба, странным образом переплетённая с его судьбой. Вернуться в Египет. Не к Амату, конечно. Самозванец он всегда остаётся самозванцем и дни его сочтены. Вот только если бы речь не шла о Веронике…
- Я знаю, о чём ты думаешь, - сказал Омари.
- Вот как? – Усмехнулся Андрей.
- У тебя это на лице написано. И газетные вырезки, которые я по твоей просьбе делал, явное тому подтверждение. Ты ждал когда падёт Амат, поскольку считал, что в таком случае Вероника будет в безопасности. Это не тот случай, когда можно ждать. Теперь ты знаешь, что только она может вытащить Египет из ямы.
- Это, каким же образом?
Омари встал. Подошёл к двери. Остановился и оглянулся.
- Египет на грани раскола. Если произойдёт столкновение – его уже ничего не спасёт и он станет лёгкой добычей. Для Англии или России, неважно. Но самостоятельности уже не будет. Какая-нибудь марионетка на вершине, а ниточки будут в чужих руках. И за белоснежными стенами Аль Симатры потечёт кровь. Вероника, если хочешь, это знамя объединения. Элемент, способный устранить противоречия. Однако в полной мере это проявиться лишь в одном случае…
Омари замолчал. Андрей кивнул:
- Если с горизонта исчезнет Амат. Кажется, я знаю, что мне делать.
Веронику он нашёл во дворе. Она затеяла с дюжиной разновозрастных ребятишек какую-то игру и носилась с ними по лужайке, отличаясь разве что только ростом. А вот визжала и хохотала ничуть не меньше самого маленького из игроков. Заметив Андрея, она немного смущенно улыбнулась, развела руками в стороны, вроде как признавая, что «да, не дело, но зато как весело», потом шепнула что-то девочке лет четырнадцати, видимо предупреждая что выходит и направилась к нему. Гибкая, изящная, все с тем же набором камней в причёске. Глаза блестят, радостная улыбка. Андрей вздохнул. Ничего не поделать, но надо.
- Мы возвращаемся в Египет, - сказал он сразу, в лоб.
И поразился. Она словно ждала этого сообщения.
- Хорошо, - Вероника пожала плечами. – Как ты планируешь это сделать?
Андрей снова почесал затылок. Приняв решение, он вообще не подумал о средствах достижения цели. Ни у неё, ни у него паспортов не было. Его документы сгорели в охотничьем домике. Возможно, до сих пор продолжается розыск, а Вероника, своим своеобразным видом привлекает всеобщее внимание. Тем не менее, идея сформировалась почти сразу.
- Нужно добраться до Марселя, - сказал он. – Оттуда поплывём на частной яхте. Вот только как до туда добраться незамеченными…
Вероника усмехнулась:
- Есть у меня одна идея…
Через три часа, к окошку кассы местного железнодорожного вокзала подошёл молодой араб в традиционном одеянии.
- Да билет до Марселя, - сказал он мальчишеским голосом.
Кассирша мельком скользнула взглядом по миловидному лиц, проделала все необходимые манипуляции и выдала требуемое. Араб отошёл от кассы и повернулся в сторону высокой, узкобёдрой блондинки, в мини-юбке, теплых колготках и широкой, свободной куртке, едва доходящей до пояса. Она стояла посреди зала возле большого чемодана. Она нога полусогнута, вторая вытянута немного вбок. Шею и половину её лица прикрывал цветастый шарф, голову венчал низко надвинутый берет. Глаза закрывали большие тёмные очки. И нужно сказать, что впечатление она производила. Один из парней решительно встал со скамейки и направился в её сторону. Араб поспешил к блондинке. Решительно взял её под руку, стрельнул ненавидящим, ревнивым взглядом по парню и потащил, было спутницу в сторону платформы. Но та вдруг упёрлась, освободила руку и показала пальцем на чемодан. Потом сама отправилась в сторону дверей. Араб вздохнул, поднял поклажу и, сильно наклоняясь в сторону, потащился следом за блондинкой.
Француз, не дошедший до девушки несколько шагов, брезгливо сморщился и сказал:
- Понаехали со своего арабистана. Продохнуть негде.
- Так они скоро и француженок заставят паранджу носить, - поддержала его солидная, в смысле размеров, толстощёкая дама, сидевшая на скамейке неподалёку.
- Ну, кое-кому это пошло бы только на пользу, - тут же встрял мужчина напротив.
Дама видимо не поняла иронии, или не захотела понять.
- Много вы думаете, - огрызнулась она. – Вот погодите, начнут выгонять нас из домов, как это уже было в Алжире, тогда посмотрите.
- Голосуйте за Люпена, - хохотнул мужчина. – Он их быстро по концлагерям распределит. И кое-кого из соотечественников тоже… Чисто в медицинских целях. Для похудения.
Прогуливающийся по платформе полицейский скользнул взглядом по странной парочке. Усмехнулся своим мыслям и отправился дальше. Блондинка наклонилась к арабу и зашептала:
- Вот попадёмся. Точно попадемся, и вся полиция умрёт со смеху.
- Прекрати себя вести, как… площадная девка и не попадёмся, - спокойно ответил араб.
- Ой, ну надо же. Каких мы слов набрались. Только я не Кармен и мы не в Испании. Тебя как и положено, запихнут в камеру к женщинам. Меня как и положено к мужчинам. И что-то мне подсказывает, что для меня начнутся очень крупные неприятности после этого.
Араб тихо рассмеялся:
- Будь современней. К чему такие мрачные мысли? Всё будет в порядке. В конечном итоге внимание со стороны мужчин тоже многого стоит.
Блондинка громко засопела, даже зубами скрипнула.
- Надеюсь билеты у нас в двухместное купе?
- Нет, - ответил араб. – А надо было в двухместное? - И тут же снова засмеялся. - Шучу. Конечно двухместное. Но если ты будешь пялиться на мужчин… не быть тебе тогда любимой женой. Выгоню на ближайшей станции.
И снова смех. Блондинка хмыкнула:
- А ты не очень-то веселись. Между прочим, сама ходишь как гей в поисках партнёра. Учти, других мужчин, рядом с тобой не потерплю. И это не шутки.
- Я знаю, - тут же отозвался араб.
Блондинка почему-то смутилась и отвернулась в сторону подползающего к перрону поезда.

Глава 17

- Он дурак, да? Ты скажи: он дурак?
Амат в бешенстве смотрел на экран телевизора. Новостной канал передавал репортаж. По трапу, переброшенному от борта небольшой яхты на причал, сходила Вероника. Одетая как и полагается принцессе. Длинное платье до самой земли украшенное иероглифами, широкий пояс с золотой застёжкой, корсет. На шее и плечах массивное ожерелье. На голой руке браслет в виде змейки. А в волосах, помимо традиционных подвесок ещё и обруч. Особый обруч. Спереди он соединялся в птичью голову бога Солнца Ра. Символ царской власти. Рядом с ней шёл гонец Верховного Жреца в элегантном черном костюме, а за ними несколько ошарашенный происходящем, бородатый мужчина в капитанской фуражке. Видимо владелец яхты.
Гонец протянул руку и помог принцессе сойти на берег. Толпа, собравшаяся на берегу взревела. Встречающий Веронику губернатор пал ниц, но Вероника быстро наклонилась и помогла старику подняться. Потом что-то сказала и у губернатора снова подогнулись колени. Но принцесса задержала его падение. А капитан пожал гонцу руку, усмехаясь, что-то сказал и протянул на прощание плоскую фляжку. Потом повернулся и чуть не бегом направился обратно на яхту. Видимо находиться на территории Египта не входило в его планы.
- Итак, свершилось, - заорал комментатор. – На землю Египетскую сходит принцесса старшей династии. Народ ликует. Её прибытие символично, с ним связывают надежды на лучшее будущее…
Опрокинутый телевизор с громким хлопком взорвался. Амат с перекошенным от гнева лицом повернулся к Убэйду.
- Это называется тихо доставить? Он что, тупица, этот гонец?
Убейд спокойно стряхнул пепел от сигары на пол и произнёс:
- О том, чтобы доставить Веронику тайно, не было сказано ни слова. К тому же, я думаю, он тут совершенно ни при чём. Видимо не мы одни знали что у Вероники царское происхождение. Вот губернатора Александрии и просветили по этому вопросу, чтобы он устроил пышную встречу.
Амат заметался по комнате.
- На кол его. В подземелье. Чтобы в раз и навсегда забыл, как падать на колени перед какой-то девчонкой. И глаза выдавить, чтобы знал кто истинный правитель Египта.
На эти излияния Убэйд ответил достаточно жёстко:
- Не какой-то девчонкой, а принцессой имеющей полное право подняться по ступеням и сесть на трон. И никто, я повторяю – никто на всём свете не вправе этому воспрепятствовать.
- Да?! – Заорал Амат. – Это ты так думаешь. К трону, она поднимется не раньше, чем пройдёт обряд бракосочетания. И вот после этого уже никто, даже этот маразматичный старикашка-жрец не посмеет противиться моей воли. Я найду его. Я выдерну на поверхность эту главную жабу и буду смотреть, как он станет корчиться на песке, умоляя о глотке воды и тени.
- Я этого не слышал, - тут же ответил Убэйд. – Вам пора одеться, скоро Вероника будет в Аль Симатре.
***
Тронный зал был переполнен. Андрей чувствовал себя несколько неуютно, но, тем не менее, спокойно шёл к восседающему на всё том же кресле Амату. Немного позади него шла Вероника.
Ничего не изменилось за два месяца. Разве что не маячили больше по залу Бессмертные. И лица придворных были явно встревоженные. А ещё самозванец был при параде. В мундире генерала, с саблей на боку. Взгляд жёсткий и не предвещающий ничего хорошего.
- Я всегда знал, что воину Верховного Жреца можно доверить любое дело, - вымученно произнёс Амат. – Ты вернул Египту настоящее сокровище, перед которым меркнут все сокровища этого мира. – Он поднялся, положил руку на эфес сабли и чуть склонил голову перед принцессой. – Ваше высочество, нас ожидает очень серьёзный и трудный разговор. Надеюсь, Ваше высочество понимает, о чём я говорю?
Поджатые губы Вероники дрогнули, но она сдержалась. Только опустила на секунду веки в знак согласия.
- Ну что же, Ваше высочество. Позвольте только воздать воину по заслугам за его беспримерный подвиг.
Вероника прикрыла веки. Амат повернулся к Андрею.
- Нарекаю тебя воином ниспосланным богами. За то, что ты выполнил мою волю, моё желание вернуть в Египет истинную…, - тут он запнулся, но всё же произнёс. – Истинную его Правительницу, я хочу воздать тебе в полной мере. Проси все, что желает твоя душа и, что я имею возможность исполнить. Да будет так, вот тебе моё слово.
Андрей молчал. Возвращение произошло очень быстро, он не успел до конца осмыслить всю ситуацию. Ещё несколько часов назад он находился на яхте Мишеля, и вот пышная встреча Вероники, которая как, оказалось, была к ней готова, путь в столицу в сопровождении всё увеличивающейся толпы. Омари оказался прав. Люди, узнав, что в Египет вернулась принцесса, забыли свои распри и встречали её как мессию. Они и сейчас стоят на площади перед дворцом. И толпа всё увеличивается.
Если Амат объявит о бракосочетании, то толпа встретит это известие с ликованием. На то она и толпа. И никому не будет никакого дела, желает этого сама Вероника или нет. И даже не будет никакого дела до того, что всё пойдет, как и прежде, только Амат больше не будет считаться узурпатором.
Попав во дворец, Андрей думал, как же выкрутится из этой ситуации, но кроме подленького убийства разряженного самозванца иного выхода не видел. И тут такой подарок свыше.
- Ты случайно не немой? – Спросил Амат и хохотнул. – Я вижу тебя во второй раз, и опять ты предпочитаешь отмалчиваться.
- Я не немой, - ответил Андрей. – И твоим предложением я собираюсь воспользоваться.
- О Боги, - Амат взяв шутливый тон уже не мог остановиться. – Это чудо, немой заговорил.
Послышались смешки, которые впрочем, тут же смолкли, потому что Андрей продолжил:
- Я собираюсь воспользоваться твоим щедрым предложением и думаю, что ты сможешь выполнить мою просьбу.
- Я тебя внимательно слушаю, гонец, - ответил Амат. – Только не проси слишком много. Жадность до добра не доводит.
И снова засмеялся. Но видимо придворные раньше Амата уловили в тоне Андрея странные нотки и не встретили хихиканьем плоскую остроту самозванца.
- Нет, многого я не попрошу, - успокоил Амата Андрей. – Всего лишь оплату счетов.
Брови Амата удивлённо выгнулись.
- Девять месяцев назад, ты, со своими людьми вырезал русскую археологическую экспедицию. Профессор Соловьёв, мой отец. И его кровь жаждет отмщения.
Амат положил руку на эфес и даже дёрнул было саблю. Андрей ухмыльнулся:
- Впрочем, я вижу, что ты не горишь желанием пойти на честный поединок. Способен убивать только безоружных? Тогда к чему были эти громкие слова?
Лицо Амата потемнело.
- Ты, - процедил он сквозь зубы. – Что ты себе возомнил, сопляк? Думаешь я собираюсь с тобой дуэлировать?
- Не сопляк, - спокойно возразил Андрей, - А воин ниспосланный богами. Твои слова. И Египет знает случаи, когда такие воины бросали вызов даже принцам. Настоящим принцам, которые его принимали. Видимо для самозванцев другие законы. - Он отошёл на пару шагов и, ухмыляясь, взглянул ни придворных. - Это ваш правитель? – Засмеялся он и ткнул пальцем в сторону Амата. – Трусливая вислоухая собака.
Амата передёрнуло и возможно он немедленно вытащил бы саблю, но Убэйд схватил его за руку и покачал головой.
- Ну что же, - брызжа слюной, процедил Амат. – Поединок, так поединок. Я скормлю твоё сердце тем самым вислоухим собакам, которых ты помянул. И твой труп станет прекрасным свадебным украшением на стене дворца. Иди, молись своим богам. Я сегодня очень щедрый.
Он расхохотался и пошёл куда-то в глубину зала. Андрей вздохнул и вопросительно взглянул на Главного Писца:
- Прошу за мной, - сказал тот ему и повёл в другую сторону.
Губы Вероники тронула едва заметная улыбка. Она равнодушно скользнула взглядом по притихшим придворным, и повела плечом, поправляя тяжелое традиционное ожерелье.
***
Андрей, находясь в небольшой комнатке, снял пиджак. При этом плоская фляжка, подаренная Мишелем, выскользнула и упала на пол.
- Вино? – Спросил Убэйд.
- Водка, - ответил Андрей.
Он отвернул крышку и сделал несколько глотков. Закрутил и положил подарок на стол. Потом вынул из ножен на стене саблю и несколько раз махнул ей в воздухе. Кисть руки вывернулась, и оружие едва не улетело в сторону.
- Прошу прощения, - Убэйд нахмурился. – Ты умеешь фехтовать?
- Нет, - спокойно ответил Андрей, пытаясь сообразить как бы поудобнее взять саблю. – В детстве правда носился с игрушечной шпагой, но что-то мне подсказывает, что это не то.
Главный Писец покачал головой.
- Боюсь, в таком случае Амат тебя убьёт.
Андрей усмехнулся:
- Бабушка сказала два раза. Один раз что убьёт, другой раз, что не убьёт. И чему верить?
Убэйд вытаращил глаза:
- Какая… бабушка?
- Да так, - ответил Андрей. – Выражение есть такое. По смыслу: ещё неизвестно что будет.
Главный Писец с сомнением взглянул на него:
- Между нами говоря, в искусстве сабельного боя Амат не ушёл дальше капрала-кавалериста. Но даже этого хватит, чтобы совладать с человеком не державшим…
- Моими предками были французские мушкетёры и, подозреваю, что сибирские казаки, - Андрей снова крутанул саблей, на этот раз получилось лучше. – Так что не мне бояться какого-то самозванца. И на моей стороне правда.
- Может быть, может быть, - поговорил Убэйд.
- Кстати, ты ведь всё время был при этой вислоухой собаки. Почему же ты сейчас не с ним?
Главный Писец отвернулся, подумал пару секунд, потом ответил:
- В любом случае это должно было когда-то кончиться. Амат был хорошим человеком, но очень давно. Потом он постоянно слышал о том, какой он умный, какой он талантливый, вот бы ему стать правителем Египта вместо Пахора. И эта идея стала его идеей фикс. А стремясь к её осуществлению, он стал слушать плохие советы.
- Почему была вырезана экспедиция? – Прямо спросил Андрей.
- По совету одного англичанина, - ответил Убэйд. – Он утверждал, что это дело достойное будущего правителя Египта, возможность сразу заявить о себе. Больше Амату ничего не требовалось, он не слушал никаких разумных доводов. А англичане хотели всего лишь вывести из игры Россию и усложнить положение Амата. Им не нужен был сильный правитель. Слабый – послушней и сговорчивей.
Андрей яростно сплюнул на пол.
- Политика…, - и добавил несколько непонятных Главному Писцу слов.
- В конечном итоге ты тоже надавил на ту же струну, - сказал Убэйд. – Не думаю, что Амат согласился бы на поединок, не упомяни ты принцев прошлого сражавшихся с воинами. Но учти, он согласился, но вот будет ли поединок честным? Лично я сомневаюсь.
- Вот и посмотрим, - заявил Андрей.
Потом взял фляжку, допил остатки, снял со стены ножны, вложил в них саблю и посмотрел на Убэйда:
- Всё начнётся и закончится через несколько минут.
Главный Писец кивнул:
- Закончится в любом случае. Вероника будет царицей, но мужа она себе выберет сама.
И открыл свою папку. В ней лежал пистолет.
***
Амат переоделся в арабскую одежду. Просторную, не стесняющую движений. В руках он сжимал уже обнажённую саблю.
- Я мог бы простить тебя, - сказал Амат неожиданно. – Действительно, сыновья обязаны мстить за смерть отца и это можно понять. Но ты сам отверг эту возможность своими необдуманными оскорблениями.
- Довольно слов, - ответил Андрей, обнажая клинок.
Амат молча сделал выпад. Неожиданный. Резкий. Но бесхитростный. Андрей легко отбил его и тут же сам обрушил на соперника мощный удар сверху вниз. Амат прикрылся. Но сила удара была такой, что ему пришлось сделать пару шагов назад, иначе сабля Андрея могла бы легко пробить эту примитивную защиту.
Обменявшись первыми выпадами, соперники закружили друг вокруг друга. Андрей был выше и шире Амата. Однако как оказалось, вдобавок ещё и подвижней, не говоря уже о том, что сильнее. Амат это понял сразу. Как понял и то, что Андрею неизвестно фехтование как таковое. И самозванец повёл классический бой. Выпад, отражение, выпад, отражение. Нужно было всего лишь дождаться, когда соперник ошибётся, а при незнании этого искусства такой момент неизбежен.
- Я-ха, - воскликнул Амат и бросил саблю вперёд.
Клинок Андрея находился в другой стороне и ни при каких обстоятельствах парень не успевал отразить этот выпад. Однако неожиданно для всех он просто крутанулся и ушёл с линии атаки. Лишь рассеченная ткань на рукаве белой рубашки. Зато теперь Андрей находился сбоку от соперника, чем не преминул воспользоваться. Только опять же примитивно, сверху вниз, то есть сначала поднял саблю и лишь, затем обрушил её на Амата. Но тот успел отпрыгнуть и откатиться в сторону, так что клинок со свистом разрубил воздух и ударился кончиком об пол.
Шепча какие-то ругательства Амат поднялся. Поединок происходил в тронном зале, на глазах многочисленных придворных. И кататься по полу было не совсем уместным для правителя. Но любое другое движение привело бы к поражению.
Амат поднял саблю и закружил ей в воздухе, образуя сплошной круг. Очень знакомый приём для Андрея. Только тогда Амат сидел на коне, и защититься было нечем, если не считать обломка карабина. Теперь же всё по-другому. И Андрей нырнул вперёд, перекувыркнулся через голову и выставил саблю, намереваясь поразить Амата в живот. Увы, тот оказался начеку и от укола ушёл. Хотя свою адскую вертушку вынужден был прервать. Но зато получил возможность самому ударить сверху вниз. Андрей прикрылся и удерживая давление поднялся. Соперники сблизились вплотную. Взглянули друг другу в глаза. И тут Амат вдруг мерзко усмехнулся, после чего Андрей почувствовал резкий укол в правую руку. Он инстинктивно оттолкнул самозванца от себя и посмотрел на рукав рубашки. Тот был распорот, ткань быстро пропитывалась кровью. Рана оказалась пустяковой, однако в голове вдруг зашумело и тело начало неметь. Дыхание перехватило. А Амат, всё с той же ухмылочкой прятал в рукав левой руки стилет.
«Яд, - мелькнуло в голове Андрея. – Поединок вряд ли будет честным. И Убэйд оказался прав. Амат спрятал в рукаве стилет, лезвие которого смазано ядом. Сейчас он онемеет, потеряет подвижность и самозванцу нужно будет только отыграть смертельный удар саблей. И свидетели слишком далеко, чтобы что-нибудь заметить. Да и какая раз…».
Андрей закачался. Яд видимо действовал очень быстро. Амат заторопился, нужно было зафиксировать свою «честную» победу до того, как соперник бездыханным рухнет на пол. Заторопился, дёрнулся. Лицо его удивлённо вытянулось. Глаза округлились. А потом черты исказились в ужасе. Помутневшим взором Андрей взглянул на левую руку Амата. Широкий рукав, в котором так легко прятать стилеты быстро окрашивался в алый цвет.
В спешке Амат порезался собственным оружием.
Андрей через силу рассмеялся. Бросил саблю, собрался и поднял правую руку, тыча пальцем в сторону ошарашенного произошедшим Амата:
- Безмерно ядом лести…, - выдавил Андрей. – Сама себе вонзила зубы… В бессильной злобе…
И упал на колени.
Амат же поднял правую руку и начал рвать одежду на груди. Ему не хватало воздуха. Он покраснел, изо рта пошла пена. Ускользающим сознанием Андрей отметил, что это противно выглядит. И вдруг понял, что и он сейчас забьётся в таких же конвульсиях. От осознания этого, ему стало совсем плохо.
- Андрей! – Послышался знакомый голос.
Он повернул голову в сторону Вероники, но не увидел её. Только какие-то тени в коричневых плащах, быстро приближающихся к нему.
- Ну, вот и всё, - прошептал он. – Теперь точно всё…
И опустился на пол. Через секунду рядом, голова к голове рухнул самопровозглашённый правитель Египта.
А толпа придворных тесным кольцом обступила рвущуюся к Андрею Веронику. Каждый спешил выразить новой хозяйке дворца свою преданность.

Эпилог

- Почему я не умер?
- О, боги! - Воскликнул Неру.
Марина укоризненно взглянула на него. Послышалось хныканье младенца.
- Тшш, - сказала она покачивая свёрток на своих руках. – Тише маленький. Папа глупый.
- Извини, - буркнул Неру.
Он поднялся и подошёл к восседающему возле песчаного водопада Андрею.
- Хочешь узнать ответ материалиста? – Вполголоса поинтересовался он у него.
Андрей молча кивнул.
- Амат использовал очень эффективный яд. В Египте он известен с незапамятных врёмен. Прекрасное средство удалить ненужного человека. Быстро и надёжно. Стилет, нож, меч. Да что угодно. Даже обычная игла. Всего лишь нужно чтобы яд попал в кровь и ничто его не остановит. Почти ничто.
- Так почему же я выжил? – Так же вполголоса спросил Андрей.
- Я же сказал. Яд был известен с незапамятных времён. Когда ещё не существовало алхимиков. Один из них и обнаружил противоядие. Хотя даже не знал об этом. И видимо Амат тоже не имел об этом ни малейшего понятия. А между тем противоядие очень простое и сводит эффект на нет. Но некоторые неприятные моменты всё же гарантированы.
- Какое ещё противоядие?! - воскликнул, было, Андрей.
Младенец снова захныкал.
- Не плачь маленький, - тут же отозвалась Марина. – Дядя тоже глупый.
- Извини, - громко прошептал Андрей.
Неру усмехнулся.
- Если в крови содержится определённая концентрация спирта, - начал он. – То яд не имеет возможности закрепиться. Вино бессильно, там слишком малый процент алкоголя. А вот водка, это как раз то, что нужно. И как раз она и не была известна в Древнем Египте. Как и чистый спирт. Всё просто.
Андрей с сомнением покачал головой.
- Слишком мало времени прошло, - сказал он. – Водка не должна была ещё впитаться…
- Ты математик? – Перебил его Неру.
- Да.
- Ну, так и не лезь туда, где ничего не понимаешь. Впитаться. Заговорил прямо как алкоголик. Ляпни ещё, что закуска градус крадёт. Повторяю для слабослышащих математиков: единственное спасение от этого яда – спирт. Выпил водочки перед боем, так радуйся. Живи дальше. И не строй гипотез. Кстати, какого чёрта ты здесь вообще сидишь?
- Здрасте, - ответил Андрей. – Меня сюда, пару часов назад, твои ребята притащили.
- Ну да, - кивнул Неру. – Нужно сказать, чтобы прекратили таскать сюда всякую дрянь.
- Спасибо.
- Да не за что. А теперь ответь мне на вопрос: ты долго ещё собираешься строить из себя идиота?
- Ты опять начинаешь? – Скривился Андрей.
- Не опять и не начинаю, - отозвался Неру. – Это тебе нужно закончить начатое. А мне наконец нужно заняться воспитанием сына. Ему через шестнадцать лет меня сменять. Каждый день на вес золота.
- Шестнадцать лет? – Удивился Андрей.
- Максимум восемнадцать, - подтвердил Неру. – Хотя я, в этом случае, буду разочарован. Но ты мне зубы не заговаривай. Ты собираешься выполнить своё предназначение? Не понимаю, какого чёрта тебе нужно? Что ты из себя строишь?
- Какое предназначение? – Возразил вопросом Андрей. – Ты сказал, что в моих руках судьба Египта. Всё. У вас есть царица. Это тебе какого-то ещё чёрта нужно.
- Не мне, - Усмехнулся Неру. – Далеко не мне. И царица само собой гуд, но не это главное.
Он отошёл в сторону.
- Двадцать лет назад, в Аль Симатре двое мужчин пьянствовали водку. Пили за здоровье своих детей. И в процессе этого дружеского возлияния у них родилась идея, что было бы неплохо…
- Нет, - отрезал Андрей.
Неру хлопнул ладонью по бедру.
- Нет, ты точно идиот. Такая девчонка по нему сохнет, а он из себя оскорблённую невинность строит. Эта идея пришлась по вкусу кому-то там, - Неру показал пальцем в потолок. – И только поэтому и ты и она ещё живы. Лучше не гневи провидение, иначе я не знаю что сделаю. Да заверну тебя в ковёр и отправлю посылкой к Веронике. Вот обрадуется.
- Эта сохнущая девчонка, между нами говоря, египетская принцесса.
- И что?! – Воскликнул Неру.
- Нет, маленький, - сказала Марина, успокаивая младенца. – Это никогда не кончиться. А давай возьмём длинный прут и обоим так настучим по голове…
- Извини, - тихо прошептал Неру и отошёл обратно к Андрею. – Видишь моего сына и мою жену? – Спросил он.
- Конечно, - прошептал Андрей.
- Ты знаешь, как сменяются Верховные Жрецы?
- Нет.
- Через шестнадцать лет мой сын займёт моё место. А я, вместе с Мариной уйду на покой, - он наклонил голову, посмотрел Андрею в глаза и добавил. – Вечный покой.
- Что?! – Андрей округлил глаза.
На этот раз Марина ничего не сказала. Только отвернула край одеяла и тихо что-то замурлыкала.
- Старшее поколение не должно довлеть над младшим, - спокойно объяснил Неру. – Даже потенциально. Иначе у него может возникнуть соблазн спросить совета, у меня тоже соблазн его дать. А это неправильно. Должен быть его путь, его победы и ошибки. Я же уйду ещё до того, как у меня впервые вырвется фраза «Вот в наше время…». Эта фраза означает наступление старости. Когда человек уже не способен тягаться наперегонки со временем и начинает оттягивать его назад. Хватает за футболку и тянет к себе. Чтобы рассказать как в его молодости и девушки были красивее и небо голубее и цветы пахли по-иному. Старики думают, что изменился мир, а на самом деле изменились они. Пещерные люди были умнее в этом плане. Их старичье передавало молодёжи опыт, но племенем руководили молодые, здоровые и сильные вожди. Теперь всё изменилось. Старичьё руководит миром, подсознательно пытаясь навязать тоску по собственной молодости. Вернуть то, что вернуть невозможно. Нет, не смотри на меня так. Я не призываю мир к массовому суициду в сорок лет. Это прерогатива Верховных Жрецов и их верных спутниц. Но я больше чем уверен, что ни я, ни моя жена, ни о чём не пожалеем.
Андрей потрясённый услышанным посмотрел на Марину. Она слегка улыбнулась ему и снова занялась младенцем.
- Она это знала, - Неру угадал молчаливый вопрос Андрея. – Знала с самого начала. Но не думала ни секунды. Тебе легче. Перед тобой не ставиться такое условие. И впереди у вас целая жизнь. Так что, мне посылать за ковром?
Андрей молча поднялся, подал Неру руку, пожал её, потом кивнул Марине, развернулся и направился на выход. Его шаги гулко раздавались в подземном помещении. Скрипнула тяжелая дверь. Бухнула закрываясь. Неру, Марина и их маленький сын остались одни.
Верховный Жрец подошёл к Марине и провёл ладонью по её светлым волосам.
- Я же обещал, что покажу тебе сказку, - сказал он.
- Это была очень хорошая сказка, - ответила она. – Жаль, что всё закончилось.
- Ну, в принципе у нас ещё есть лет так шестнадцать, - усмехнулся он. – Может, попробуем разыграть ещё одну?
Она покачала головой.
- А если не успеем?
- Он закончит, - сказал Жрец и кивнул в сторону младенца.
- Нет, не надо, - отказалась Марина. – Пусть он придумает свою сказку, для своей девушки.
Неру пожал плечами, потом хитро прищурился.
- А может тогда приключения?
Марина нахмурилась.
- С погонями, перестрелками и тайнами?
- И обязательно с любовью, - добавил Неру.
Она улыбнулась, глаза её засияли.
- Мне нравится эта идея, - сказала она. – Кто главный герой?


20/04-2011 - 22/05-2011 г.

- С погонями, перестрелками и тайнами?
- И обязательно с любовью, - добавил Неру.
Она улыбнулась, глаза её засияли.
- Мне нравится эта идея, - сказала она. – Кто главный герой?
ИГОРЬ
Я не знаю как сказать, но эта Сказка, мне, понравилась.
А о фантазии Автора и безошибочном хитросплетении сюжета - Я так не могу. И это точно.

У меня был перерыв в прочтении, сейчас дочитал и не жалею.
Завтра прочту пропущенное из "Зона ноль" и "Джагура".
"Джагур" нравится точной Иронией.

Пиши ещё и ещё. А то что "отзывов" мало так то - не беда. Многие прочитав, читают следующее. Было б плохо написано - быстро б критику навели.